Упав на колени рядом с мужем, я молилась лишь о том, чтобы было еще не слишком поздно. Пока губы бессвязно шептали молитвы, руки жили своей жизнью, выполняя до автоматизма доведенные движения. Разорвать мундир и рубашку, оголить грудь. Теперь левую ладонь на область сердца, правую — на горло. Отрезать доступ светлой энергии, перекрыть все каналы. Теперь осторожно, по капле, оттягиваем ее на себя. Вот так, не торопясь. Это все равно, что тянуть застрявшее в груди зазубренное лезвие: невозможно, но необходимо.

Едва я замкнула на себя ауру Айренира и отрезала доступ светлой энергии, его тело расслабилось и обмякло. Он потерял сознание. Что ж, это было даже лучше. Пусть отдохнет.

Полчаса спустя, очистив ауру мужа от чужеродной силы, я начала осторожно вливать в него те крохи тьмы, до которых могла дотянуться.

Мало, слишком мало! Что же ты наделал, Даггерт?! Так стремился обезопасить себя от меня, что теперь твой сын и наследник угодил в расставленные тобой сети. Если бы не эти браслеты! Я чувствовала их недовольную пульсацию под своей кожей, когда пыталась дотянуться до тех тонких нитей темной энергии, которые хоронились глубоко в толще земли под алмазным полом. Я собирала из по крупицам, но понимала, что мои усилия бесполезны. Слезы котились по моему лицу, я уже не сдерживала рыданий. Я понимала, что теряю его навсегда.

И осознав это, поняла, что вряд ли хочу жить без него. Да, он враг и сын врага. Он дроу — предатель, убийца. Это его суть и сущность. Но он мой муж и мой возлюбленный. Я не могу его потерять. Только не здесь. Только не так.

И неожиданно в звенящей тишине, нарушаемой лишь моими рыданиями, что-то тихо тренькнуло, будто лопнувшая струна, и над моими запястьями взвилось легкое облачко темного дыма. Взвилось — и опало хлопьями черной сажи. Браслеты пали! Я была свободна!

О нет, я прекрасно понимала, что это вовсе не моя заслуга. Просто время Айренира еще не пришло. Кому-то он нужен был живым, и я даже знала кому. Боги решили вмешаться и в этот раз. Похоже, что мы действительно им очень нужны, и нужны живыми.

Теперь меня ничто не сдерживало. Я отключила доступ светлым силам к своей ауре и сосредоточилась на том, чтобы призвать тьму. Да, вот так, иди ко мне, девочка. Давай, не бойся, я знаю, ты можешь!

Она пряталась настолько глубоко, а чертоги сидов так хорошо охранялись от всего, что связано с темными силами, что мне понадобилось все мое умение и весь дар убеждения, чтобы суметь воззвать к оборотной сущности Эретуса. Первые тонкие струйки, пробившиеся сквозь сверкающий алмаз, были столь эфемерны и пугливы, что я растерялась. Но продолжала призывать, ни на мгновение не усомнившись в успехе своей миссии. И наконец, мои усилия дали свои плоды.

Темная энергия заструилась по моим жилам, приветствуя меня, как старую знакомую. Ластилась ко мне, как котенок, даря тепло и уют.

Я вздохнула, собирая силы для последнего рывка, и одним усилием воли послала импульс по венам Айренира, заставляя его сердце ускорить ритм. Это было для него как электрошок. Темная энергия вмиг заполнила собой его затухающую ауру и иссушенный резерв, прошлась животворным огнем по всем мышцам и жилам, наполняя их силой и желанием жить. Он резко дернулся под моими руками, мучительно застонал и закашлялся, сплевывая темные сгустки крови. Теперь его жизнь находилась в не опасности, но расслабляться было еще рано. Впереди нас ждал храм.

Я помнила, что вход в храм Нуэд находится в стене позади королевского трона. Подхватив Айренира под мышки, я попыталась сдвинуть с места его тяжелое тело.

— Давай, милый, помоги мне! — взмолилась я, глядя на его посеревшее лицо.

Он что-то неразборчиво промычал и с трудом поднялся на ноги. Его шатало, будто пьяного, от потери сил. Ему нужен был отдых, но я не могла позволить ему расслабиться. Только не здесь, где его убивает сам воздух лунного королевства.

