Он смотрит на меня долго и упорно. Затем, ничего не сказав, уходит из комнаты и закрывает дверь. Черт. Думаю, это не сработало. Хотя стоило попробовать. Я потянулась, глядя вниз на роскошную одежду, которую мне дали. Все это кажется таким неправильным, как будто я одета для сферы битвы. Мне все еще кажется, что я в какой-то больной игре.

Дверь снова открывается, и Примус, с которым я говорила, и два других охранника находятся рядом с ним. Моя кровь холодеет. Они пришли, чтобы отвезти меня куда-нибудь за попытку подкупить стражу обещаниями. Полагаю, я должна была это предвидеть.

Я проскользнул через окно в задней части дома отца. Я знаю это место достаточно хорошо, учитывая, что вырос здесь, но также ушел из дома в молодом возрасте, чтобы тренироваться на наемника. Когда был здесь, я не тратил впустую свое время на изучение бессвязного особняка. Я обычно преследовал девушек или дрался. Пилот дал мне общее представление о том, где искать скрытую тюрьму. Видимо, где-то на кухне есть вход — это было все, что он знал.

Я с относительной легкостью пробираюсь через главные коридоры. Ни один из этих охранников не узнает меня по лицу, так как прошло уже несколько десятилетий с тех пор, как я был здесь. Интересно, где мои братья. Насколько я знаю, они все еще считают это место своим домом. Они еще слишком молоды, чтобы быть в одиночестве. Мой младший брат, Киран, учится на пилота. Лавас, средний ребенок, всегда хотел исследовать неизученные планеты, поэтому он посещает некоторые из тех же классов, что и Киран, с несколькими дополнительными классами выживания и навигационными классами. Как только Софи будет в безопасности, мне нужно вытащить их отсюда, прежде чем отец попытается использовать их в следующий раз.

Если я знаю отца, Софи где-то в удобном месте. Он всегда был тем, кто играет со своей едой. Если бы планировал забить класана на пир, он сначала пригласил бы зверя внутрь и убедился, что животное думает, что оно будет жить чудесной новой жизнью. Затем, когда оно полностью доверилось ему, он убивал его. Я не знаю, что сделало его таким, но я подозреваю, что его мораль была искажена из-за стольких лет торговли людьми, как будто они скот.

Я прохожу мимо несколько охранников и слуг. Я уверен, что выгляжу так, будто делаю что-то важное, что не позволяет большинству смотреть на меня слишком долго. Мой рост и размер сами по себе притягивают взгляды, но как только люди видят цель, с которой я двигаюсь, они, как правило, отводят взгляд. К тому времени, как добираюсь до кухни, никто не остановил меня и не обратил на меня особого внимания. До сих пор так хорошо. Мне просто нужно надеяться, что моя удача сохранится, по крайней мере, пока я не найду эту тайную тюрьму. Я подозреваю, что никакая уверенность не увидит меня в этих залах незамеченной.

На кухне суета. Женщина Колари с розовой кожей отдает приказы своим подчиненным. Дымящиеся тарелки и горшки переходят из рук в руки и скользят по столешницам. Всякие пьянящие запахи нападают на мои чувства. Я все еще чертовски голоден, но ни за что не остановлюсь, пока не найду ее. Я привлекаю еще больше, чем несколько любопытных взглядов и даже взгляд от повара Колари, когда ищу вокруг кухни, боги знают, что. Это дверь-ловушка? Скрытый отсек? Я открываю кладовую и получаю скалкой по затылку.

— Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь? — рявкает строгая женщина.

Я изо всех сил пытаюсь придумать подходящий ответ, когда дверь в дальнем конце кухни открывается. Я чуть не падаю на свою задницу, когда вижу, кто выходит. Софи держит метлу, как меч, и три вооруженных охранника окружают ее, как личные телохранители.

Какого хрена?

Она бросается ко мне и прыгает на меня, крепко цепляясь за меня.

Я обнимаю ее, удивляя себя смехом. Вес, который давил на меня внезапно смягчается. Такое чувство, что я снова могу дышать.

— Софи? Какого черта? Я должен был спасти тебя… как ты освободилась?

Она улыбается.

— Ты не единственный, кто талантлив.

