«Она уже шесть недель в коме. Признаки жизни все слабее. Тут мы больше ничего не можем сделать. После обеда отключим систему жизнеобеспечения». А разве не правильно было избавить человеческое существо от страданий?

Медленно, двигаясь, словно под водой, Пейдж встала и подошла к шкафчику в углу, где хранилась бутылочка с инсулином для экстренной помощи. Она вытащила бутылочку и некоторое время смотрела на нее, затем открыла пробку, наполнила шприц и вернулась к кровати Джона Кронина. У нее еще было время передумать. «Я лежу здесь, словно пойманное в ловушку животное… Это не жизнь…, а медленное угасание. Ради Бога, помогите мне!»

Пейдж наклонилась и ввела инсулин в трубку капельницы, игла которой уходила в вену Кронина.

— Спите спокойно, — прошептала она, не замечая, что всхлипывает.

Пейдж вернулась домой и больше уже не спала, размышляя о том, что сделала.

В шесть часов утра позвонил из больницы один из ординаторов.

— Мне очень жаль, но должен сообщить вам плохую новость, доктор Тэйлор. Рано утром ваш пациент Джон Кронин умер в результате остановки сердца.

Дежурил в это утро доктор Артур Кейн.

В своей жизни Кен Мэллори всего однажды слушал оперу, да и то уснул во время представления. И вот теперь, во второй раз, он слушал «Риголетто» в оперном театре Сан-Франциско, наслаждаясь каждым мгновением. Кен сидел в ложе вместе с Лореной Харрисон и ее отцом. В антракте, когда они вышли в фойе, Алекс Харрисон представил Мэллори своим друзьям:

— Это мой будущий зять, блестящий врач, Кен Мэллори.

Одно уже только звание зятя Алекса Харрисона превращало его в блестящего врача.

После окончания спектакля Харрисоны и Мэллори поехали ужинать в шикарный ресторан отеля «Фэрмонт». Мэллори понравилось, с каким особым почтением встретил Алекса Харрисона метрдотель и проводил их в отдельную кабинку. «Отныне мне будут доступны подобные места, — подумал он, — и все узнают, кто я такой».

Они сделали заказ, и Лорена обратилась к Кену:

— Дорогой, я думаю, нам нужно устроить прием, на котором мы объявим о нашей помолвке.

— Прекрасная идея! — поддержал ее отец. — Устроим грандиозный прием. Что скажешь, Кен?

Мэллори насторожился, ведь об этом приеме наверняка появятся сообщения в прессе. «Сначала мне надо все уладить с Кэт. Небольшой суммы будет достаточно». Теперь уже Кен проклинал себя за то глупое пари. Из-за каких-то жалких десяти тысяч долларов под угрозой оказывалось его блестящее будущее. Мэллори мог представить себе, что произойдет, если он попытается объяснить Харрисонам свои отношения с Кэт.

«Между прочим, я забыл сказать, что уже обручен с врачом из нашей больницы. Она негритянка…»

Или: «Хотите услышать кое-что забавное? Я поспорил с докторами на десять тысяч долларов, что пересплю с одной черной врачихой…»

Или: «У меня уже намечалась свадьба…»

«Нет, — подумал Кен, — надо найти способ откупиться от Кэт».

Отец и дочь выжидательно смотрели на него.

Он улыбнулся.

— На мой взгляд, этот прием — великолепная идея.

— Отлично! — радостно воскликнула Лорена. — Я начну подготовку. Вы, мужчины, понятия не имеете, как сложно устроить хороший прием.

Алекс Харрисон повернулся к Мэллори.

— Кен, я уже начал улаживать твои дела.

— Мои дела, сэр?

— Гарри Гитлин, главный врач больницы «Норт Шор», мой старый партнер по гольфу. Я поговорил с ним о тебе, и он считает, что не возникнет никаких проблем с твоим переходом к нему. Ты же знаешь, это очень престижная больница. И одновременно с этим я помогу тебе открыть собственную практику.

Мэллори слушал, переполненный чувством эйфории.

— Это просто чудесно.

— Естественно, понадобится несколько лет, чтобы твоя практика начала по-настоящему процветать, но, думаю, в первые год-два ты сможешь зарабатывать двести-триста тысяч в год.

«Двести или триста тысяч! Боже мой! — промелькнуло в голове Мэллори. — А в его устах это звучит как ничтожная сумма».

