Третий танец достался Фаррелу. Не то чтобы мне нравилось его общество. Лео тот еще шутник. Но он человек слова, несмотря на его длинный и острый язык. А еще...

Еще он искренне любил моего мужа и был ему настоящим другом. За одно это я могла принимать и понимать Леонарда. Однако танцевали мы мучительно долго, и я хотела только одного — вернуться к Риану. А когда танец закончился, Лео наклонился ко мне, якобы целуя руку в благодарность за оказанную честь, и шепнул:

— Сделай его счастливым, — и распрямил спину, улыбаясь улыбкой сытого кота.

Его величество задержался на несколько часов, хотя, как я узнала позже, планировал только поздравить нас. Но нет. Он сидел во главе стола, занимая место Риана, пил и ел, веселился и смеялся, как обычный смертный. А еще. еще мы танцевали с ним два раза, но, конечно же, не подряд. Эту привилегию имел только мой супруг.

И все же ближе к вечеру его величество оставил нас, еще раз пожелав долгого семейного счастья.

Я и сама бы хотела этого. Но мечтала, чтобы исполнилось другое желание.

Чтобы день свадьбы никогда не заканчивался.

Но всему приходит конец. И нас проводили в подготовленную для новобрачных спальню. Леди Элиса собственными руками закрыла за нами дверь, и мы остались одни.

Эдриан стоял, уронив руки вдоль тела, и просто смотрел на меня. Мой муж. Законный и любимый. Я была не в силах оторвать от него взгляд. Хотелось так много ему рассказать. Хотелось назвать свое имя, чтобы он знал, на ком в действительности женился. Но магический договор крепко держал мой язык. И все, что я могла, это лишь вздохнуть.

— Зачем вы попросили изменить ритуал? — Все же на некоторые вопросы я решила получить ответ. — Этот способ уже давно никто не использует. Вы же привязали себя ко мне.

— Я знаю, — спокойно ответил Риан и шагнул ко мне. Я застыла и воскликнула:

— Вы ведь все знаете обо мне. А о том, чего не знаете, догадываетесь!

— Мне все равно, — прозвучал ответ, и муж сделал еще один шаг, а я покосилась за его спину, на широкую постель с балдахином и столбиками, поддерживавшими волны прозрачной ткани. В комнате горел магический свет, но он давал приятный глазу полумрак и не позволял рассмотреть все более четко.

— Вы пожалеете о своем решении, — уже тише сказала я, и Эдриан сделал третий шаг, продолжая смотреть на меня. Встретив его взгляд, невольно удивилась. В глубине синей бездны бушевало пламя и отчаянный, сильный голод.

Более не говоря ни слова, Дерри подошел вплотную. Тяжелые руки легли на мои плечи. Твердые губы нашли мои, накрыли жадным, сводящим с ума поцелуем.

Он обнял меня так, что ноги подогнулись, отказываясь стоять. А рядом была такая мягкая, такая удобная и широкая постель...

Я не хотела этого. Не планировала, когда подписывала договор с мисс Вандерберг. Но теперь была рада, что не настояла на этом маленьком, но таком важном пункте.

Риан стал моим мужем. И я хотела узнать, что испытывает женщина, когда находится в объятиях любимого мужчины.

Он обнимал меня, целуя уже не только губы, но и щеки, шею. Его ладонь осторожно спустила с моего плеча ткань, и почти сразу кожу обожгло поцелуем, от которого внутри зарождалось нечто волшебное и совершенно новое. То, что я испытывала только рядом с этим мужчиной. С одним и единственным на свете.

Риан подхватил меня на руки. Отнес к постели и осторожно опустил на одеяло, после чего застыл, откровенно любуясь мной, совершенно обезумевшей от его ласк. Забыв обо всем на свете, прогоняя из мыслей правила и нормы, я просто протянула руки к мужу, и он приник к ним, целуя каждый пальчик и при этом неотрывно глядя прямо в глаза. Словно наблюдая за моей реакцией.

— Я люблю тебя, моя жена-незнакомка, — вдруг проговорил он и сбросил белый камзол на ковер. — Кем бы ты не оказалась!

— Эдриан, — только и смогла ответить. А руки мужа уже тянулись к моему платью. Ко всем этим завязкам и крючкам, усыпанным жемчугом. Дорогое, нет, даже не так, немыслимо дорогое платье. Не для такой, как я. Его готовили для Норы. Но оно принесло мне мой кусочек счастья.

