И не поспоришь ведь! По крайней мере, её защиту Тео описал бы именно этим словом. Что и говорить, тонкие кольчужные перчатки, наручи с ножнами и широкий ошейник совсем на защиту не тянули, а уж напяливать сюда чисто символическую майку, и неприлично облегающие кожаные штаны — это даже не самоубийство, а… Бездна, да вообще слов таких нет. Хоть бы какой щит прихватила, даже самый завалящий! Хрен же там. Зато ножей нацепила… Тео с одного взгляда успел насчитать пять штук: два на предплечьях, два на поясе, ещё один на бедре. Два изогнутых демонских меча с длинными рукоятками — вспомнить бы ещё название! — небрежно болтались за спиной.

Как ни странно, беспокойство немного утихло. Ну не зря же комиссия дала Кори Бреннан целую четверку, записав её в профи? Да и не такая уж она тощая, если приглядеться. Жилистая и подтянутая, несмотря на узкий костяк — сразу видно, не только над книжками чахнет. Но всё равно невысокая и хрупкая, вызывающая желание обнять и не отпускать, защитить ото всех. Боги, ну она же знает, что делает, если прётся на арену к Рольфу-задире в таком фривольном одеянии?..

Ну, или надеется отвлечь его «видом сзади», но об этом лучше не думать. Нервы целее будут. (И морда Рольфа.)

— Помрешь там, кому мне мороженое покупать? — уныло протянул Тео.

Боги, он и впрямь с ума спятит, если с Кори что-нибудь случится! Убить её не убьют — зря, что ли к ним пригнали лучших целителей империи. Да и Академия не допустит, просто…

Просто жутко думать о том, что на безупречной коже Кори Бреннан появится хоть одна царапина.

— Исключено, Теодор, — повторила она. И вдруг улыбнулась ему так, что Тео всерьёз подзавис. А как опомнился — Кори уже была за периметром защитного купола, и вокруг коршуном кружила Этель.

Энтузиазм журналистки казался почти нездоровым и вполне понятым. Не каждый день в противниках у монструозного солхельмского громилы оказывается хрупкая инфернальная красотка. Народ на трибунах тоже впечатлился — любопытно притих и лишь гудел, точно растревоженный улей. Мерный гул взрывался взволнованными перешептываниями каждый раз, когда менталисты брали крупным планом лицо Кори — бледное и невозмутимо-надменное, в обрамлении чернильных волос, с горящими на нём колдовскими глазами, ярко-зелёным и пронзительно-фиолетовым. Можно ли обвинить менталистов в чересчур пристальном внимании, когда Тео, будь его воля, сам бы взгляда не сводил?..

— Ликорис, да? — пропела Этель приторно-сладеньким голоском. — Как необычно! И почему же тебя так прозвали?

— Потому что так написано в моей метрике, Этель, — откликнулась Кори скучающим тоном, как если бы слышала этот вопрос уже пару тысяч раз. Хотя наверняка и слышала. — Это настоящее имя. Моя мать — имперка, у меня двойное гражданство.

— Как интересно! — восхитилась журналистка, с трибун тоже раздался любопытный галдеж. Зрители явно были заинтригованы, да и немудрено. — Мы непременно обсудим это поподробнее, когда выдастся свободный денек. Но сейчас вернёмся к теме, столь волнующей наши умы… Итак, Ликорис, твой соперник убеждён, что победа у него в кармане. Как ты оцениваешь его шансы?

Кори задумалась на пару секунд, прежде чем сверкнуть на крупный план эдакой роковой усмешкой. Этель прониклась, зрители тоже, судя по разнёсшимся над ареной ахам и вздохам. Тео и сам-то едва сдержался — улыбка демонской негодницы навевала вот совсем неприличные мысли. Он бы хотел, чтобы ему так улыбались. Ну или не так, не особо и важно. Главное, чтобы ему, а не вот этим всем.

— Я в затруднении, — наконец выдохнула Кори, томно прикрыв глаза. Лазурит, лениво выжимающий над ведром крохотную тучку, тихонько фыркнул. Его ужимки подружки явно не впечатлили. — Как можно оценить то, чего нет? От нуля до минус бесконечности?

Раэлин бестактно захихикал в свой эхофон, по трибунам тоже побежали смешки. Рольф, казалось, сейчас лопнет от такого вопиющего небрежения его масштабной во всех смыслах персоной.