— Это…, это будет очень хорошо, сэр. Алекс Харрисон улыбнулся.

— Кен, поскольку я твой будущий тесть, то давай оставим это «сэр». Зови меня Алекс.

— Хорошо, Алекс.

— А ты знаешь, я ни разу не выходила замуж в июне, — вмешалась в их разговор Лорена. — Июнь тебя устроит, дорогой?

Мэллори вспомнил слова Кэт: «Тебе не кажется, что нам, надо назначить дату свадьбы? Что ты думаешь насчет июня?»

Он взял в свои ладони руку Лорены.

— Прекрасно. — «Значит, у меня будет достаточно времени, чтобы избавиться от Кэт, — решил Мэллори и улыбнулся про себя. — Я предложу ей часть денег, которые выиграл, затащив ее в постель».

— У нас есть яхта на юге Франции, — продолжил Алекс Харрисон. — Может быть, вам захочется провести медовый месяц на Французской Ривьере? Вы сможете полететь туда на нашем «Гольфстриме».

Яхта. Французская Ривьера. Похоже, мечты становились реальностью. Мэллори посмотрел на Лорену.

— Мне все равно, где проводить медовый месяц, лишь бы вместе с Лореной. Алекс Харрисон кивнул.

— Отлично. Похоже, мы все решили. — Он улыбнулся дочери. — Я буду скучать без тебя, детка.

— Но ты же не теряешь меня, папа. А кроме того, приобретаешь врача! Алекс снова кивнул.

— И чертовски хорошего. Я никогда не смогу как следует отблагодарить тебя, Кен, за то, что ты спас мне жизнь.

Лорена погладила Мэллори по руке.

— Я отблагодарю его за тебя.

— Кен, может быть, пообедаем вместе на следующей неделе? — предложил Алекс. — Подберем тебе приличное помещение для кабинета, например, в «Пост билдинг», и я организую тебе встречу с Гарри Гитлином. Да и многие мои друзья очень хотят познакомиться с тобой.

— И я могла бы сказать то же самое, папа, — заметила Лорена. — Я много рассказывала про Кена своим подругам, и они сгорают от нетерпения познакомиться с ним, но я их не допускаю к Кену.

— Меня никто не интересует, кроме тебя, — нежно произнес Мэллори.

Когда они сели в «роллс-ройс» с шофером, Лорена спросила:

— Куда тебя отвезти, дорогой?

— В больницу. Мне надо посмотреть нескольких пациентов. — Никакие пациенты его не интересовали, но сегодня в больнице дежурила Кэт.

Лорена погладила его по щеке.

— Бедненький. Ты очень много работаешь. Мэллори вздохнул.

— Это не имеет значения. Ведь я же помогаю людям.

Он нашел Кэт в отделении для престарелых больных.

— Привет, Кэт. Она была зла на него.

— Мы же договаривались встретиться вчера вечером, Кен.

— Я знаю. Извини, я не сумел, и…

— Но это уже в третий раз за прошедшую неделю. Что происходит?

Ее настойчивость начала надоедать ему.

— Кэт, мне надо поговорить с тобой. Тут есть где-нибудь свободная палата? Кэт задумалась на секунду.

— Из триста пятнадцатой выписали пациента. Пойдем туда.

Они пошли по коридору, навстречу им попалась медсестра.

— О, доктор Мэллори Вас ищет доктор Петерсон. Он…

— Передайте ему, что я занят. — Кен взял Кэт за руку и повел к лифту.

Поднявшись на третий этаж, они потихоньку проскользнули в палату триста пятнадцать. Мэллори закрыл дверь. Он очень нервничал. Все его безоблачное будущее зависело от предстоящих нескольких минут.

Кен взял Кэт за руку, сейчас надо было вести себя с ней поласковее.

— Кэт, ты же знаешь, что я без ума от тебя. Я ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе. Но дорогая, завести сейчас ребенка…, неужели ты не понимаешь, как это не вовремя? Я имею в виду…, мы с тобой оба работаем днями и ночами, зарабатываем мало…

— Мы справимся, Кен. Я люблю тебя, и…

— Подожди. Я прошу тебя всего лишь о небольшой отсрочке. Когда я закончу ординатуру, то смогу заняться частной практикой. Может быть, мы вернемся на Восток. Через несколько лет мы сможем пожениться и завести ребенка.

— Через несколько лет? Но ведь я же сказала тебе, что беременна.