— Это она, — вынес свой вердикт Леоверен. — Думаю, нет смысла мучить девочку и дальше. Мы же собрались пообедать, а разговоры можно отложить и на потом.

С этими словами он поднялся, подавая пример остальным. Что Арейна, что Джанна одарили меня открытыми улыбками, показывая свою доброжелательность, а вот Айренир даже не взглянул в мою сторону, хотя я не могла оторвать очей от хищной грации, которой было пронизано каждое движение его тела.

Эрионар крепко сжал мою руку, возвращая к действительности. Я с непониманием взглянула на его недовольное лицо.

— Ниэра, позвольте проводить вас к столу, — голос асура был сух и непреклонен.

М-да, узнать что я — не я и спокойно пойти обедать? Неужели они думают, что у меня железные нервы? Нельзя нарушать этикет в присутствии таких могущественных существ, мало ли что придет им в голову, но как сдержать бурлящую внутри заинтересованность? Да я же буквально фонтанирую от нетерпения и опаски. Кто знает, что еще мне предстоит узнать о себе и понравятся ли мне эти знания. Может, правы те, кто говорит: «меньше знаешь — крепче спишь»!

За обедом я с трудом заставила себя сидеть спокойно и не подпрыгивать на стуле от нетерпения, а гости и хозяин, будто нарочно, неспешно трапезничали, обмениваясь любезностями.

Владыка и его жена поглядывали на меня со странным выражением, будто знали обо мне что-то такое, что не стоит делать достоянием общественности. Смесь сомнения, смущения и твердой решимости в мимолетных взглядах Джанны заставляли меня нервничать, Леоверен же, наоборот, источал спокойствие и хладнокровие. Эрионар был подчеркнуто официален и вообще старался не смотреть в мою сторону, хотя я несколько раз настойчиво ловила его взгляд, Арейна полностью ушла в изучение содержимого тарелки, а Айренир откровенно скучал с брезгливым равнодушием перебирая предложенные яства.

Я же не могла проглотить и куска, так велико было мое нетерпение. Зато пару раз приложилась к бокалу с золотистой жидкостью, напоминающей вермут. Небольшая доза алкоголя взбодрила, заставив кровь быстрей бежать по венам, но не дала желанного спокойствия.

Наконец, после двухчасовой пытки, Владыка Леоверен положил салфетку на край стола, показывая, что трапеза подошла к концу. Я едва сдержалась, чтобы не выскочить первой из-за стола, нарушая все правила этикета.

— Ну что ж, — произнес синеволосый асур, едва мы вернулись в гостиную, — этот разговор должен состояться рано или поздно. И чем дольше мы его откладываем, тем хуже делаем и себе, и тебе. Но проблема в том, что это слишком личное и касается лишь тебя и еще одного из присутствующих. Думаю, если вы останетесь наедине, то легче будет пойти на откровенность

Я почему-то думала, что останется Эрионар, но он вышел вслед за всеми, кинув на меня странный взгляд, полный глухого сожаления, а вот его мать задержалась. Она некоторое время молча разглядывала меня, нервно сжимая руки, затем глубоко вздохнула и села в кресло, еще хранившее тепло ее мужа.

— Присаживайся, — хрипло произнесла она, будто слова давались ей с трудом. — Разговор будет долгим и неприятным… для тебя.

Я моментально насторожилась. Интересно, что я уже натворила? Неужели они узнали о планах герцога Анторийского и решили, что я его сообщница? Боже мой, а если меня обвинят в попытке опоить Эрионара? Но почему тогда осталась его мать? И почему она так странно смотрит на меня, будто испытывает физическую боль от одного моего присутствия?

— Я живу уже очень долго, — начала она бесцветным голосом. — Около двух тысяч лет. Такой долгой моя жизнь стала благодаря браку с Владыкой, обычно дроу не живут больше тысячи. Многое из того, о чем я должна рассказать тебе, происходило на моих глазах. Я понимаю, что есть вещи, которые невозможно ни простить, ни оправдать, но мне бы хотелось бы верить в искупление.