Улыбнувшись, потянулась к мужу, и он опустился рядом, поцеловал так, что потолок над нашими головами закружился, завертелся как шальной. Обхватив руками шею мужа, я закрыла глаза, отдаваясь его власти. Его губам и рукам. Древнему, как мир, танцу тел и единению душ.

Некоторое время я просто лежала молча и смотрела в потолок, ощущая себя счастливой. На груди Эдриана было так уютно, что мне хотелось и плакать, и смеяться. Но вместо этого я крепко обхватила его рукой и млела, ощущая, как широкая мужская ладонь скользит по волосам, растерявшим жемчужины в постели после нашей безумной страсти.

Оказывается, иногда двоим хорошо даже молчать. И я наслаждалась этими мгновениями и старалась не смотреть в окно, умоляя солнце не вставать сегодня и отложить мою кару еще на день... Или хотя бы на несколько часов.

— Вчера я изменил завещание, — спокойно сказал Эдриан, и я удивленно приподняла голову и посмотрела на мужа.

— Почему ты мне об этом говоришь? — спросила тихо.

— Потому что хочу, чтобы ты знала. Что отныне наследницей и хозяйкой всего, чем я владею, становишься ты.

Я ахнула и запротестовала, но Риан притянул меня к себе и прижал к груди, продолжив:

— С условием того, что ты позаботишься о моей матери до конца ее дней!

— Я? — Хотелось рассмеяться. Что он такое говорит? Он вообще сейчас о чем?

Эдриан неожиданно перевернулся, подмяв меня под себя. Склонился ниже, рассматривая пристально и жадно.

— Просто скажи, что поняла! — потребовал он, а я внезапно почувствовала, как его желание просыпается снова.

— Эдриан! — и еще одна попытка заговорить закончилась поцелуем.

На этот раз все было немного иначе и намного дольше. Я умирала в руках любимого и возрождалась вновь, как далекая птица феникс, которую я видела лишь на картинках в книге о волшебных существах. И вот теперь я была этой птицей. Эдриан дразнил меня. Ласкал там, где я никогда сама к себе толком не прикасалась. Но в его руках тело плавилось, становилось мягким и податливым. Для него одного.

Мы не заметили, как пугающе быстро подкрался рассвет. Я сильнее вцепилась в мужа, а он лишь погладил меня по голове и произнес:

— Скоро встанет солнце, — а потом поцеловал. Но не так, как раньше. В этом поцелуе была любовь. Не страсть и влечение, а именно любовь. И сердце сдавило в груди.

Я закрыла глаза, когда в окно брызнули первые лучи, и почувствовала, что хочу заплакать, но не смогла.

Эдриан сел на постели и поднял свои брюки. Надел, после чего посмотрел на меня, улыбаясь как-то озорно, словно был не взрослым мужчиной, а мальчишкой.

— Итак, как тебя зовут, моя жена? — спросил он.

Я села и почти сразу вскрикнула, вспомнив о том, что не одета. Риан на такое проявление скромности лишь рассмеялся, а затем подал мне кем-то приготовленную ночную рубашку с кружевным воротом и отделкой по низу.

— Ивэлин, — проговорила я, быстро одеваясь, чтобы прикрыться от пристального взора мужа.

— Просто Ивэлин? — Он придвинулся ближе, а я со страхом посмотрела на окно. Там уже светало. Небо становилось все яснее, а выплывающее на востоке солнце гнало прочь темноту.

— Ивэлин Гарланд, — ответила я и замерла, пытаясь понять, помнит ли Риан это имя. Он определенно должен помнить, пусть не моего отца, но ветвь Гарландов. Этому обучают. Все родовитые семьи знают о других фамилиях. И, судя по изменившемуся выражению лица супруга, он не был исключением.

— Лорда Гарланда убили за долги, — быстро произнес он. — Я помню эту историю. А его имущество и дом продали с молотка, если мне не изменяет память.

Память его не подвела.

— И как ты оказалась замешана в этом обмане? — тихо спросил Дерри, намекая на Вандербергов.

Я рассказала. Стараясь говорить быстро и, по существу. Пропуская некоторые моменты, особенно с Беккером. Но не стала скрывать, кем работала и что делала. Впрочем, мне стыдиться нечего. Я вышла за Риана чистой, и теперь он это знает точно.