Шэ’ар здесь - и у меня нет ни малейших идей, какая нелегкая заставила его прийти. Он же никогда не любил спорт, а регби так вообще называл боданием двух стад перекаченных тестостероном бычков.

Пока я лихорадочно ищу ответ на свой вопрос, Шэ’ар кивает в знак приветствия и делает приглашающий жест, как будто это не Ма’ну, а он все устроил. И в эту минуту я одинаково сильно ненавижу обоих. Но Шэ’ар, по крайней мере, не угрожал запереть меня в стеклянной колбе с сотнями бабочек и окуклившихся гусениц.

Я занимаю место, напротив которого стоит табличка с моим именем, хватаю стакан, чтобы сделать глоток. Во рту сухо и липко, а когда Ма’ну занимает место рядом и наши бедра плотно трутся друг об друга, к этому прибавляется еще и терпкий вкус обреченности.

Журналисты начинают допрос: задирают руки совсем как школьники, ожидая, пока Сусанна смилостивится и даст им слово. Сначала идут стандартные вопросы о предстоящем матче: настроен ли Ма’ну на разгромную победу, покажет ли зрелище или будет осторожнее, ведь на кону судьба чемпионского кубка. И я только теперь понимаю, что он не только псих, но и звезда спорта, у которой куча фанатов, фанклубов и прочей мишуры. Даже примерные цифры его гонораров впечатляют, а Сусанна тут же подливает масла в огонь, делая громкое заявление о том, что капитаном «Воронов» заинтересовались еще два именитых клуба, и озвучивает стоимость гонорара, которую он получит в случае, если стороны договорятся. Но Ма’ну все портит, заявляя, что в ближайшее время не собирается изменять своему клубу. Мы с Сусанной переглядываемся, понимая друг друга без слов.

И все это время я чувствую на себе тяжелый взгляд Шэ’ара. Он, наконец, оторвался от стены и идет к нам, занимает одно из свободных кресел прямо в первом ряду. Ма’ну и Сусанна о чем-то шепчутся, и я слышу лишь обрывок ее фразы: «… бронь за ним».

Когда приходит очередь вопросов о личном, Сусанна снова берет слово, чтобы от нашего с Ма’ну имени сделать заявление для прессы. Я вздрагиваю, когда лунник берет меня за лежащую на столе руку, спетая наши пальцы и показательно целуя мои костяшки. Пока «замок» наших ладоней около его губ, бормочет:

— Никаких глупостей, ар’сани. - И когда к нему летит вопрос, как же мы познакомились, с очаровательной улыбкой заявляет: - Я просто купил себе новую игрушку.

Даже сообразить не успеваю, как тянусь к нашему одному на двоих микрофону и выстреливаю новой сенсацией:

— Не все мужчины понимают слово «нет», а некоторые еще и обожают играть в куклы. У больших важных лунников вот такие человеческие слабости.

Мы буравим друг друга взглядами, и я не сомневаюсь, что внутри лунник клокочет, как готовый выплеснуться вулкан. Проходит как будто целая вечность, которую мы проводим за приятным занятием: упиваемся мысленным разрыванием друг друга на куски. Сусанна что-то не очень убедительно бормочет, пока я читаю по губам моего теперь уже «официального жениха»: «Зря ты меня разозлила».

Конечно, зря, но кто сказал, что мне не плевать?

И тут из зала раздаются хлопки: вальяжные, жидкие и с ленцой. Мы с Ма’ну как по команде поворачиваем головы, и я вижу, что он точно так же, как и я, не удивлен, узнав, кому они принадлежат. Шэ’ар и ему успел дорогу перейти или это сумасшедший встал у него на пути?

— Чудесное шоу, - с барского плеча хвалит Шэ’ар, - но Аврора моя невеста, и я заявляю о похищении.

Его невеста? Я - его невеста?!

Я чуть не вслух уговариваю себя не засмеяться, потому что знаю - смех будет злым и беспощадным, и его последствия в первую очередь ударят по мне же.

Я пристально всматриваюсь в лицо Шэ’ара, пытаясь найти там подсказку к игре, которую он затеял. И как ему вообще удалось узнать, что именно сегодня я буду здесь, если даже я этого не знала? Он следил за машиной, которая отвезла меня к Ма’ну? Даже если так… Может быть, мой покупатель сам ему сказал?

