Он не узнал меня! Похоже, что древний инстинкт проснулся в нем, заставляя забыть обо всем, включая мораль. Завершить соединение: здесь, сейчас, немедля — вот и все, о чем он был способен думать. Его руки стискивали меня до боли, губы терзали мою шею. Я поняла, что не могу вырваться, потому что само мое тело предает меня, тянется к нему, в то время как разум бьется в истерике.

«Айренир!!!»- мысленно вскричала я, лихорадочно нащупывая нашу связь с мужем. Он откликнулся почти сразу. Теплая волна беспокойства мгновенно сменилась звериным рыком. Я трепыхалась пойманным мотыльком, пока Эрионар прижимал меня своим телом к кровати. Почувствовала, как его колючие растрескавшиеся губы впиваются в мою грудь и закричала.

Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. В спальню ворвались трое: Айренир, Леоверен и Вейрах. Первый тут же бросился ко мне, молча зарядил невменяемому асуру в ухо и ловко выхватил меня из-под его враз обмякшего тела. Так же молча завернул в покрывало и встал, прижимая к себе. Я всхлипнула. Его грудь ходила ходуном, тяжелое дыхание срывалось со свистом, но он молчал, не спуская с Леоверена яростного взгляда.

Владыка хотел ему помешать, но не успел. Запнулся за Вейраха и едва не растянулся на ковре, хорошо, что вер поддержал, не давая упасть.

— Вы дали мне слово, что мое жене не причинят никакого вреда, — голос Айренира был полон неприкрытого гнева. — Так вы выполняете свое обещание?

Леоверен поджал губы. Я почувствовала его эмоции: растерянность, изумление, недовольство… Похоже, Владыка и сам не знал, что так будет.

В комнату вбежала испуганная Джанна, сопровождаемая парой асуров со светлыми волосами.

— Что с моим сыном?! — вскричала она, увидев бесчувственное тело Эрионара, валявшееся поперек кровати.

— С ним все нормально, — процедил принц сквозь зубы, — чего не скажешь о моей супруге. Или у вашего сына нездоровая страсть к чужим женам?

Леоверен побледнел, Джанна ахнула, обнимая сына, который как раз в этот момент заворочался, приходя в себя. А я вспомнила историю о его любовных похождениях, рассказанную Даггертом. Интересно, сколько в ней было правды?

— Мама? — голос Эрионара был тихим, едва слышным, но он сумел самостоятельно приподняться на локте и обвел изумленным взглядом всю нашу композицию. — Отец? Ваше…

На Айренире его взгляд споткнулся, в глазах разлилась боль узнавания.

— Эльсамин! — выдохнул он, впиваясь в меня взглядом.

Мой ревнивый дроу развернулся, закрывая меня спиной, и с напускным спокойствием произнес:

— Как вижу, нашему Повелителю уже намного лучше. Поскольку присутствие моей жены больше не является жизненной необходимостью, мы немедленно удаляемся.

И он направился к двери размашистым шагом.

В след нам донесся лишь сдавленный стон. Я выглянула из-за широкого плеча мужа и успела увидеть, как мой несостоявшийся жених с искаженным от боли лицом упал на подушки.

Айренир сбежал по ступенькам, прижимая меня к себе одновременно ревностно и нежно. Сзади, как верный пес, следовал Вейрах.

— Рен, откуда он взялся? — спросила я, кивая на вера. — Владыка сказал, что он в тюрьме.

— Выпустили, — коротко ответил дроу. Похоже, что ярость все еще клокотала в его душе.

Я засунула руку между пуговиц его рубашки и положила ладонь ему на грудь. Успокаивающе скользнула пальцами. Гладкие мышцы перекатывались под моей рукой, навевая приятные воспоминания. Айренир глубоко вдохнул, замедляя шаг, а потом вдруг обхватил меня одной рукой за затылок и, удерживая мою голову, накрыл мой рот своими губами. Теперь я могла дать определение тому огню, что разлился по моим венам вместе с его поцелуем. Я его хотела.

— Подожди, малышка, дай нам вернуться в Заррагбан, — пробормотал он прямо в мои губы, — я не собираюсь задерживаться здесь ни минуты.

— Айренир! — прогрохотал с верхней ступеньки Леоверен. — Вы не покинете замок, пока я не удостоверюсь, что с моим сыном все в порядке.

