Договорить я не успела: в этот момент в общем зале раздались крики. Иллиер и еще двое моих охранников рванули туда, даже я не удержала маску умирающего лебедя и выскочила вместе со всеми. Через портал заносили раненых. На этот раз их было больше, чем прежде.

Последним через светящийся проем прошел высокий дроу в черном плаще с серебряным позументом. Он остановился, оглядывая помещение, а потом зычным голосом произнес:

— Я начальник гарнизона капитан Дирт Рах'Хайвен. Есть ли здесь мужчины, способные держать оружие?

Ему ответил нестройный гул голосов.

— Нас атакуют, — продолжал он, не меняя тона, — защитники несут большие потери, но это еще не все.

Он замолчал, давая слушателям время прийти в себя, а затем жестко произнес:

— Вы знаете, что нас отрезали от связи с внешним миром. Ни один из магических артефактов не работает, даже зеркала связи. Но сейчас отказал и пространственный портал. Мы не можем вызвать подкрепление и не можем уйти. Орки выставили ультиматум: либо мы сдаемся сами, и нас умерщвляют быстро и безболезненно, а женщин и детей забирают в рабство, либо крепость берут штурмом, но тогда всех побежденных ждут жестокие пытки. Они дали час на размышление. Это время истекло и сейчас на стены лезет вся орда. Какое решение примите вы?

Несколько минут все молчали. Потом, откуда-то со стороны я услышала знакомый голос и столкнулась глазами с Эрдвеем, который стоял у фонтанчика с никому не нужным стаканом в руке.

— Я выбираю бой, — четко и ровно приговорил он, не отпуская мой взгляд, а потом одними губами шепнул: «Простите!»

— Я выбираю бой! — повторил за ним Иллиер, стоявший рядом со мной и скользнул по мне извиняющим взглядом.

За ним и остальные мои охранники шагнули к капитану, оставив меня одну. Следом с коек и тюфяков начали подниматься раненые, способные стоять на ногах и держать оружие. Полуголые, в окровавленных повязках, некоторые с травмами и переломами, они медленно вставали и нестройными шагами направлялись к капитану Рах'Хайвену.

Это было жалкое, но вместе с тем страшное зрелище. Я сжала руками свое лицо, пытаясь осмыслить происходящее. Неужели все настолько плохо, что на стены собираются отправить этих несчастных, многие из которых стоят на ногах только благодаря моему вмешательству? Но я не решилась задавать вопросы, наоборот, мне нужно было стать как можно незаметнее, чтобы выскользнуть из этого подземелья.

Я слышала, как начальник гарнизона отдаёт приказы своей маленькой армии, но практически ничего не понимала. Я лишь следила за тем, чтоб меня не заметили. Прошмыгнула, как мышка, за спинами у солдат, подняла с пола оброненный кем-то темно-синий суконный плащ без гербов, закуталась, тщательно пряча лицо и волосы под широким капюшоном. Если кто и заметил мои передвижения, то ничего не сказал, тем более что сейчас всем было не до меня.

Рядом с капитаном собрались не меньше тридцати солдат, готовых променять лазарет на возможность снова взять в руки оружие. Я двигалась за их спинами, стараясь не привлекать внимания. Позади меня слышались стоны тех, кто не смог подняться.

Вот на одной ноте тоненько завыла какая-то женщина. Я искоса оглянулась. Это была та самая, чьего мужа я исцелила первым. Она стояла на коленях, прямо на грязных плитах пола, и тихонько раскачивалась, закрыв рот обеими руками. Ее глаза были сухи, но из горла рвался настоящий звериный вой, и я поняла, что ее муж сейчас среди тех, кто решил защищать крепость до конца.

Следом за ней завыла еще одна, потом еще и еще… Они опускались на колени, прямо там, где стояли, и этот страшный звук, который они издавали, точно демонический реквием поднимался над их головами темной удушливой волной.

Через несколько мгновений заплакал первый ребенок, так жалобно и тоненько, что захотелось кинуться к нему и успокоить, заверить, что все будет хорошо, но я сама уже не верила, что это «хорошо» когда-нибудь наступит.

