- Я не знала, что у тебя есть девушка, - пробормотала почти ровно, но на последнем слове все же ощутимо запнулась – нелегко мне далось сказать это вслух.

- Признаться, я тоже, - он задумчиво потер подбородок. – А имя тебе сестренка не назвала?

- Нет, мне достаточно было узнать, что ты ее любишь, но из-за собственных тараканов в голове предпочитаешь держаться на расстоянии, чем огорчаешь всех, ну или добрую половину своих родственников.

Он засмеялся каким-то натянутым смехом, что уже не могло вселить в меня оптимизм. Я чувствовала фальшь, ситуация казалась наигранной и не натуральной. Его смех меня не обманул, а только сильнее уверил в правдивости слов Аллы.

Она существует. Та самая таинственная Кайдаловская возлюбленная, сумевшая очаровать всех, как ветреного Сергея, так и его родных и близких. Она не миф, а вполне себе реальный человек из плоти и крови, и я даже знаю, как она выглядит – симпатичная блондинка, миниатюрная и изящная, с легкой улыбкой и глубоким чарующим взглядом. И он ее любит, а я… не цель. Не цель.

- Ты из-за этого так грузишься? – поинтересовался Кайдалов так, словно ничего необычного не происходило, и я должна была сейчас пищать от восторга, или как минимум биться в экстазе.

- А что я должна делать? – искренне удивилась я.

- Не забивать голову всякой чушью, - не раздумывая, ответил Кайдалов. – Какая, в сущности, разница, кто присутствует в твоей или моей жизни? Я ведь как-то мирюсь с существованием твоего парня.

Я просто задохнулась от возмущения. То, что он сейчас говорил… я была в шоке. Нет, не то слово – подходящее сейчас попросту трудно подобрать. Я могла бы представить, что он шутит, в своей излюбленной манере пытается вывести меня на эмоции, но на этот раз – я знала точно – он говорил серьезно. То, что крутится в его голове, срывается с языка, безжалостными копьями впивается в беззащитную грудь, раздирая тонкую кожу в кровавые клочья.

Значит, вот так. Значит, я сама придумываю себе проблемы, чтобы потом кусать локти и биться головой о прочную стену. Чтобы было весело, это как новый способ прогнать скуку. Другие ведь постоянно так делают – встречаются от времени ко времени, проводят вместе часы, делят постель, сплетают тела, искаженные мимолетной страстью, а потом тихо-мирно расходятся в разные стороны, каждый возвращается в свою жизнь. Так заведено, и только я посмела нарушить вековые устои, влюбившись и сойдя с ума от того, что в очередной раз сорвала укрепленные рамки, снова полезла со своим уставом в чужой монастырь.

Может, с моим восприятием действительности не все в порядке? Может, дело во мне, а мир вокруг давно поменял траекторию, свернул и продолжил движение в ином направлении, а я как была, так и осталась висеть в прозрачном вакууме, не понимая и не принимая того, что теперь все поменялось?

- Я правильно тебя понимаю… - начала я. – Наши встречи должны происходить обособленно от привычного течения жизни, и в свободное друг от друга время мы можем встречаться и жить с кем угодно, имея полное на это право?..

- Ты завернула… - он почесал щеку и хмыкнул. – Что конкретно тебе не нравится? Мне хорошо с тобой, да и ты вроде как претензий не имеешь. В чем дело? Зачем начинать копаться там, где не следует?

- Значит, правильно, - я выдохнула и с силой сцепила руки перед собой.

- Не понимаю, чего ты хочешь добиться?

- Как тебе объяснить? – я горько усмехнулась, потому что слов попросту не находилось. Сергей ставил меня в тупик, из которого нет и быть не может никакого выхода.

- Как видишь, так и объясни.

- Мне действительно нужно говорить об этом вслух?! – я вспылила, но все же призвала себя соблюдать спокойствие. Все рушилось, разваливалось на глазах, и я каким-то запасным чувством понимала, что мне не удержать этого хаоса, но тем не менее не спешила покидать гиблое место.

Как человек до последнего защищает свое жилище, что бы ни происходило вокруг, так и я все еще цеплялась за смещающиеся стены своего выдуманного импровизированного домика.