Я хотела возразить, но принц взглядом попросил меня промолчать. Еще неделю назад он бы приказал. Теперь просит. Нет, все-таки хорошая это штука — любовь. Любого монстра приручить можно.

— Владыка, вы же видели, ваш сын вполне здоров для того, чтобы пытаться соблазнить мою жену. По мне так он здоровее всех живых.

— Не забывайся, мальчик, — Леоверен бросил на нас предостерегающий взгляд. — И у твоей жены здесь еще не все дела закончены.

— Сладкая? — Айренир вопросительно посмотрел на меня.

— Брейн, — обреченно ответила я. Ну вот на роду мне написано спасать от смерти неудавшихся женихов. И удавшихся тоже. Сначала Айренир, потом Эрионар, теперь Брейн. Сглазил меня, что ли кто-то…

— Где он?

Леоверен пожал плечами.

— В тюремном лазарете. Где ж ему еще быть.

Скривившись, Владыка кинул на Вейраха недовольный взгляд. Тот с невозмутимо встал слева от нас, всем своим видом показывая готовность в любой момент осадить врага.

— Эль, ты справишься? — Айренир зарылся носом в мои волосы, щекоча макушку теплым дыханием. — Я не хочу здесь долго задерживаться.

— Не знаю. Нужно посмотреть. И я как-то странно себя чувствую, — я прислушалась к своим ощущениям. Определенно, происходило что-то не то.

— Что с тобой? — забеспокоились одновременно и муж и несостоявшийся свекр.

— Да что-то мне нехорошо, — я слабо улыбнулась. — Наверное, переутомление.

Леоверен нахмурился, изучая мое лицо пристальным взглядом. Уж не знаю, что он там увидел, только вдруг морщины на его лбу разгладились, а сам он почти добродушно сказал:

— Сейчас организуем отдых. Видимо, восстановление Эрионара отняло у тебя много сил.

Он жестом подозвал одного из слуг и что-то тихо шепнул. Айренир прижал меня еще крепче, обеспокоенно заглядывая в глаза. Я вдохнула его запах, прижалась сильнее и вдруг поняла, что теряю сознание…

Первое, что я увидела, придя в себя, были настороженные глаза Джанны. Она смотрела на меня так, будто боялась, что я ее укушу. Несколько мгновений мы играли в гляделки, а потом она, будто смутившись, первая отвела взгляд. Я огляделась.

Что ж, похоже, у Эрионара страсть к балдахинам, коврам и подушкам. Или этим все асуры грешат? Комната была просторна, стены оббиты желтым шелком с зеленоватыми плетями вьюнка, пол выстлан пушистыми коврами, высокие стрельчатые окна, низкая резная мебель… и обилие толстых подушек на полу вместо привычных стульев. Такой себе стилизованный восток: что-то из арабских сказок, что-то из индийских.

— Где мой муж? — сухо спросила я.

Вот не желала я идти на контакт, хотя точно знала, зачем здесь мать Эрионара. Ее смущение и нетерпение буквально били фонтаном, причиняя мне ментальное неудобство. Как жаль, что никто не научил меня ставить щит от чужих эмоций.

— Он с Эрионаром, — она говорила, не глядя на меня, — им нужно решить один важный вопрос.

— И долго?

Джанна поднялась, и я увидела за ее спиной маленький столик, накрытый на одного. В животе громко заурчало.

— Я думаю, тебе нужно подкрепиться, — она проставила поднос с тарелками мне на колени, — пока ты ешь, я хотела бы побеседовать с тобой.

Я согласно кивнула. Не думаю, что наша беседа не превратится в монолог, но, по крайней мере, я даю ей шанс оправдаться.

Несколько минут она молча наблюдала, как я с аппетитом наминаю овощное пюре с нежнейшей куриной грудкой под белым соусом, затем медленно произнесла:

— Для начала я хотела бы извиниться перед тобой.

Я кивнула, не отрываясь от процесса. Мол, услышала, поняла, оценила. Продолжайте дальше вешать мне лапшу на уши. Я ж такая глупенькая и наивная, по-сравнению с вами, прожившими века. Мною можно манипулировать, можно сдать в аренду, подложить под кого хочешь, прикрываясь божественным промыслом и заботой о подданных. А я буду со всем соглашаться и верить, что все вокруг правы, а это я одна чего-то недопонимаю.

— Я знаю, ты злишься, — Джанна как-то криво усмехнулась. В этот момент в ней явственно проявились черты ее двоюродного брата и по совместительству моего мужа.