Элеонора Вандерберг, или кем она является на самом деле, умрет наутро после свадьбы. И ее сын будет убит горем, потому что при всем его могуществе не может уничтожить проклятье.

— Мадам, — вдруг тихо спросил Фаррел, пристально глядя в лицо леди Дерри, — скажите, почему вы заставили Эдриана полюбить мисс Вандерберг?

Элиса на миг поджала губы. Такого поворота она просто не ожидала.

— Что? — спросила тихо.

— Я полагаю, что вы не зря отправили их обоих в Стормхилл. Если знали, что Эдриану суждено потерять жену, зачем сделали так, чтобы он ее полюбил? — спросил спокойно Лео. — Я ведь понимаю, что это вы все задумали.

— Я хотела, чтобы они провели обряд до свадьбы, — сдалась леди Дерри. — Я надеялась, что смогу изменить судьбу. А теперь вижу, что нет.

— Тогда вы поступили, скажем так, не мудро. Потому что Эдриан влюбился, и это видно невооруженным глазом. И теперь, если ему не удастся, чтобы он там ни задумал, гибель молодой и любимой жены причинит ему боль. — Леонард поднялся. — Не мне вам советовать, миледи. Вы взрослая женщина... Впрочем...

Он сложил салфетку, которую мял в руке, и положил на стол.

— Возможно, это просто рок. Даже ваши действия.

Поклонившись побледневшей хозяйке дома, он добавил:

— А теперь позвольте откланяться. Мое почтение, миледи! — и, не дожидаясь ответа, развернулся и вышел.

Уже у дверей, надевая шляпу и принимая из рук лакея плащ и трость, увидел, как в холл быстрыми шагами входит мужчина с чемоданчиком — мистер Филипс, поверенный лорда Дерри. Следом за ним бежал лакей, тот самый, посланный с запиской.

Обменявшись с поверенным приветствиями, Лео вышел из дома, не желая мешать Эдриану. Он не станет уподобляться его матери. Но когда надо и если сможет, придет на помощь. Ведь для чего иначе существуют друзья?

— Милорд? — Мистер Филипс застыл на пороге кабинета.

— Проходите, Маркус.

Риан поднялся и жестом отпустил слугу, который держал в руках белоснежный камзол, часть костюма, пошитого специально для свадебной церемонии. Примерка только закончилась, и Эдриан нашел наряд достойным важнейшего события в его жизни.

— Присаживайтесь. Я надеюсь, у вас есть при себе чистые бумаги с магической печатью? — уточнил он, едва поверенный шагнул к столу.

— Конечно, милорд. Я всегда ношу все с собой. Любые бланки и печати.

— Вот и отлично. Пишите, я буду диктовать.

— Что будем составлять? — только и спросил мистер Филипс, ставя на стол чемоданчик и открывая его для того, чтобы достать все необходимое.

Риан быстро повернулся к поверенному и ответил. Маркус на мгновение замер, а затем прокашлялся. Услышанное его явно удивило.

— Вы уверены, милорд? — рискнул спросить, но Эдриан лишь кивнул.

— Главное, вы должны составить все правильно и подкрепить магической нерушимой печатью, чтобы никто не смог оспорить мое решение, — спокойно произнес он.

— Конечно, — как-то неуверенно ответил поверенный.

На стол лег белый лист с уже поставленной магической печатью. Ее останется лишь закрепить каплей крови и подписями. Риана и двух свидетелей.

Заметив, что мистер Филипс взял в руки перо, Эдриан начал диктовать. Говорил он уверенно, ни разу не усомнившись. А когда Маркус закончил писать, взял документ и внимательно прочел строки, написанные красивым и, что важно, разборчивым почерком.

— Отлично. Вы все составили так, как надо, — не поскупился маг на похвалу. — Подписываем.

Вернувшись к столу, Риан достал свое перо. Размашисто подписал бумагу и потянулся к колокольчику. На звон в кабинет явился лакей, и Эдриан поманил его к себе.

— Фредерик, будьте добры, подпишите, — попросил он.

Лакей шагнул вперед. Удивленно посмотрел сначала на хозяина, затем на поверенного. И снова перевел взор на Эдриана.

— Ну же, — криво усмехнулся Риан.