- Я не могу принять твое видение всего этого, - заговорила, так как он внимательно смотрел в мою сторону, ожидая продолжения. – Такие отношения не для меня. Черт, это разве не очевидно?!

- Что такого? У тебя есть этот мальчик…

- Нет! У меня нет никакого мальчика. С Женькой мы просто держались за ручки, и то очень недолго…

- Разве? – он засмеялся, давая понять, что шутка ему нравится. Вот только я была не склонна шутить.

- Ты, вообще, способен отличить, когда я говорю серьезно, а когда нет?

- Допустим, с комариком вы просто друзья, - он говорил с явной издевкой, даже не стараясь этого скрыть. – А ему ты сказать об этом не забыла?

- Не забыла, - процедила сквозь зубы, таким образом пытаясь сдержать непрошенную истерику, волнами накатывающую с каждым последующим его словом. – Нас с ним ничего не связывает, вообще ничего. Ты знал об этом раньше, и сейчас пытаешься ломать комедию.

- Нет, - он только покачал головой. – Я искренне тебя не понимаю, и комедия тут вовсе ни при чем. Скажи конкретно, что именно тебя не устраивает?

- Все, - выпалила я, зная, что надо бы остановиться… - Алла сказала, что у тебя есть любимая девушка, и теперь я склонна ей верить. Я больше не хочу разговоров, мне хватило всего того, что я уже узнала. Но… просто скажи. Ответь, кем была я?

Хотелось ли мне услышать ответ? Да, несомненно, вот только я вовсе не была готова принять правду, так как доподлинно знала, насколько болезненной она будет. Тонкая импровизированная нить, которой я мысленно связала себя с Сергеем, в любую секунду готова была разорваться от меткой колкой фразы-определения.

- Не знаю, - на этот раз он говорил искренне, хоть и с неохотой. – В тебе есть что-то непонятное, вызывающее желание исследовать, рассмотреть, понять и подвести итог. С тобой я играю не ради выигрыша, да и самолюбие тут, если говорить начистоту, вовсе не при чем. Я чувствую азарт, я хочу разгадать эту загадку, пока не выходит. Это то, что ты хотела знать?

- Не совсем, но в целом мне все ясно, - терпеть, только терпеть и не показывать, как сильно бьют по мне его слова. Но упрямая мазохистка где-то глубоко внутри меня не давала моему сердцу умереть тихо, лишая последних медленных ударов. – Скажи, а ее ты любишь?

- Обожаю такие вопросы, вроде бы ясные, а вроде и нет, - он все еще веселился, и теперь я не могла понять, правда это или ложь. – Ты весьма забавная, потому что все еще гоняешь в голове всю эту чушь про чувства и любовь. Я же ко всему отношусь намного проще. Любовь – ничто иное, как субъективация полового инстинкта; отношения – попытка навязать свои проблемы тому, кто кажется неравнодушным. Ты думаешь, будто я не прав? Не стану спорить.

- Это весьма печально, думать так, как думаешь ты.

- Это – истинная свобода, - не согласился со мной Кайдалов.

- А что насчет этой девушки? Если ты ее любишь, то почему так поступаешь?

- Попытка любить другого не приводит ни к чему хорошему, так как означает желание восполнить собственную ущербность за счет более привлекательного живого примера. Я не вижу в себе изъянов, поэтому говорить о любви к кому-то не могу.

- Что ж, по крайней мере, это честно. Открой дверь, мне пора ехать.

Тихо. Я не хочу разрыдаться прямо здесь, перед его глазами, хотя ресницы ощутимо подрагивают в ожидании очередной порции слез. Мне казалось, влагу смыло вместе с каплями в душевой, но, как оказалось, слезы очень быстро восполняют свой запас.

- Марта.

- Открой дверь, - уже настойчивее повторила я, избегая прямого контакта с его глазами.

- Ты вытащила из меня все это дерьмо. Стало легче?

- Да, - резко ответила я, хотя все было как раз-таки наоборот.

- Не лучше ли было оставить все, как есть? Ты ведь тоже сейчас об этом думаешь. И знаешь, еще не поздно сделать вид, что всего этого не было, просто взять и уехать отсюда вместе.

- Боюсь, что не смогу. Ты откроешь эту чертову дверь?