Поворачиваюсь к Ма’ну и вижу его совершенно в ином свете. Сумасшедшим обаятельным придурком, который выжимал максимум из спортивной тачки я его уже видела. И романтичным парнем с охранительными соблазнительными губами - тоже. И психом, который растерзал бы меня на кусочки за малейший признак непослушания. Но сейчас - это просто тень. Громадная черная тень с лихорадочным блеском в глазах, который, как взгляд Супермена, сжигает сидящего напротив Шэ’ара. Если бы псих владел хоть толикой сил героя комиксов, то от Шэ’ара не осталось бы ничего, даже его дорогих платиновых запонок.

Волна злости настолько мощная, что я невольно хочу отодвинуться, и Ма’ну, чувствуя мое желание, змеей хватает меня за запястье. Пальцы до боли вдавливаются в кожу, кажется, отпечатки его злости останутся даже у меня на костях.

— Что это за фарс? - шиплю я одними губами, когда наши взгляды мощно схлестываются.

Он обжигает своей ненавистью, и я не уверена, что вся она направлена только на Шэ’ара. Что вообще происходит?! Неужели все дело в моей невинно шутке? Боги, это же просто нелепо - я не сделала и капли того, что хотела сделать, и он знает, что я в его руках лишь потому, что если хоть пара тех снимков просочится в сеть - мне конец. И от позора меня спасет разве что переселение в марсианскую колонию. Жаль, что их пока не создали.

— Ты мне скажи, - злым шепотом говорит Ма’ну.

Если бы не прицелы камер - мне бы точно не поздоровилось. Но… странное дело. Я столько месяцев сидела в бесцветной пустоте, жила в мире без красок, где единственным настоящим чувством была зависть счастью Наны, что сейчас, в эту самую минуту, я чувствую себя живой. Потому что чем больше этот псих пытается сыграть на моем страхе, тем сильнее мое сопротивление. И от зашкаливающих эмоций подкашиваются ноги.

Смешно, но очень похоже на то, что он заразил меня своим психозом. Другого названия химическим процессам, которые происходят в его больном мозгу, я пока не могу придумать, а все мои познания о психологии ограничились колонками в «глянце», где такие же ничего не смыслящие дурочки, как я, раздавали советы себе подобным.

— Я понятия не имею, что происходит, - говорю я, стараясь не обращать внимания на бессвязное бормотание, которое Сусанна пытается влить Ма’ну в ухо.

— Ты не звонила ему? Не предупредила, что будешь здесь? - не верит лунник.

— Я сидела на соседнем сиденье! - слишком громко говорю я, отчаянно пытаясь удержаться за мысль, что мы все еще в эпицентре внимания и вот-вот создадим скандал размером с торнадо. И скорее всего, станем его же первыми жертвами. - Боги, а как бы я это смогла, ведь ты даже телефон у меня забрал.

— Я его не забрал, - отвечает Ма’ну. Он смягчается, и на смену злости приходит недоумение. - Твоя сумка осталась в гостиной, я ее даже пальцем не тронул.

А ведь правда. Я настолько отвыкла быть отшельницей, что телефон давно перестал быть обязательной частью моей жизни, и я вспоминаю о нем в основном только когда мне звонят.

— Ну хватит, - прерывает нас Шэ’ар и зачем-то встает. Вальяжным жестом поправляет пиджак, манжеты, пробегает пальцами по камням в запонках.

Как всегда шикарный, самодостаточный мужчина, который знает, чего хочет. А в данный момент он хочет меня и точно ни перед чем не остановится. Что ему какой-то белобрысый ненормальный мальчишка, даже если этот мальчишка - всеми любимая спортивная звезда? Разотрет и не поморщиться. Потому что Шэ’ар вчера собирался выиграть меня на аукционе и ждал до последнего. Потому что знал, кто будет последним лотом, кто скрывается за маской Черной орхидеи. Он пришел туда по чьей-то наводке, пришел купить девочку, которая посмела пренебречь его щедрым предложением, и выставить на посмешище.

Это Великий и Богатый Шэ’ар. Голос в голове противно хихикает: «Вляпалась ты, деточка-дурочка, потому что таким, как Шэ’ар, не отказывают, а тем более бывшие модельки, которые скатились до продажи себя на аукционе».

Ма’ну медленно разжимает пальцы и его взгляд… Я снова ни беса не понимаю, что он прячет за этими своими голубыми глазами. Не мужчина - головоломка! Слишком сложное уравнение для девушки, которая прогуливала математику.