- Он не шизофреник! - эльфийка возмущенно стукнула демона по груди кулаком, - У него просто...

- Раздвоение личности? - насмешливо подсказал Шайтанар, лениво скользя взглядом по телу супруги, в то время как его ладонь незаметно легла в опасной близости от края рубашки на ее бедре.

- Да ну тебя, - наигранно сердито фыркнула Селениэль, скосив глаза на его руки, - Знаешь же, что это не так, и все равно... Шай, кхм. Я извиняюсь, конечно, но что ты делаешь?

- А что, что-то не так? - совершенно спокойно спросил эрхан, в то время, как его рука продолжила свое движение, и пальцы ласкали чувствительную кожу на внутренней поверхности ее бедер. Глаза его на миг опасно блеснули и, обхватив эльфийку за талию, он пересадил ее на колени к себе лицом.

- Шай... - довольно мурлыкнула Ниэль, чувствуя, как его руки поползи вверх по талии, задирая рубашку, но даже не думая сопротивляться этому факту. Наоборот, ее ладони уверенно легли на его плечи, притягивая к себе, - Один вопрос.

- М? - иронично вскинул бровь Повелитель Сайтаншесса, на миг остановившись.

- Что ты увидел в воспоминании Ари? - спросила эльфийка, невольно нахмурившись. Сама она лезть туда не стала, вполне справедливо опасаясь, что ее присутствие заметят, но знать ей это было просто необходимо.

- А вот это, демоненок, - сжав пальцами ее волосы на затылке, эрхан несильно за них потянул, заставляя откинуть голову и, коснувшись губами ее шеи, слегка прикусил бархатистую кожу, чем вызвал тихий стон эльфийки. И хрипло, слегка насмешливо закончил, - Тебе знать совсем не обязательно.

- Мы еще вернемся к этому вопросу, - задыхаясь от прикосновений горячих губ ее любимого демона, все же тихо прошептала принцесса лунных эльфов, - Даже не сомневайся в этом, демон...

Ответом ей стал лишь тихий смешок.

У правителя Эштара на эту ночь были совершенно другие планы.

И для подобных разговоров, увы, в них не было места...

Саминэ

Сон не шел.

Я ворочалась в кресле уже не один час, но уснуть, не смотря на навалившуюся усталость, так и не могла, как не старалась бы. Вдобавок, значительно изменившееся собственное тело, к которому я так до конца и не привыкла, не давало устроиться поудобнее в привычном и комфортном месте. Да и желание провести кончиком языка по острым, длинным клыкам, никуда не пропало, возвращаясь время от времени, раз за разом напоминая мне о том, кем я стала. Или же всегда была?

Быть вампиром казалось мне... странным.

Я чувствовала, что я изменилась: мир стал куда ярче и четче, зрение острее, тело гибче и выносливее, а руки сильнее. Небольшая магическая проверка показала, что и мой дар возрос, вместе с резервом настолько, что мне теперь было сложно контролировать стихии так, как я это делала раньше. Они слушались меня слишком быстро и куда более охотно, чем я привыкла. Да и мое тело, которое вместе с внешностью теперь было несколько другим, было непослушно - оно тоже делало все чересчур быстро, практически молниеносно. Не всегда успевая среагировать, я то и дело что-то роняла, врезалась в косяки и мебель, разбила несколько тарелок и, вдобавок, опять нанесла сама себе несколько глубоких порезов, чего не случалось уже давно.

Хорошо хоть Ариатар этого не видел. Я была в ванной, когда он ушел, там-то и умудрилась себе навредить. Радовало одно - о стенку лбом я все-таки не стукнулась. А порезы залечил проснувшийся Кейн, который вяло осмотрел окружавшую его обстановку, спросил, где находятся остальные и пошел спать дальше, но устроившись, почему-то, на кровати эрхана, нагло обняв его подушку и даже не сняв сапоги.

После того, как он проспал больше часа громко и забавно посапывая, пришел Рик...

И это была еще одна причина того, что я не могла заснуть. И дело было даже не в том, что он пропадал где-то весь день, а по возвращению занимался чем-то в лаборатории, громко звеня флаконами с зельями, стуча книгами и громыхая дверцами шкафов.