За ним заплакали и остальные дети, цепляясь за юбки воющих матерей. Нет, они не сошли с ума, они просто провожали на смерть своих мужей и отцов, и готовились принять смерть сами, потому что все слышали, что сказал капитан, и никто не хотел стать жертвой захватчиков.

Мое сердце буквально разрывалось: сид во мне страдал от того, что не может ни чем помочь. Я больше не чувствовала присутствия светлой магии, ее словно отрезало гигантским непроницаемым барьером, но зато темная сила буквально бурлила вокруг меня, уже не прося, а требуя, чтобы ее использовали.

Капитан открыл портал, ведущий прямо во двор крепости, и нас оглушило звуками канонады. Один за другим в сияющем овале исчезали идущие на смерть, сопровождаемые женским воем и детским плачем. Рах'Хайвен шел последним, но едва он остался один, как я сорвалась с места, оттолкнула ничего не подозревавшего капитана и бросилась к выходу.

Дроу лишь покачнулся, но этого оказалось достаточно. Как камень, выпущенный из пращи, я пронеслась мимо него и буквально влетела в такой желанный портал. Всего мгновение — и вот уже я стою под серым зимним небом посреди крепостного двора, а вокруг меня словно разверзся ад.

Нападавшие находились уже в крепости. Видимо, у них были очень сильные маги, явно не простые шаманы, если смогли пробить защиту темных и отрезать их от внешнего мира.

Вокруг меня шел настоящий бой: жалкие остатки защитников крепости сражались с противником, который превосходил их не только по числу, но и по физическим параметрам. Тонкие изящные дроу против настоящих гигантов, чьи полуголые тела бугрились от вздувшихся мышц. Я увидела на стенах между зубцами пушечные лафеты необычной формы. Теперь ясно, откуда канонада. Но никакого подобия пистолетов или ружей я не заметила, напротив, в руках у темных мелькали исключительно мечи, а вот орки использовали известные на Земле Моргенштерна, а так же шипастые ядра на цепях — кистени, которыми орудовали не хуже, чем ниндзя нунчаками.

Едва вывалившись из портала, я тут же нырнула в спасительную тень стены и зарылась между грудой камней и досок. Теперь мой поступок не казался мне таким уж разумным, но я все еще не оставила мысли найти Айренира. Я увидела, как рядом с моим убежищем прямо со стены спрыгнул очередной орк в кожаных штанах, прикрытых спереди чем-то наподобие передника. Его обнаженный торс блестел от пота и боевой раскраски, а в руках это чудовище сжимало огромную дубину с железными шипами. Из-под вздернутой верхней губы показались желтые клыки, когда он зарычал и кинулся на подмогу своему товарищу, который сражался с двумя темными.

Я подняла глаза и обомлела: прямо над моей головой в стене был пролом! И орки лезли из него один за другим, никем не сдерживаемые! Я не могла понять, что происходит, но, по всей видимости, основной бой шел на другой стороне крепости, а здесь захватчики решили пробиться с тыла и надо признать, что им это удалось.

В какой-то момент, наблюдая из своего угла за тем, как орки методично теснят темных к стене, пытаясь зажать их в «клещи», я неожиданно поняла, что еще чуть-чуть и взорвусь! Мне вдруг показалось, что воздух вокруг меня стал тяжелым, словно вата, и темным, как грозовые облака. Это была темная энергия, выплескиваемая со всех сторон и концентрирующаяся рядом со мной — единственной, кто чувствовал ее и мог воспользоваться. Эта сила уже не вмещалась в меня, но продолжала неуклонно расти, окутывая меня удушливым коконом. Напряжение повышалось, требуя выхода, и в последний момент я поняла, что надо делать.

Поднявшись во весь рост, я шагнула из своего укрытия, даже не подозревая, как сейчас выгляжу. Это мне уже потом рассказали те, кто остался в живых, что в тот момент мои волосы, став абсолютно черными, извивались вокруг головы, словно клубок ядовитых змей, кожа побледнела до синевы, а прежде перламутровые тейтры и фиалковые глаза налились багровой кровью.

Словно в трансе, я подняла руки, скидывая чужой плащ, и ухватила за ластящиеся ко мне нити темной энергии. Дернула, перекручивая их в нужный мне узор, чуть толкнула, придавая направление и тут же отпустила, хватая новые.