Пейдж замялась.

— Да. Разумеется.

В его медицинской карте было записано: «Джон Кронин, белый, мужчина, семьдесят лет. Диагноз: опухоль на сердце».

Ему предстояла операция. Пейдж еще не видела пациента. Она вошла в его палату в сопровождении медсестры и лечащего врача, тепло улыбнулась и сказала:

— Доброе утро, мистер Кронин.

После ингаляции вокруг рта пациента остались следы липкой ленты, к левой руке тянулась трубка капельницы.

Кронин посмотрел на Пейдж.

— Кто вы, черт побери?

— Я доктор Тэйлор. Сейчас я осмотрю вас и…

— Черта с два! Держите подальше от меня ваши поганые руки! Почему мне не прислали настоящего врача?

Улыбка исчезла с лица Пейдж.

— Я кардиохирург. Сделаю все возможное, чтобы вы поправились.

— Вы собираетесь оперировать мое сердце?

— Совершенно верно. Я…

Джон Кронин посмотрел на ординатора и спросил:

— Господи, неужели в этой больнице не нашлось никого получше?

— Уверяю вас, доктор Тэйлор очень квалифицированный врач, — ответил ординатор.

— Квалифицированный, как моя задница.

— Может быть, вы предпочтете своего хирурга? — резким тоном осведомилась Пейдж.

— У меня его нет. Я не могу позволить себе оплачивать этих дорогостоящих шарлатанов. Вы, врачи, все одинаковые! Интересуетесь только деньгами. А на людей вам наплевать. Мы для вас просто куски мяса, разве не так?

Пейдж с трудом сдерживала себя.

— Я понимаю, вы сейчас расстроены, но…

— Расстроен? Из-за того, что вы собираетесь вырезать мне сердце? — Кронин сорвался на крик:

— Я знаю, что умру на операционном столе. Вы меня убьете, но надеюсь, что ответите за это убийство!

— Ну хватит! — заявила Пейдж.

Он посмотрел на нее и злобно усмехнулся.

— Если я умру, то это плохо отразится на вашей репутации, не так ли, доктор? А может быть, я и позволю вам оперировать меня.

Пейдж почувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет. Она повернулась к медсестре.

— Сделайте ЭКГ и анализы. — Она последний раз взглянула на Джона Кронина, повернулась и вышла из палаты.

Когда через час Пейдж вернулась с результатами анализов, Джон Кронин поднял на нее глаза и проворчал:

— Опять явилась эта сучка.

Пейдж оперировала Джона Кронина на следующее утро, в шесть часов.

Едва вскрыв грудную клетку, она поняла, что нет никакой надежды. И дело было не в сердце, все органы оказались пораженными злокачественной опухолью.

— Боже мой! — воскликнул присутствовавший на операции ординатор. — Что же мы будем делать?

— Будем молиться, чтобы его страдания поскорее закончились.

Когда Пейдж вышла из операционной в коридор, ее там поджидала женщина и двое мужчин. Женщине было около сорока. Ярко-рыжие волосы, чрезмерный макияж. От нее исходил тяжелый запах дешевых духов. Одета в платье, обтягивавшее фигуру с пышными формами. Мужчинам было за сорок, оба рыжеволосые. Вся группа напомнила Пейдж цирковых клоунов.

Женщина обратилась к Пейдж:

— Вы доктор Тэйлор?

— Да.

— Я миссис Кронин. А это мои братья. Как мой муж?

Пейдж замялась, потом уклончиво ответила:

— Операция прошла без каких-либо неожиданностей.

— Ох, слава Богу! — драматично воскликнула миссис Кронин, прижимая к глазам кружевной носовой платок. — Я умру, если с Джоном что-нибудь случится!

У Пейдж сложилось впечатление, что она наблюдает за игрой актрисы в плохой пьесе.

— Могу я увидеть моего дорогого мужа?

— Пока нет, миссис Кронин. Он в реанимации. Советую вам прийти завтра.

— Мы так и сделаем. — Она повернулась к мужчинам. — Пошли, ребята.

Пейдж проводила их взглядом. «Бедный Джон Кронин», — подумала она.

На следующее утро Пейдж доложили о состоянии пациента. Метастазы распространились по всему телу больного. Применять радиотерапию было уже поздно.

