В два счета я преодолела полметра, которые нас разделяли; Алла стала откровенно действовать на нервы, что выводило меня из себя. Девушка, не ожидавшая этого, машинально отступила на пару шагов, но я вновь пресекла возникшее между нами расстояние, совсем оттеснив ее к стене. Глаза Аллы панически забегали вокруг, да и спеси у нее как-то резко поубавилось.

- Послушай сюда, - позвала я, глядя прямо в глаза Аллы. – Мне больше не интересно то, что ты говоришь, поэтому потрудись найти себе другого слушателя. А я уж как-нибудь сама разберусь со всем, можешь не беспокоиться.

- Как знаешь, - зло проговорила та, и вдруг сквозь ее искривленные губы просочилась усмешка. – Обалдеть… Ты напомнила мне его мать, такую же наивную идиотку, ловко изображающую роль вечной жертвы.

Я резко развернулась и, больше не говоря ни слова, быстрым шагом пошла прочь.

Трудно сказать, что я чувствовала после разговора с двоюродной сестрой Сергея. Мои руки дрожали, когда я пробовала сунуть ключ в замок зажигания, тряслись мелкой противной дрожью, когда я пыталась выехать с университетской стоянки. И когда моя машина неловко вклинилась в общий поток других автомобилей, я все никак не могла избавиться от охватившего меня озноба.

Чертова кукла! Конечно же, она врет, а я, как последняя идиотка, наивно ведусь на ее слова, спешу сделать свои выводы, даже не переговорив предварительно с самим Сергеем. Мне кажется, я успела кое-что понять о нем: он может сколько угодно выкручиваться, витиевато скользить с темы на тему, ловко пудрить мозги, но соврать в лицо собеседнику – вряд ли.

Или же я ни черта не смыслю в людях, и все это время только и делала, что заблуждалась, скользила в тумане искусно сплетенной лжи, как тот ежик из старого мультфильма, и все пыталась найти что-то… Чего на самом деле никогда не было и быть не могло. Тоже вариант, кстати, и тоже имеет право на существование.

Зазвонил телефон. Я все же свернула к обочине и остановила машину, прежде чем ответить, хотя в другое время обязательно приняла бы звонок, управляя автомобилем. Сейчас же мое внимание по большей части акцентировалось на другом, и участником автомобильного движения я была неважным.

Звонили из конторы – меня там ждали. Я с трудом подавила проклятье, злясь на себя за то, что забыла обо всех своих обязанностях, однако скоро обещала быть. Папка с материалами проекта сиротливо валялась на заднем сидении, поэтому не было смысла заезжать домой, и я отсюда же направилась к конторе. Там пробыла чуть больше часа, все это время усиленно пыталась напрячь мозги в правильном направлении, но какое там…В конце концов, мое присутствие стало необязательным, я тихо сгребла свои вещи и потащилась к выходу.

Возле моей машины красовался знакомый черный джип. Внеочередные проклятия так и рвались с языка, однако, вместо того, чтобы «ослабить цепь», я села за руль и даже захлопнула свою дверцу, но Женька, спешно выскочивший из своей тачки, проворно забрался на сиденье рядом.

- Марта…

- К черту! – разозлилась я; меня ужасно раздражало все, абсолютно все. – Выметайся, у меня не созрело для тебя никаких новых объяснений.

Женька выпучил от удивления глаза, но из машины не вылез.

- Кто тебя уже успел разозлить?

- Желающие всегда найдутся. Сейчас эту роль отлично исполняешь ты.

- Слушай, ты, конечно, можешь как следует на мне оторваться, но я бы не советовал этого делать, - спокойно сообщил Женька, как назло, не торопясь психовать и с криками вылетать из машины на улицу. – Ты успокоишься и будешь жалеть о своей вспыльчивости, а близкий человек может не на шутку обидеться.

- Жень, ты скачал себе новое приложение – философские мысли 21-го века? – поинтересовалась, даже не зная, есть такой софт или нет. – Я не хочу с тобой ругаться, но ты сейчас просто не оставляешь мне выбора. Послушай, я тебя прошу, раз и навсегда, больше никогда не задавай мне этих дурацких вопросов! Что было, то было, и не пытайся это вернуть.

