Выйдя на свободное пространство, они встали полукругом, а он вышел вперёд со словами, опережая герольда:

— Ваше Величество! Верноподданный Се́дов Лицкой со своей командой вернулся из северной экспедиции и готов поведать вам о наших приключениях! — жизнерадостно заявил он, разводя руки в стороны в театральном жесте.

— Добро пожаловать домой, кэрр путешественник. Мы очень ждали вас! — тепло поприветствовал его Никлос, а Арт, наплевав на церемониал, вскочил с места и спустился к экспедитору, заключая его в медвежьих объятиях. На фоне Арта все казались мельче, но путешественник не сплоховал, а лишь крепче обнял друга в ответ.

Обменявшись любезностями как с командой, так и с Се́довым, Арт подвёл его ко мне, а я встала с места, опускаясь в лёгком реверансе.

— Позволь представить тебе мою жену и подопечную Каргатов — кэрру Селесту Каргат! — объявил Арт.

— Кэрра, моё почтение, — в глазах мужчины играют бесята, но голос серьёзный и почтительный. Он склонил голову, целуя пястье, чуть задержавшись, чем это следует. — О вас так много слышал. Я объехал весь свет в поисках чудес, не зная, какое чудо случится дома.

— Спасибо за лестные слова, кэрр Лицкой. Признаться, честно, из ваших уст это звучит более ярко, чем является на самом деле. Я зачитывалась вашими историями с самого детства и с нетерпением жду, когда вы опубликуете новые путевые заметки!

— Сэл, не переживай, ты услышишь истории из первых уст, правда, Сед? — дружески подмигнув, воскликнул Арт, и мужчина согласился с ним.

Они продолжили говорить между собой и с королём, представившем Анку путешественнику. И даже вскользь обращались ко мне, строя планы на ближайшие дни, а я отвлеклась на остальных членов команды, разошедшихся среди гостей. Внимание привлёк один мужчина. Невысокий, чернявый, единственный из всех, прячущийся под балахоном, что почти не видно лица. Он ходил, опираясь на изогнутую палку, и постоянно посматривал в мою сторону со странным выражением в чёрных глазах.

— Кто это? — спросила осторожно, но Се́дов не расслышал, и мне ответил Томар Бай, не участвующий в беседе.

— Это шаман, кэрра Селеста. Уверен, Се́дов расскажет, где он его нашёл и как смог убедить приехать сюда. Шаманы очень скрытные. Они редко выбираются в цивилизацию, — Томару, очевидно, не нравился этот человек, и говорил он недовольно, хмуря брови и не сводя с шамана глаз.

Я же подозвала официанта и попросила воды. Нестерпимо захотелось пить и губы совсем сухие. Скорее бы вернуться домой. Так бывает, когда с головой накрывает предчувствие беды, но вроде нет ни единого её предвестника. Только и остаётся, что ждать и надеяться, что обойдётся.

Церемония открытия продолжалась до самой поздней ночи. Сначала полным составом придворных в парке, затем в обновлённом бальном зале, после в тесном кругу приближённых короля. Последнюю вечеринку я была вынуждена пропустить: кошмарно разболелась голова, от этого плохо удавалось держать лицо. А держать приходилось постоянно — было некомфортно среди новых друзей Ника, мне не нравилась сама атмосфера, царившая во дворце, и я всё больше мечтала вернуться домой.

Возле покоев меня настиг слуга, передавший записку от сестры с предложением встретиться перед соревнованиями «младших» юношей, на что я ответила согласием. Сильно позже возвратился Арт, нетрезвый и чем-то раздражённый, но я не была в состоянии говорить с ним, и быстро заснула, сквозь сон чувствуя, как он обнимает меня за талию.

Утром муж пересказал события вечера, и говорил спокойно, но внутри зрела сильная обида, и я не смогла толком поддержать его, отчего чувствовала себя раздосадованной. Все мои слова оказались мимо цели и Арт убежал по своим важным делам, но не забыв перед уходом справиться о моём здоровье и пообещать достать любимых розовых мидий, чтобы повар добавил их в наш ужин.

