«Ну и черт с ним, — сказала себе Пейдж. — Что бы я ни делала, он никогда не будет доволен».

Она ввела в трубку непроницаемое для рентгеновских лучей красящее вещество. Все наблюдали на мониторе, как это вещество растекалось по венечным артериям. На светящемся экране регистрировались степень закупорки артерий и местонахождение закупорок, и все это автоматически записывалось видеомагнитофоном.

Старший ординатор посмотрел на Пейдж и улыбнулся.

— Отличная работа, — Спасибо. — Пейдж повернулась к доктору Баркеру.

— Чертовски медленно, — буркнул он. И вышел из операционной.

Пейдж очень любила те дни, когда доктор Баркер не бывал в больнице, а работал у себя в частной клинике. Она поделилась с Кэт:

— Отдохнуть от него один день, это все равно что провести неделю за городом.

— Ты действительно ненавидишь его?

— Он блестящий врач, но ничтожество как человек. Ты не замечала, как иногда людям подходят их фамилии? Доктор Баркер непременно когда-нибудь получит по морде, если он не прекратит лаять на всех.

— Видела бы ты некоторых красавчиков, от которых мне приходится отбиваться. — Кэт рассмеялась. — И все они считают себя подарком небес для женщин. Как было бы хорошо, если бы в мире вообще не существовало мужчин!

Пейдж удивленно посмотрела на Кэт, но ничего не сказала.

Пейдж и Кэт пришли проведать Джимми Форда. Он все еще находился в коме. Ничего поделать было нельзя.

Кэт вздохнула.

— Проклятье. Почему такое случается с хорошими парнями?

— Хотела бы я знать.

— Думаешь, он выкарабкается? Пейдж замялась.

— Мы сделали все возможное. Теперь все в руках Бога.

— Странно. А я то думала, что мы и есть Бог.

На следующий день, когда Пейдж предстояло возглавить вечерний обход, ее остановил в коридоре старший ординатор Каплан.

— У вас сегодня удачный день. — Он усмехнулся. — Получите на обход нового студента медицинского колледжа.

— Правда?

— Да. СП.

— СП?

— Слабоумный племянник. У жены доктора Уоллиса есть племянник, который хочет стать врачом. Из двух колледжей его вышвырнули, теперь мы все вынуждены с ним возиться. Сегодня ваша очередь.

Пейдж застонала.

— У меня нет на это времени. Я…

— Но и выбора у вас нет. Будьте хорошей девочкой, и доктор Уоллис зачтет вам очко, как скауту за доброе дело. — С этими словами Каплан удалился.

Пейдж вздохнула и отправилась туда, где дожидались начала обхода молодые ординаторы. «Где же этот СП?» Она посмотрела на часы, он опаздывал уже на три минуты. «Подожду еще минуту, — решила Пейдж, — а не придет — и черт с ним». И тут она увидела его: высокий, стройный мужчина спешил к ней по

коридору.

Он подошел, тяжело дыша, и сказал:

— Простите. Доктор Уоллис попросил меня…

— Вы опоздали, — резким тоном оборвала его Пейдж.

— Я знаю. Простите. Меня задержали…

— Ладно, оставим это. Как вас зовут?

— Джейсон. Джейсон Куртис. — На нем был надет спортивный пиджак.

— Где ваш белый халат?

— Мой белый халат?

— Разве вам не говорили, что на обходы надо надевать белый халат?

Джейсон выглядел сбитым с толку.

— Нет. Боюсь, я… Раздраженная, Пейдж заявила:

— Вернитесь в кабинет старшей сестры и попросите дать вам белый халат. Блокнота для записей у вас тоже нет?

— Нет.

«Слабоумный племянник, что от него еще можно ожидать?»

— Догоните нас в первой палате.

— Вы уверены? Я…

— Выполняйте! — Пейдж и другие ординаторы удалились, а Джейсон Куртис остался стоять, глядя им вслед.

Они осматривали уже третьего пациента, когда в палату торопливо вошел Джейсон. На нем был белый халат. Пейдж как раз говорила:

— …опухоли на сердце могут быть злокачественными, что встречается довольно редко, и доброкачественными.

Она повернулась к Куртису.

— Вы можете назвать три типа опухолей? Он уставился на нее.

— Боюсь…, что нет. «Конечно, не можешь».

— Эпикардиальный. Миокардиальный. Эндокардиальный.

Куртис посмотрел на Пейдж и улыбнулся.

