- Какая трагедия, - пробормотала я, знать не зная, что вообще можно ему говорить.

- Но неприятность эту мы пережили. Да?

Он вел себя вообще как ни в чем не бывало; словно не он играл со мной, водил за нос, как слепого котенка, только за тем, чтобы напакостить влиятельному родственнику. Словно он был ни при чем, весь белый и пушистый, а я – коварная змеюка – взяла и заартачилась на пустом месте. Это было обидно… Но вместе с тем неожиданно давало силы для оказания отпора.

- Нет.

- В каком смысле – нет?

- Сергей Викторович, - я вскинула голову, о чем тут же пожалела – смотреть на него снизу вверх было неудобно, и неловко отступила на полшага назад. – Мне не нравятся ваши намеки и ваше поведение.

И как будто не я еще вчера бесцельно терялась между четырьмя стенами, не желая ни двигаться, ни разговаривать, ни видеть кого-либо… Словно не было этих бесконечно тянущихся серых дней. Не знаю, как у меня получалось сейчас разговаривать с ним, не скатываясь к униженным истерикам и воплям о «все прощу». Не прощу. В том-то и дело, что мне не понравилось быть средством достижения чьей-то цели.

Ему кажется, будто ничего не произошло, и мое поведение явно не находит отклика в его душе, а все почему? Да потому, что ему неважны чувства других людей; для этого человека на первом месте всегда будут стоять собственные капризы и желания. Сейчас я – один из этих капризов, что совсем не лестно, а, опять-таки, очень обидно. Как бы сейчас поступила на моем месте Саша?

Ну, во-первых и в основных она никогда не стала бы плакать и биться в истерике, тщетно надеясь вернуть сказку назад. Вот и я не стану… не дождется.

Или…

Никаких «или». Сергей должен понять, что я не позволю играть своими чувствами, хоть сейчас у меня самой это вызывает большие сомнения. Ведь больше всего на свете мне хочется выбросить из головы тот разговор с Аллой и оказаться вместе с Кайдаловым где-нибудь за надежно закрытой дверью.

- Я уже много раз говорил тебе, что эта позиция не верна, - вкрадчиво заговорил Сергей; мое поведение ему совершенно не нравилось. – Забудь обо всех сплетнях, будь независимой от чужого мнения, делай только то, что тебе самой очень хочется. А я, в свою очередь, в этом тебе помогу…

- Мне кажется, вы сами путаетесь в понятиях, ведь «независимость от чужого мнения» и «средство достижения цели» очень сложно связать друг с другом в одно целое, - с трудом проговорила я; почти загнанный в клетку зверек внутри меня панически озирался вокруг в поисках дополнительных сил.

- Если хочешь знать, та цель, о которой ты все еще болтаешь, уже давным-давно потеряла для меня актуальность.

- Да? А что насчет той девушки, о которой говорила Алла?

Задавая этот вопрос, я ожидала услышать что-то типа: «да нет никакой девушки», «Алла - идиотка», ну и все такое прочее в этом духе… Но Кайдалов только хмуро окинул меня взглядом с ног до головы и криво усмехнулся.

- Ну, ладно… - он покачал головой. – Раз тебе так хочется. Да, Мартина, ваши провалы в знаниях по моему предмету заставляют меня испытывать понятное волнение. Надеюсь, вы еще помните о курсовой работе, которую я по-прежнему от вас жду?

И, сказав так, он принялся удаляться в сторону лестницы. Дашка, все это время обитавшая где-то поблизости, неслышно подошла сзади и взяла меня за локоть. Мы молча смотрели ему вслед, не говоря ни слова, не обменявшись общими впечатлениями.

Занавес.

В том, что слишком переоценила собственные возможности, я убедилась уже ближе к вечеру того же дня, когда после встречи с Кайдаловым проходило все больше времени. И куда только делась моя железная решимость обломать ему кайф своим категорическим отказом? Сделала хуже лишь себе, но никак не ему. Хотя, если бы поступила по-другому, так, как советовали обострившиеся внутренние инстинкты, то попросту перестала бы себя уважать. Совсем.