— Весьма самоуверенно, моя дорогая! — Этель всплеснула маленькими изящными ручками и тут же прижала их к груди, словно в испуге. — Ты ничуть не боишься проиграть?

Кори высокомерно хмыкнула и задрала подбородок повыше.

— Мне нечего бояться. Я дочь Великого Оружейника. Когда милый Рольф ещё ходил пешком под стол и ссался в штанишки, я получила свои первые клинки.

— О, — вдумчиво закивала Этель, — в Инферно суровые нравы, не так ли?

— Либо ты силён, либо ты съеден, — зловеще заулыбалась Кори. — Каннибализм у нас запретили несколько веков назад, но поговорка по-прежнему пользуется спросом. Очень ёмко отражает наш культурный код, знаете ли.

— Хм… — её собеседнице, явственно передёрнувшейся, тоже пришлось выдать оскал во все тридцать два — работа обязывала держать лицо. — Уверена, об этом наши зрители тоже хотели бы узнать поподробнее. Но увы, увы, время поджимает. Что ж, Ликорис, удачи тебе!

Кори одарила её холодным взглядом и выразительно приподняла бровь, что вызвало на трибунах какую-то неадекватно восторженную реакцию.

— Удача мне ни к чему, Этель. Эй, бычок! — рявкнула она, решительно зашагав к центру арены. — До ночи красоваться будешь?! На позицию пошёл!

Рольф хищно оскалился и с лязгом извлёк двуручник из ножен.

— Смотрите-ка, народ! Куколке не терпится!

Тео зло скрипнул зубами и едва не до хруста стиснул кулаки. Нет, он точно наваляет этому земляному червяку! Толпа же радостно загомонила в предчувствии зрелища.

— Рольфи, детка, меньше слов и больше дела, — у Кори оскал вышел ничуть не хуже, в основном благодаря мощным, острым нелюдским клыкам — менталисты охотно взяли на проекцию невесть какой по счёту крупный план. — Я буду нежна, обещаю.

Схватились они ничуть не нежно. Как, впрочем, и ожидалось.

Рольф всё шёл в атаку — лениво, эдак неохотно. Будто одолжение делал. Кори блокировала удары, тоже без особого старания. («Приценивается, зараза инфернальная», — саркастично заметил их бессменный комментатор.) А затем атаковала. Агрессивно, сильно и расчетливо, навязывая Рольфу экстремально короткую дистанцию и буквально погребая того под лавиной ложных ударов. Двигалась Кори потрясающе — шустро, хищно и грациозно, и так легко, будто не ощущала ни яростных ударов противника, ни веса клинков, ни даже сопротивления воздуха. Тео и знать не знал, что так вообще можно…

И знать не знал, как теперь оторвать от неё глаза в ближайшую, чтоб её, вечность.

— А вы думали, чего она голая выперлась на арену? Как видите, в Инферно полагают, что лучшая защита — нападение. Доспех там категорически не уважают, он для детишек и слабаков, — поведал Раэлин. Из тона его ушла снисходительность, уступив место нетерпению и азартному любопытству. — Этот стиль боя называется «фройрэ», что значит «яростный». Оружие? О, это ромфея, инфернальный родич шафрийского шотела. Просто адская штуковина, если знать, как ею пользоваться… Да, у нас здесь интересный случай: оба воина — двуручные бойцы, при этом очень разноплановые. Рольф имеет преимущество в силе, однако при такой подвижности противника оно нивелируется. Будь Бреннан в своём рогатом обличье, нашему здоровяку пришлось бы совсем туго. Хотя ему и так невесело, да? Очевидно, что стиль соперницы Рольфу совсем незнаком. Наш громила, видите ли, не потрудился узнать о ней что-то, кроме отличного вида сзади. Интересно, какая ошибка станет фатальной?..

‌‍

Гадать особо долго не пришлось.

— Ах ты, подлюка! — восхищенно завопила Хель, вцепившаяся в ограждение и нетерпеливо подпрыгивающая на месте.

Тео недоверчиво сощурился. Вот так просто?.. Его земляк открылся на какую-то долю секунды — и тут же к мощной шее прижался изогнутый клинок. Сеть заклинаний услужливо разнесла по воздуху злобное сопение Рольфа и насмешливый, вкрадчиво-соблазнительный полушёпот:

— А как тебе мой вид спереди, Рольфи?

— Мёртв, — скучающе озвучил Раэлин. — Один-ноль. На позицию, детки. Ликорис, тебя не учили не играть с едой?