— Как прикажете, милорд. — Лакей подошел. Взял в руки перо и поставил подпись под печатью и росчерком Дерри.

— Пришлите ко мне моего дворецкого, Фред, — велел Риан.

Спустя несколько минут свою подпись поставил и второй свидетель. И только после этого Риан уколол палец и приложил его к печати, заверяя документ.

Мистер Филипс, следивший за происходящим со спокойствием удава, забрал бумагу, мысленно приказав себе более никогда и ничему не удивляться.

— И прошу, — прежде чем отпустить поверенного, сказал Дерри, — пока никто не должен знать о том, что вы приходили для составления этого документа. Вы меня поняли? Я ведь могу надеяться на ваше молчание, Маркус?

— Конечно, милорд, — поклонился поверенный и вздохнул.

Он хотел бы многое сказать лорду Дерри, но не стал. Лорд ничего не делал под влиянием сиюминутного настроения. Нет. По глазам королевского мага поверенный видел, что Дерри и сейчас продумал все от начала и до конца. И, возможно, имел для этого веский повод.

В день свадьбы так ярко светило солнце, что глазам становилось больно. А еще... еще я ужасно боялась и нервничала, несмотря на то, что старательно держала себя в руках. Но взгляд Тори, наполненный волнением, и взор миссис Вандерберг, полный злости и предвкушения моей погибели, когда мы встретились за завтраком внизу, говорили о том, что этот день пришел. День, которого я боялась и который хотела бы отложить лет этак на сто.

К моей радости, сразу после завтрака к Розалинде прибыл какой-то подозрительного вида тип в черной одежде. К тому времени хозяин дома уже уехал по своим делам, пообещав приехать на церемонию в храм, и миссис Вандерберг могла спокойно принять странного господина. Я успела увидеть его краем глаза, когда пересекала холл, направляясь в свои покои — там меня уже ждали. Целая армия тех, кто приведет в порядок будущую невесту.

Мужчина в черном был магом. Я ощутила его силу и сумела понять даже направленность ее действия. Розалинда прошла с гостем в одну из нижних комнат, а я, преодолевая ступени и ощущая тяжесть даже в ногах, думала о том, что знаю, по какой причине в доме появился этот гость.

Миссис Вандерберг нервничала. И было отчего. Она так и не нашла свою ненаглядную дочь. И вот теперь, отчаявшись, пригласила мага-поисковика. Так что мне даже стало любопытно, найдет ли тот Элеонору в особняке оборотня? Впрочем, рассказывать о местонахождении настоящей мисс Вандерберг, я не спешила. Да и зачем мне облегчать жизнь этим двум змеям? Мне бы в своей разобраться. Точнее, в том, что от нее осталось.

Время неумолимо бежало. В покоях меня сразу же обступили со всех сторон, и началось...

Меня вертели, что-то поправляли, укладывали волосы и нанесли легкий магический макияж. С таким можно не бояться, что тушь растечется или смажется после поцелуя помада.

В пряди вплели жемчуг. По подолу платья тоже мерцали эти сокровища океана. А я стояла, ощущая себя подавленной и смертельно уставшей. Думала о том, что никогда не мечтала о замужестве. После гибели отца и всего, что навалилось на меня, было не до романтики. Я старалась выжить, старалась помочь Тори и отпустить отца. Из всех планов получилось лишь последнее.

«Не рано ли ты сдаешься?» — спросила сама себя и подняла голову, бросив взгляд на трёхстворчатое огромное зеркало, принесенное в мою гардеробную по случаю такого события. Три моих отражения смотрели так, словно должны сегодня не на свадьбу идти, а на собственные похороны. Впрочем, так оно, по сути, и было.

— Все юные леди всегда волнуются перед свадьбой, — сообщила мне модистка, руководившая тремя помощницами, которые то и дело поправляли мое платье, ухитряясь найти в нем мелкие недостатки. Подкалывали там, подшивали здесь. В итоге наряд сел так, словно был частью меня. Как вторая кожа, хотя и слишком пышная.

— О, у меня была в практике одна милая леди, — проговорила одна из помощниц, миловидная девица по имени Джейн. — Так ее постоянно рвало перед свадьбой. И в момент обмена в храме...