Таков удел энтузиастов чистой буквы. Они хотели быть идеологами пролетариев: они стали трубадурами лодырей…
V. Строим социализм!
Партия не поддалась «ликвидаторской ржавчине», не пошла за паническими «комнытиками». Партия полна неизменной веры в себя и в революцию.
Идя на широкий сговор с хозяйственными элементами деревни, партийные вожди в то же время ни на минуту не забывают об основной цели революции, об ее социалистических путях. Глубокий тактический компромисс при повышенно бодрой социалистической идеологии и терминологии — вот как можно охарактеризовать позицию большинства на съезде. Социалистические принципы — политическое оправдание, «защитный цвет» нэповского реформаторства.
Партия уверена, что строительство социализма в СССР развивается и процветает, что оно «возможно, необходимо и обязательно». Резолюция цитирует Ильича: наша страна, страна диктатуры пролетариата, имеет «все необходимое и достаточное для построения полного социалистического общества». Партия не смущается капиталистическим окружением: Бухарин доказал, что можно строить социализм и в одной стране. Пока не подоспеет, наконец, помощь.
Соборное партийное сознание, далее, твердо установило, что наша госпромышленность должна именоваться социалистической. Противоположное мнение объявлено маловерием. Пусть Сокольников кричит: «не переоценивайте социалистических элементов в нашем хозяйстве!» Пусть даже он опасается, что «т. Ленин назвал бы левым ребячеством и мелкобуржуазной фразой тот порядок идей, который воскрешается теперь т. Бухариным». Коллективный разум партии, верховный собор обличил в этом разлагающем безверии наркомфина и его друзей вредную ликвидаторскую ересь. «Такие идейные течения, — постановил он, — делая невозможным сознательное отношение масс к строительству социализма вообще и социалистической промышленности в частности, способны лишь затормозить рост социалистических элементов хозяйства и облегчить борьбу с ними со стороны частного капитала. Съезд считает поэтому необходимой широкую воспитательную работу для преодоления этих извращений ленинизма» (Резолюция).
И, наконец, по третьему большому теоретическому вопросу — о философско-исторической природе нэпа — съезд авторитетно разъяснил, что неправ Зиновьев, называющий нэп «стратегическим отступлением». Партия констатирует, что «налицо экономическое наступление пролетариата на базе новой экономической политики». На рельсах нэпа мы наступаем. Нэп ведет к социализму и никуда больше.
Бодрящей верой дышат, таким образом, по-прежнему партийные настроения. В них и боевой интернационализм, и полнокровная революционность, и социалистические пути. 14 съезд в этом отношении даже характернее прежних. С настроением — твердо.
Правда, оппозиция стремилась вскрыть противоречия в решениях и директивах съездовского большинства. Подчас это выходило у нее резко и раздраженно:
— Бросают громкие фразы о международной революции — и представляют Ленина как теоретика национально-социалистической революции. Борются против кулачества — и бросают лозунг «обогащайтесь!». Кричат о социализме — и объявляют нэповскую Россию социалистической. «Верят» в рабочий класс — и призывают на помощь кулака («Ленинградская Правда»).
Но что могла сделать доктринерская ортодоксия оппозиционных ворчунов против неумолимых требований экономической логики и национально-исторической диалектики?
Fata volentem ducunt, nolentem trahunt («Согласного судьба ведет, несогласного тащит — лат.).
VI. «Мечтания»
Нет сомнения, что результаты 14 съезда благоприятно отразятся на стране. Если Политбюро будет неуклонно осуществлять принятые решения, если спасительное единство партии, несмотря ни на что, окажется сохраненным — хозяйственные успехи последнего периода обзаведутся прочным фундаментом, обретут условия дальнейшего развития. Темп возрождения не замедлится, а скорее даже ускорится.
А это — самое главное. Ради этого можно, право же, от души приветствовать и те идеологические формы, в которые ныне укладывается целесообразный жизненный процесс. Они облегчают его развитие: следовательно, они — благо.