— Это действительно интересно.

«Боже мой! — подумала Пейдж. — Пусть он племянник доктора Уоллиса, но я от него быстро избавлюсь».

Они перешли к следующему пациенту. Закончив осматривать его, Пейдж вывела свою группу в коридор, подальше от посторонних ушей.

— Здесь мы имеем дело с воспалением щитовидной железы, лихорадкой и сильной тахикардией. Это последствия операции. — Она повернулась к Джейсону Куртису. — Как бы вы стали лечить пациента?

Подумав немного, Куртис предположил:

— Нежно?

Пейдж с трудом сдержала себя.

— Вы не его мамаша, вы врач! Ему требуется постоянное внутривенное вливание жидкости для предотвращения обезвоживания, а также йодистые и успокаивающие препараты от судорог.

Джейсон кивнул.

— Похоже, что так.

Обход продолжался в том же духе, когда он закончился, Пейдж отозвала Джейсона Куртиса в сторонку.

— Не возражаете, если я буду с вами откровенна?

— Нет. Вовсе нет, — охотно согласился он. — Буду только рад.

— Выбирайте себе другую профессию. Куртис нахмурился.

— Думаете, я для нее не подхожу?

— Честно говоря, нет. Вам это не нравится, да?

— Сказать по правде, не нравится.

— Тогда зачем вы сделали такой выбор?

— Признаюсь, меня заставили.

— Ладно, передайте доктору Уоллису, что он совершает ошибку. Думаю, вам надо найти какое-нибудь другое занятие в жизни.

— Я очень ценю ваше мнение. Не могли бы мы обсудить это подробнее? Если вы не заняты, может быть, поужинаем завтра вечером?…

— Здесь нечего больше обсуждать, — отрезала Пейдж. — Можете передать своему дяде…

И в этот момент в коридоре показался доктор Уоллис.

— Джейсон! — крикнул он. — Я тебя повсюду ищу. — Бен Уоллис обратился к Пейдж:

— Я вижу, вы уже познакомились.

— Да, познакомились, — угрюмо ответила она.

— Очень хорошо. Джейсон — главный архитектор нового строящегося корпуса.

Пейдж раскрыла от удивления рот.

— Он…, кто?

— Архитектор. Разве он не сказал вам? Пейдж почувствовала, что ее лицо залилось краской. Разве вам не говорили, что на обходы надо надевать белый халат? Зачем вы сделали такой выбор? Признаюсь, меня заставили.

Пейдж не знала, куда деться от стыда. Он сделал из нее полную дуру. Она повернулась к Джейсону.

— Почему вы не сказали мне, кто вы такой? Он удивленно посмотрел на нее.

— Да вы просто не предоставили мне такой возможности.

— Какой возможности она тебе не предоставила? — поинтересовался доктор Уоллис.

— Если вы извините меня… — Пейдж решительно настроилась уйти.

— Так как насчет завтрашнего ужина?

— Я не ужинаю. И я очень занята. — Пейдж удалилась.

Восхищенный, Джейсон посмотрел ей вслед.

— Вот это женщина!

— Да, это точно. Может, пройдем в мой кабинет и поговорим о проекте?

— Хорошо, — согласился Джейсон, но все его мысли были заняты Пейдж.

Наступил июль, месяц ежегодного ритуала во всех больницах Соединенных Штатов, когда в них приходили новоиспеченные ординаторы и начинали свой путь, чтобы впоследствии стать настоящими врачами.

Медсестры с интересом ожидали прибытия новичков, споря, кто из них сможет стать хорошим любовником или мужем. В день появления новых ординаторов в больнице «Эмбаркадеро» взгляды почти всего женского персонала были устремлены на доктора Кена Мэллори.

Никто не знал, почему Кен Мэллори перевелся из дорогой частной клиники в Вашингтоне в окружную больницу «Эмбаркадеро» в Сан-Франциско. Он уже пять лет был ординатором, специализировался в общей хирургии. Ходили слухи, что Мэллори пришлось в спешке покинуть Вашингтон из-за любовной связи с женой конгрессмена. По другим слухам, одна из медсестер покончила из-за него жизнь самоубийством. И только в одном медсестры больницы «Эмбаркадеро» были уверены абсолютно точно — Кен Мэллори был самым красивым мужчиной, которого им приходилось видеть в жизни. Высокий, атлетического сложения, волнистые белокурые волосы и лицо, которое великолепно смотрелось бы на киноэкране.