Пока служанка переодевала в дневной выходной костюм, заявился Райво с донесением от короля. Он дождался, когда я прочту письмо и напишу ответ, и перед уходом порекомендовал быть максимально осторожной в своих действиях:

— Ваш скромный подарок обсуждает вся столица. Учитывая, как люди относятся к вашему мужу…

— Достаточно, — отрезала гадкие слова, вся кипя изнутри. — Не вам говорить мне, что и как я должна делать. И не вам судить, как народ относится к маршалу Каргатского королевства. Мой муж достаточно сделал для всех нас, чтобы за его спиной не говорили всякие гадости!

Райво рассыпался в извинениях, склонил голову и откланялся. Я же прикусила губу, раздражаясь ещё больше. Пробыв в столице всего сутки, отчётливее стало понятно, почему нам не стоит здесь задерживаться. Я очень рассчитывала, что разговор, на который меня вызвал Ник, прояснит всё. И оставалось только дождаться вечера.

А пока, в сопровождении старшей служанки Катьи, я направилась к выходу из дворца, где нас ожидала карета до семейного поместья Адегельских.

Из осторожных писем сестры, было очевидно, что семья переживает не лучшие времена. Деян почти ничего не унаследовал, бо́льшая часть имущества была отчуждена в пользу государства. Поместье не тронули из-за первого маршала Акроша, и его милостью пара не лишилась дома, и более-менее привычного жизненного уклада. А когда Деян выпустился из Военной академии и перешёл на службу под начало государственного секретаря кэрра Фредерика дэ’Алонья, они получили небольшое содержание, которое почти полностью уходило на дополнительное обучение, чтобы зимой возглавить посольство в Лапалии. Так что им приходилось экономить, что, следуя из писем, совершенно не нравилось сестре. Также она писала, что это лишь временные трудности и после официального назначения их доход увеличится в разы.

Поднявшись по ступеням, следуя за высоченным дворецким, я оглядывалась по сторонам, поражаясь лёгкости и просторности помещений. Высокие стены, окна от пола до потолка, длинные коридоры, украшенные картинами, статуями, вазами, коврами и цветами. Повсюду шуровали молоденькие служанки, усиленно делающие вид, что заняты работой, а сами зыркают в мою сторону, и глаз отвести не могут. Дворецкий напротив вёл себя подчёркнуто сухо и по-деловому. Я догадалась, что он новенький на этом посту и ещё не успел утвердиться в этой роли.

Мужчина оставил меня в малом коридоре, а сам прошёл в следующую комнату, чтобы объявить о моём прибытии. Затем завёл к сестре, и, уходя, забрал мою служанку, чтобы нам с Кали никто не мешал.

Сестра выглядела неожиданно царственно. Очень… по-взрослому. И не скажешь, что только-только исполнилось девятнадцать лет. Наш первый встреченный порознь день рождения.

Она сидела за столом в лёгком небесно-голубом атласном платье с открытыми плечиками, поверх которых наброшена тонкая искусно вышитая белая накидка. Постройнев за лето, Кали иначе держалась: спина прямая, шейка свободная, волосы забраны у затылка с парой выпущенных прядей. На лице дневной макияж, в ушках маленькие серёжки, а на груди покоится красивое ожерелье с драгоценностями белого цвета.

Перед ней лежал внушительного вида альбом с набросками и тканевыми вставками, а по столу — россыпь камней, которые она прикладывала то к одному отрезу, то к другому, делая пометки в лежавшем рядом блокноте. Заметив меня, сестра широко улыбнулась, выходя из-за стола. И неприятно удивила, выдав полагающийся по статусу реверанс.

— О, Кали, — протянула с укоризной, подходя к ней и сжимая в крепких объятиях. — Зачем все эти глупости? Мы же сёстры, несмотря ни на что!

— Возможно в Сатуральских долинах всё и осталось прежним, но здесь столица. И правила строже. Как и наказания, — суховато ответила она, слегка отстранившись, и я смогла разглядеть следы усталости на её безупречном лице.

Она и правда сильно похорошела, приобрела столичный лоск и повадки. Вот и сейчас, подхватила со стола колокольчик для вызова служанки, чтобы та принесла чай и закуски. Властный голос и манеры настоящей придворной кэрры. Я так и не научилась таким же образом управлять людьми. Видимо, это врождённый дар.