Закинув себе на плечо тяжелую руку мужа, я охнула, когда почти весь его вес перешел на меня. Не знаю, сколько в нем весу, но уж точно в два раза больше, чем во мне. Можно было использовать магию, но я побоялась. В этом месте ни в чем нельзя быть уверенным, ведь здесь само пространство принимает дроу за чужеродный элемент, занозу, от которой нужно немедленно избавиться.

Почти в обнимку, мы осторожно, шаг за шагом, двигались в сторону тронного возвышения.

— Прости, — прохрипел Айренир, сплюнув очередной сгусток крови, — я причинил тебе столько хлопот.

— Шшшш, молчи, не трать силы.

Нам понадобилось больше получаса, чтобы преодолеть расстояние в двадцать метров. В стене позади одного из тронов я обнаружила маленькую неприметную дверцу, и радостное предвкушение наполнило мою душу. Наконец-то! Совсем близко!

— Давай, мой принц, осталось совсем немного. Еще несколько шагов.

За маленькой дверцей нас ждал узкий ход и крутые ступеньки из черного базальта, вырубленные прямо в скале. Стены здесь были выложены из полупрозрачных кристаллов аметиста и турмалина, искрящихся в магическом свете всеми оттенками от бледно-розового до темно-фиолетового. Они светились сами по себе, без каких либо усилий с моей стороны: зажигались в двух шагах от нас и гасли, стоило нам пройти мимо. Если бы не ситуация, я бы остановилась и насладилась этим великолепием, может быть, даже попыталась отколупать парочку на память… Но тяжесть мужского тела, давившая мне на плечи, не давала расслабиться и забыть о цели нашего путешествия.

Я буквально тащила его на себе. Айренир хоть и был в сознании, но давление светлой магии сделало его практически недееспособным. Он с трудом волочил ноги, опираясь на меня всем своим весом. Мне казалось, что я вот-вот сломаюсь и упаду.

Наконец, ход расширился, пропуская нас в просторную пещеру с высоким куполообразным потолком. Золотисто-коричневый авантюриновый пол блестел под ногами, стены, выложенные самоцветами, сверкали так, что рябило в глазах, а с потолка лился слепящий свет. После полумрака узкого хода, мы с принцем замерли на пороге этой сияющей пещеры, пытаясь привыкнуть к яркому освещению. Я почувствовала, как на глазах выступили слезы, а Айренир глухо застонал и прикрыл глаза рукой. Видимо, ему было совсем худо.

Когда глаза адаптировались, я увидела в центре пещеры одинокий алтарь из цельного куска голубовато-зеленого минерала, напоминающего амазонит. Его тщательно отполированные грани отражали разноцветные блики стен, а размеры были таковы, что на нем, как на кровати, могли бы разместиться несколько человек. Но самое главное: его венчал огромный кристалл, прозрачный, будто бриллиант чистейшей воды, сверкавший тысячью мелких граней. И в каждой из этих граней свет, преломляясь, приобретал свой собственный, ни с чем несравнимый оттенок.

— Это оно? — прохрипел Айренир, вцепившись мне в плечо с такой силой, что я едва сдержала желание сбросить его руку. — Я не могу молиться светлой богине. Это богохульство. Тебе придется делать это за двоих.

— Я знаю. Идем, отступать уже некуда, — тихо ответила я, не отводя завороженного взгляда от феерической игры света в гранях кристалла.

Принц невесело усмехнулся, отпустил меня и направился к алтарю, как и полагается представителю его рода: с выпрямленной спиной и гордо поднятой головой. И плевать, что ноги не держат, а горлом еще недавно шла кровь. Главное — не уронить достоинство. Это ж кому скажи — не поверят: принц дроу на алтаре Нуэд!

Здесь не было ни цепей, обычных для алтарей местных богов, ни жертвенного ножа. Да и жрица нас не ждала. Мы молча разделись, механическими движениями снимая с себя одежду. Стоя на коленях на алтаре лицом к лицу, мы несколько минут вглядывались друг другу в глаза, точно пытались запомнить этот миг.

— Сделай это сам, — прошептала я и протянула свои руки, поворачивая их внутренней стороной вверх.

Айренир достал из голенища свой седжак. Острое лезвие легко вошло в мою плоть, вспарывая вены, и густая темная кровь забрызгала сверкающий кристалл. С тихим вздохом, я легла на спину и позволила себе наконец-то расслабиться. Рядом со мной опустился мой принц. Я почувствовала его тепло и не сопротивлялась, когда он переплел наши пальцы. Теперь оставалось молиться и ждать.