Я смотрю на трех охранников Примуса, которые стоят рядом с ней. Они все бледнеют от страха, когда понимают, как я интерпретировал слова Софи. Мое лицо красное от гнева.

— Я убью всех вас, — рычу я на охранников.

Ее глаза выпирают, и она смеется, двигаясь, чтобы остановить меня.

— Нет, нет, нет. Вэш, — она смеется сильнее. — Я просто дала им понять, насколько лучше будет их жизнь, если ты будешь за главного.

Я останавливаюсь, смущенно глядя на нее. Мое сердце все еще колеблется, и я все еще сражаюсь с неприятными образами в своем уме. Я толкаю их вниз, решая держать свою ярость под рукой, но пока не отпускаю ее.

— Почему я должен быть главным? Все, что меня волнует, это вытащить тебя отсюда.

Она пытается изобразить храброе лицо, но я вижу сомнения и страх за взглядом.

— Потому что, если ты хочешь, чтобы я простила тебя, ты не позволишь своему отцу уйти безнаказанным.

Я медленно киваю. Правда в том, что я бы не сидел долго после того, что видел. У меня просто очень четкий порядок приоритетов, который начинается и заканчивается тем, что Софи настолько далека от опасности, насколько это возможно. У меня плохое предчувствие, что единственный способ заставить меня сделать это — дать ей то, что она хочет.

— Все, что захочешь, Соф.

Она качает головой.

— Нет. Это не может быть только для меня. Мне тоже нужно знать, чего ты хочешь.

— Меня не волнует, что я главный. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Как насчет всего, через что мы прошли? Ты можешь уйти, зная, что это все еще происходит?

— Это не будет продолжаться долго, — говорю я, удивляясь тому, как много я имею в виду в словах. — Да, я хочу что-то с этим сделать. Я что-нибудь с этим сделаю. Все, что пытаюсь сказать, это то, что я хочу, чтобы ты была где-то, где будешь в безопасности, прежде чем я буду беспокоиться о чем-то еще. Для меня это не имеет значения, если тебе больно.

Она долго смотрит на меня с руками на бедрах, пока я не начинаю задаваться вопросом, не сказал ли что-то не так. Наконец, она криво улыбается.

— Думаю, я смогу с этим жить.

— Тебе лучше жить с этим, — говорю я более небрежно, чем чувствую.

Правда в том, что я не знаю, что изменило ее мнение или почему она, кажется, хочет дать мне еще один шанс. Может, ей просто нужно было время. Прямо сейчас, я просто рад, что она говорит со мной.

Она вскидывает бровь.

— Осторожно. Думаю, если бы мы держали счет, ты бы сейчас сильно отстал. Возможно, ты не захочешь давить.

— Достаточно справедливо. Но если ты собираешься идти со мной, ты должна делать, как я говорю. Понятно?

— Понятно, сэр, — говорит она, салютуя с усмешкой.

— Софи. Я серьезно. Не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось снова. Мне нужно знать, что ты будешь осторожна и поступишь так, как я говорю.

— Веришь или нет, я хочу остаться в живых достаточно долго, чтобы… ах… — она смотрит на трех охранников, которые помогли ей сбежать.

Они прыгают, словно просто понимая, что разговор стал частным. Как по команде, они возвращаются через дверь. Помимо поваров, которые делают немного больше, чем просто смотрят на нас за то, что время от времени мы находимся на их кухне, мы теперь одни.

— Ты говорила?

Она краснеет.

— То, что ты делаешь со своим языком, возможно, было частью моей мотивации дать тебе второй шанс.

— У меня все еще есть несколько трюков в рукаве.

— Это правда? Ну, тебе лучше поторопиться и заставить меня простить тебя, чтобы ты мог показать мне.

— Так ты думаешь простить меня? — спрашиваю я, ухмыляясь.

— Следует ли нам стоять здесь и говорить об этом прямо сейчас? Разве мы не на вражеской территории?

Я пожимаю плечами.

— Я думаю, но у меня есть это.

Я держу импульсный пистолет, который приобрел на транспортном корабле.

— Это единственная причина, по которой ты не торопишь увести меня отсюда? Потому что у тебя есть один маленький пистолет? Знаешь, оружие не решение всех проблем.