На самом деле причиной моей бессонницы стало то, что когда полуэльф вернулся, он не обратил на меня ни малейшего внимания, хотя видел, что я не сплю. Когда он вошел в спальню, я села, чтобы его поприветствовать, но он... он просто прошел мимо, словно меня не было вовсе, и от меня не укрылось, как он поджал при этом губы. Неодобрительно, явно злясь, и едва ли не презрительно.

И я интуитивно чувствовала, что эти его эмоции относились ни к мирно спящему дракону, и даже не к отстутсвующему демону

Они относились ко мне.

Не выдержав, я села, откинув одеяло и подтянув колени к груди, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за закрытой двери лаборатории, не обращая внимания на сопение черного дракона. Я действительно не понимала, почему вдруг Рик, который всегда обо мне заботился, всегда меня понимал и поддерживал, не давал в обиду, вдруг стал таким... черствым.

Я знала о том, какое зло моя раса принесла в этот мир, я много читала об этом. И я отчасти понимала его чувства, как и ту опасность, что я представляла собой, когда сходила с ума от голода. Но знай я тогда, что со мной происходило на самом деле, почему я так злилась всех, почему невыносимо болело тело и перехватывало горло, я бы никогда, никогда и не за что не причинила вред ни ему, ни Ариатару!

Никому!

Я бы придумала, как с этим справится, нашла выход, обязательно!

Теперь я могла себя контролировать, я чувствовала, нет я даже знала это. И сейчас, даже ощущая легкий голод, я понимала, что уже ни за что не сорвусь, даже если передо мной вдруг окажутся реки сладкой, теплой, свежей крови.

Это было легче, чем казалось в тот момент, когда я, к своему ужасу, поняла, кем являюсь. Запах крови демона манил, ее сладковатый привкус на языке сводил с ума, проникая внутрь, принося удовлетворение, покой, сытость, наслаждение, давая силы и пьяня не хуже старинного вина. Я чувствовала все это, осознавала, кем являюсь, понимала, что мне придется с этим жить, пить чью-то кровь, приносить боль... но остановиться уже не могла.

Это было сильнее меня. Мое тело было слишком истощено.

И если на утро пришло горькое осознание и боль от признания своей расовой принадлежности, отвращение к самой себе, отрицание этих диких желаний, то потом все вдруг стало совершенно иначе.

Да, мне было очень стыдно и неловко перед Ариатаром за то, что я заставила его чувствовать себя беспомощным. Я действительно навредила ему, хоть и не желала этого, и мне было неловко теперь за данное ему обещание. Мне действительно не хотелось еще раз заставлять пройти его через это, чтобы он ни говорил.

И, пожалуй, я найду выход, чтобы обойти данное ему слово...

Вздохнув, подняла голову с колен и, поднявшись с кресла, подошла к столу и, легко перепрыгнув через него, оказалась на подоконнике, зная, что со стороны мои действия выглядят, как движения размытой тени - уж слишком быстрыми они были.

Такова была природа вампиров. Чтобы выжить, им нужна была свежая кровь, а чтобы добыть ее, необходимо было быть быстрее, хитрее, сильнее своей жертвы... Великолепное ночное зрение, обоняние, не хуже, чем у оборотней, нечеловеческая выносливость, сила и гибкость, как и острый слух - всем этим обладала теперь и я.

Оперевшись спиной о холодный камень, беззвучно вздохнула и, подняв руку, медленно провела кончиком пальца по запотевшему стеклу, слегка надавливая, оставляя длинный след, но не оцарапав туманную поверхность серебряным ногтем.

В чем-то я действительно понимала опасения Рика. Сейчас, со всеми моими знаниями и умениями, я действительно была опасна.

Я изменилась. Но в тоже время я осталась собой.

Жестокость и убийства были мне чужды, как и многое другое. Я не стала коварнее, безжалостнее или равнодушнее. Я по-прежнему видела мир таким, какой он был для меня и раньше. И я принимала себя такой, какая я есть.

Вампиром.

Это было частью меня, моей сущностью, моей жизнью. От этого было невозможно убежать, как и нельзя было уйти от нее, скрыться, даже попытаться спрятаться хотя бы на время. Итог этого был все равно один, и чем дальше я бежала бы от самой себя, тем плачевнее был бы исход, и для меня, и для тех, кто меня окружает.