Заметив мой непонимающий взгляд, она добавила:

— Скоро ты все поймешь. Я лишь надеюсь, что не опоздала…

Я устроилась в кресле и с недоумением слушала эти откровения. К чему этот странный разговор? Что за таинственные намеки? И причем здесь то, что она прожила больше двух тысяч лет? Ничего не понимаю…

— Знаешь ли ты, как определяют наличие магии и ее уровень в магах? — да, очень неожиданный вопрос. К чему бы это?

Я пожала плечами:

— Смутно, как-то не было нужды в такой информации.

— Знаки, проявившиеся на твоем лице — это только вершина айсберга, — неожиданно сообщила она. — Еще несколько дней — и тейтры покроют все тело, сигнализируя всем о твоей магической мощи.

— Но во мне же нет магии! — прошептала я абсолютно обескураженная. Что она такое говорит? Как это возможно?!

— Конечно, нет, — Джанна была само спокойствие, — и никогда не будет. У тебя нет магического резерва, да он тебе не нужен.

Я в полном непонимании уставилась на нее. Зачем говорить загадками? Неужели нельзя все объяснить по-человечески? Ах, да: они же не люди, и я, по всей видимости, тоже больше не человек…

Дроу откинулась на спинку кресла, не спуская внимательного взгляда с моего лица. Она, похоже, решала, с чего начать разговор, но сомнения в правильности выбранного пути были явно написаны на ее лице.

— Представь себе, что магия — это океан, — начала Джанна, стиснув руки и прикрыв глаза. — Асуры — реки, которые его питают, а все остальные черпают из него для своих нужд. Но океаническую воду невозможно пить без обработки, она слишком соленая. Так и сырая магия не может быть использована без предварительной адаптации.

Она поднялась на ноги и начала расхаживать по кабинету, словно читала лекцию.

— У каждого разумного существа на этой планете, кроме веров, асур и сидов, есть свой магический резерв. Это некий эфемерный сосуд, в котором сырая магия подготавливается для использования, примерно как кристалл-опреснитель делает морскую воду пригодной для питья. Чем больше резерв, тем медленнее он расходуется, быстрее наполняется и тем сильнее маг — такой вот парадокс. Именно по размерам этого резерва мы оцениваем уровень мага. И именно этот энергетический орган отвечает за превращение сырой силы в магическую энергию, свойственную каждому конкретному существу. У кого-то это огонь, у кого-то — вода, кто-то может вызвать слабый дождик, а кто-то ураган. Каждый маг преобразовывает силу в соответствии со своей спецификой.

Я хмурилась, пытаясь все понять и систематизировать. Вспомнилось, как сравнивала Эрионара с Амазонкой, весьма удачное сравнение, если учесть, что его мать сравнила магию с океаном.

— С верами все понятно, они вообще не магические существа. У асур нет резерва, — продолжала она, — он им ни к чему. Они производят магию и живут ею, как подводные течения в океане. А вот сиды — это особый случай. Их еще называли лунными эльфами. Когда-то они жили в зеленых холмах — сидах, за что их так и прозвали, танцевали лунными ночами, пробуждая природу, наполняя ее гармонией и единством. Они единственные из всех использовали сырую магию и им не были нужны никакие ухищрения, никакие резервы, чтобы быть великими магами. И именно поэтому невозможно было определить потолок их возможностей. Они были как рыбы в этом океане. Естественные в своей естественной среде.

— Почему вы говорите о них в прошедшем времени? — удивилась я, настороженная тоном, которым Джанна обращалась ко мне.

Женщина остановилась прямо напротив меня и резко отвернулась.

— Их уничтожили полторы тысячи лет назад, — глухо произнесла она. — И, предупреждая твой следующий вопрос, скажу сразу: это сделали мы — дроу. За это нас прокляли боги и лишили права на солнечный свет.

Я в шоке уставилась на нее и растерянно пролепетала:

— Но вы же говорили…

Она со вздохом развернулась ко мне, и я увидела выражение глубокой скорби на ее темном лице, словно весь этот разговор давался ей с большим трудом.

— В начале разговора я не просто так упомянула о своем возрасте. Все, что случилось с лунными эльфами, происходило у меня на глазах и, к сожалению, именно мой род принимал в этом непосредственное участие.