И что лучше – гордость или болезненная тяга к запретному объекту? Кто там разберет…

В общем, последние дни я как-то держалась, посещала все пары без исключений, даже умудрялась что-то записывать, но вот с принятием новой информации ничего не получалось. Сфокусировать внимание на учебе я не могла, слишком часто отвлекалась на бешеный водоворот посторонних, а для меня – слишком важных мыслей, в которых неизменно, так или иначе, присутствовал Сергей.

Мы стали чаще общаться с Сашей; вообще не знаю, что бы я без нее делала? Я и раньше понимала, что эта девчонка намного сильнее меня самой, но сейчас, когда она взялась за меня основательно с целью поднять боевой дух и отвлечь от печальных мыслей, я была в некотором шоке от того, как решительно она взяла ситуацию в свои руки. Можно сказать, негласно оформила надо мной опеку, потому как длительные разговоры с Сашей действительно возвращали меня из пропасти, в которую я так и норовила скатиться, стоило только мыслям коснуться темы наших с Сергеем… взаимоотношений.

С ним мы редко пересекались в университете, скорее всего потому, что я каждую перемену проверяла расписание его занятий на сайте. Тщательно выверяла путь от аудитории до аудитории так, чтобы траектории наших с Сергеем дорожек ни в коем случае не пересеклись, хотя самым большим моим желанием было как раз-таки допустить эту общую точку. Если бы не Дашка, то я, наверное, все-таки не смогла бы держаться так долго и сама создала все условия для нашей «случайной» встречи, но подруга всегда была начеку и удерживала меня от опрометчивого шага.

- Тебе что, мало было его показательных выступлений? – неизменно шипела Дашка мне на ухо, едва только видела осторожные взгляды, посылаемые мной в надежде обнаружить искомый «объект». – Нет, конечно, если тебе так уж хочется, можешь посмотреть еще парочку концертов в его исполнении, Кайдалов у нас вообще мастер по демонстративным шоу с выкрутасами.

Я соглашалась, но все равно втайне испытывала надежду, что, несмотря на мои активные блокировочные действия, мы все-таки увидимся. Ну, там, может, он на досуге полистает расписание моей группы, поймет, что соскучился, сам сделает хоть какое-то действие, но… нет. Ничего подобного не происходило, и я все больше и больше убеждалась в том, что была для него всего лишь средством. Дужки розовых очков держались совсем непрочно и уже готовы были, слетев, разбиться на тысячу поблескивающих стекляшек, а я с упорством, раздражающим меня саму, все натягивала их обратно, надеясь таким образом сохранить хоть маленький кусочек завершившейся сказки.

И все же редкие встречи имели место быть. Когда мы каким-то чудом, но пересекались, Сергей постоянно улыбался и загадочно подмигивал, словно намекая, что скоро история вновь совершит зигзагообразный поворот, и что-то мне подсказывало – это будет новый излом на линии моей судьбы.

- Стоять, - он не прикоснулся ко мне, просто выразил пожелание в повелительной форме, не допуская даже мысли о возможном неисполнении.

Хотя я и так замерла на месте, так как вовсе не ожидала, что он вывернет откуда-то из-за угла, да еще и остановит меня вот так, подловив в одном из многочисленных коридоров нашего учебного заведения. Чувствуя, как разом перехватило дыхание, я, тем не менее, нашла в себе силы не потерять лицо (впрочем, это только мне так казалось) и развернуться.

«Он просто козел, и тебе лучше всегда вспоминать об этом, каждый раз, когда он возникает где-то в пределах твоей видимости», - это Саша, конечно, моя умница. Но вот попытки увидеть на месте красивого лица козлиную морду проваливались одна за другой, и я ничего не могла с этим поделать.

- Сергей Викторович, я могу ошибаться, но вообще-то умные люди стараются не наступать два раза на одни и те же грабли. Если вам вновь хочется досадить своему родственнику, то лучше придумать для этого что-то новое, - вышло неуверенно, но я хотя бы не сбивалась на словах.

Что я сказала, а главное, зачем?! Ведь не хочу же я на самом деле, чтобы он сейчас взял, развернулся и пошел прочь!..