Онколог сказал Пейдж:

— Ему ничем нельзя помочь, надо только постараться облегчить его страдания. Его ждут страшные мучения.

— Сколько ему осталось?

— Неделя, максимум две.

Пейдж зашла в реанимацию навестить Джона Кронина. Он спал. Для нее он уже не был грубым и злобным мужчиной, а стал человеческим существом, отчаянно борющимся за свою жизнь. Лицо его закрывала кислородная маска, к руке тянулась трубка капельницы. Пейдж села рядом с кроватью и посмотрела на своего пациента. Он выглядел усталым и сломленным. «Несчастный, — подумала она. — Мы не можем помочь ему. Его уже не спасут никакие чудодейственные препараты». Она ласково погладила его по руке и через некоторое время ушла.

После обеда Пейдж снова пришла в реанимацию проведать Джона Кронина. Кислородную маску уже сняли. Открыв глаза, он увидел Пейдж и вялым тоном спросил:

— Операция закончилась, да? Пейдж бодро улыбнулась.

— Да. Я просто зашла узнать, как вы себя чувствуете.

— Чувствую? — Кронин фыркнул. — Черт побери, о чем вы говорите?

— Прошу вас, не будем ссориться.

Кронин лежал молча, внимательно глядя на Пейдж.

— Врачи мне сказали, что вы отлично выполнили операцию.

Пейдж промолчала.

— У меня рак, да?

— Да.

— И как плохи мои дела?

Вопрос таил в себе дилемму, с которой рано или поздно сталкивался любой хирург.

— Очень плохи.

Кронин помолчал несколько минут, потом спросил:

— А как насчет облучения или химиотерапии?

— Мне очень жаль, от этого вам станет только хуже, а результата никакого не будет.

— Понимаю. Что ж…, я прожил хорошую жизнь.

— Не сомневаюсь.

— Глядя на меня, вы можете не поверить, но у меня в жизни было много женщин.

— Я верю.

— Да. Женщины…, аппетитные бифштексы…, хорошие сигары… Вы замужем?

— Нет.

— Вам надо выйти замуж. Все должны быть замужем…, или женаты. Я был женат дважды. Первый раз в течение тридцати пяти лет. Это была чудесная женщина. Она умерла от сердечного приступа.

— Жаль…

— Не жалейте меня. — Кронин вздохнул. — А потом меня угораздило жениться на шлюхе. В придачу с ее голодными братьями. Так что я сам виноват в том, что у меня появились рога. Но меня свели с ума ее рыжие волосы. Вообще-то она очень соблазнительная.

— Но я не думаю, что она…

— Не защищайте ее. А знаете, почему я оказался в этой паршивой больнице? Это моя жена упрятала меня сюда. Не пожелала тратить деньги на частную клинику. Чтобы больше досталось ей и ее братцам. — Он посмотрел на Пейдж. — Сколько мне все-таки осталось?

— Хотите услышать правду?

— Нет… Впрочем, да.

— Неделя или две.

— Боже мой! А боли будут еще хуже, да?

— Мы постараемся, насколько это будет возможно, облегчить их, мистер Кронин.

— Зовите меня Джон.

— Джон.

— Жизнь подлая штука, не так ли?

— Но вы же сказали, что прожили хорошую жизнь.

— Это так. Довольно странно осознавать, что все кончено. Как вы думаете, куда мы попадаем после смерти?

— Не знаю.

Кронин выдавил из себя улыбку.

— Я вам сообщу, когда попаду туда.

— Вам пора принимать лекарства. Могу я сделать для вас что-то приятное?

— Да. Приходите ко мне вечером, и мы поговорим с вами.

Вечер у Пейдж был свободен, но она очень устала.

— Хорошо, я приду.

Когда вечером Пейдж пришла в палату к Джону Кронину, он не спал.

— Как вы себя чувствуете? Он поморщился.

— Ужасно. Я всегда плохо переносил боль.

— Я понимаю.

— Вы уже познакомились с Хейзл?

— С Хейзл?

— Это моя жена. Шлюха. Она со своими братцами приходила навестить меня. Они сказали, что говорили с вами.

— Да.

— А в ней что-то есть, правда? Но я здорово сглупил, связавшись с нею. Сейчас они ждут не дождутся моей смерти.