Нет решительно никаких разумных оснований возражать против наименования нашей промышленности «социалистической»: пусть именуется!
Нет решительно никаких разумных оснований пытаться оспаривать веру в возможность строительства социализма в одной стране. Если эта вера способствует возрождению страны — слава ей!
Нет решительно никаких разумных оснований настаивать на том, что нэп есть только отступление. Пора понять всю прагматичность подобных формул. Вопрос не в том, истинны ли они, а в том полезны ли они, пригодны ли они…
Я уверен, что даже и те, кто не слишком верят в социализм, теперь радостно уверуют в социалистические пути нашего развития. В конце концов это не так трудно: верил же Людовик XVIII больше в божественные права, чем в самого Бога…
Высоко теоретические споры, выдвинутые съездом, теряют свою остроту за непосредственными пределами коммунистической партии. Зато вопросы практической политики текущего периода ставятся сугубо остро перед всей страной.
Важно не столько то, «как обосновывает съезд свои решения», сколько то, «что он решил».
А решил он на этот раз, суда по всему, то, что нужно. Правда, под атаками оппозиции «Бухарин от своего лозунга обогащайтесь трижды отрекся, как Петр от Христа» (Томский). Правда, в проблеме так называемого «кулака» известные уступки оппозиционным течениям все-таки сделаны, и съездовская резолюция в сфере этой проблемы дает несколько иные акценты, нежели, скажем, памятный доклад Молотова прошлой весной. Это печально и чревато опасностями.
Но при всем этом — какой же огромный шаг вперед от 13 съезда!..
Конечно, раскрепощая деревню, партия в то же время не отказывается от мысли двигать ее по своему вперед. Полностью сохранена ставка на кооперацию, «втягивающую середняка в строительство социализма». Оппозиция издевалась над этими «неправильными взглядами о мирном врастании кулака в социализм» (Каменев), высмеивала это «профессорски-либеральное замазывание классовой борьбы в переходный период нэпа» (Письмо ленинградской конференции). Но вряд ли она практически права: ее собственные рецепты, ведущие к разжиганию классовой борьбы в деревне, неизбежно повлекли бы за собой лишь крах всего «рабоче-крестьянского блока». Что же касается кооперации, то, поскольку ее будут строить на началах действительного «соревнования», а не административной опеки и «иждивенчества», — она заслуживает лишь всяческого признания и поддержки.
На съезде и вокруг него много говорилось о «сменовеховской интеллигенции», о «спецовской среде». Думается, 14 съезд должен встретить в этой среде сочувственный отклик. Пусть в общей оценке текущей эпохи, в сомнениях, в анализе современного исторического периода оппозиционные маловеры кое в чем, странным образом, являются нашими попутчиками: недаром Зиновьев начинил нашими мыслями свою «Философию эпохи». Но в конкретной жизни, в политике, в текущей работе мы, служилый интеллигентский люд, по самой природе своей не можем не быть попутчиками трезвой линии нынешнего ЦК. Мы целиком — за «стабилизационные настроения».
Разумеется, нелепо было бы требовать от спецовской интеллигенции коммунистической веры. Но, с другой стороны, столь же нелепо упрекать ее и в непременной приверженности к «буржуазной» идеологии и капиталистическому строю. Пора бросить эти вздорные выдумки, эти упрощенные, плакатные схемы. Не следует искать «классовых врагов» там, где их нет и быть не может. Вопреки ядовитому образу Бухарина (см. его «Цезаризм под маской революции»), мы совсем не похожи на гейневского царя Висвамитру[193]. Что нам капиталистическая Гекуба и что мы ей?.. Но если даже среди вас самих, коммунистов и революционеров, в души многих начинает заползать «безверие», — что же взыскивать с нас, исконных эволюционистов в политике, чуждых догматического фанатизма?..