- Ладно, - неожиданно пошел он на уступки. – Договорились, больше никаких личных вопросов. Это неправильно, но я согласен пойти тебе навстречу, раз уж ты так… остро на все реагируешь.

- Спасибо, - на благодарность это мало походило; мне не терпелось остаться в салоне одной.

- Как знаешь, - в досаде буркнул он и сделал совсем уж неожиданную вещь – чертыхнулся и полез наружу. А я только проводила его взглядом.

Зайдя в квартиру, бросила сумку куда-то на пол, машинально стащила куртку, обувь. Остановилась напротив вешалки, задумчиво протянула руку туда, где еще вчера висела его куртка. Сейчас казалось, что все это могло быть просто сном, но в маленькой комнатке все еще витал легкий аромат его парфюма.

Нет, а чего бы мне хотелось? Чтобы Кайдалов собственной персоной явился, отправил куртку на то же место, ногой захлопнул дверь и сгреб меня в объятиях? Ха! Было бы неплохо… Или пусть он позвонит, вот прямо сейчас возьмет и наберет мой номер. Пусть захочет услышать мой голос…

Если так пойдет и дальше, я попросту разревусь, как последняя идиотка. Но ведь если подумать, то что, собственно, произошло? Сергей ушел от меня утром, выглядел, как всегда, улыбался, что-то шутил… А потом явилась его сестричка и словно вылила на меня ушат ледяной воды. Причем я не могу сказать точно, поверила ли ее словам или же яд, пущенный по моим венам, застыл, так и не добравшись по кровотокам к сердцу?

Да фигня это все. Не в Алле и ее словах дело. Просто после разговора с ней я вдруг четко и ясно осознала, что не смогу жить, если Сергея не будет рядом. К чертям нужна такая жизнь! А ведь он ни разу не сказал мне ничего, что могло бы обнадежить, вселить хоть какую-то призрачную надежду на наши отношения, развеять весь бред моих сомнений, заставить не думать о плохом.

Чтобы сломать лед, нужно победить воду. Вода – грозный охранник, не раз пытавшийся затянуть меня в мучительно сладкий омут. Охранник его куска льда, его сердца, безжалостный и беспощадный, равнодушный ко всему, что так или иначе выходит за пределы холодной твердой корки. Равнодушный ко мне…

Нет. Никакой паники. Что это, в самом деле, за чепуха терзает мои без того путаные мысли? К черту Аллу, пусть поищет других любителей глупых баек, а я подожду, пока не объявится Кайдалов, и уж после все станет ясно.

Он не появился – ни звонил, ни приходил лично, словно та ночь, которую мы провели вместе, и в самом деле была первой и последней. Весь вечер я дергалась от каждого звонка, но абонентами были совсем другие люди. Звонила мама, интересовалась делами в университете, и я отвечала, таким образом стараясь хоть как-то переключиться. Потом были звонки от знакомых, которым вдруг что-то понадобилось узнать… Но ни одного входящего вызова от Кайдалова.

Я так и промаялась до утра, каждую минуту порываясь самой набрать его номер. Трудно сказать, что меня останавливало – боязнь показаться навязчивой, или страх раскрыть свое истинное к нему отношение? А что, если после опасного «Я тебя люблю» Сереженька испугается до полусмерти и поспешит списать меня в расход? Или он уже это сделал? Если верить словам Аллы, я для него была всего лишь орудием, и сейчас, когда главная цель достигнута, средство уже больше не нужно.

На паре мы неожиданно столкнулись с Дашкой. Говорю «неожиданно», потому что уже успела отвыкнуть от ее присутствия на занятиях.

Пара началась. Мы сидели где-то в средних рядах, так что можно было негромко переговариваться, не опасаясь привлечь внимание преподавателя.

- Как дела? – шепнула Дашка, с усердием выводя на листке какую-то непонятную фигуру.

- Нормально, - ну а что еще я могла сказать? – Мама звонила.

- Интересовалась успехами? – усмехнулась подруга, не прерывая своего занятия.

- Ага, - я помолчала. – Звала приехать на новогодние выходные.

- Поедешь?

- Еще не знаю…

Интересно, а Сергей задумывается о скором празднике, до которого остается чуть больше месяца? И с кем он собирается проводить 31-е декабря?