Анка запрокидывает голову, подставляя шею, а Никлос прикусывает тонкую кожу над самой опасной жилкой. Он чувствует — её жизнь в его руках и это насыщает короля, но не даёт остановиться.

Тьма всё плотнее и плотнее, она покрывает белую кожу Анки, кутая как в одежду, пряча её от короля, оставляя наедине с бесконечным чёрным цветом. Но он продолжает чувствовать девушку под собой. Её мягкое податливое тело. Он слышит, как тяжело и сладко она дышит. Её запах усилился, напоминая разряд молнии во время грозы.

Ещё немного, совсем чуть-чуть… и чёрный разлетается во все стороны, а Никлос кричит, видя другое испуганное лицо.

— Селеста, нет! — крик разносится над волнами, а девушка выскальзывает из рук и летит в бушующую пропасть.

Селеста

Я прижимаюсь к его груди и слушаю дыхание. Тихое, глубокое, ровное, но вот, сердце пропустило один удар, сбился вдох, чуть ускорилось… Повернув голову, сталкиваюсь взглядом с прищуром глубоких голубых глаз. Он смотрит долго, молчит, и так тихо, что я не выдерживаю и показываю язык, кривя брови в улыбке чёртика. Он улыбается в ответ, лохматя мои волосы.

Тогда подтягиваюсь на руках и ползу чуть выше, дотягиваясь до его губ. Звонко чмокнув, хочу отстраниться, да он останавливает и возвращает к себе, целуя медленно, с наслаждением, с чувством. И я улетаю…

— Ах, Сэлли, моя маленькая Сэл… — шепчет Артан, помогая устроиться сверху. Мы переплетаем наши пальцы, вытянув руки. Запрокинув голову, дышу тяжело, прикрыв глаза, позволяя сладкому томлению разойтись от низу к груди, а затем к шее, добираясь до щёк, окрашивая их лёгким розовым румянцем.

Арт поднимается, притягивая меня и вновь награждая сладким медовым поцелуем. Его руки ласкают мою грудь, нежно сжимают талию, спускаясь к бёдрам, чтобы перевернуть нас и оказаться сверху, сплетая наши ноги. Он движется быстрее, чем я. Резче, насыщеннее и я сжимаю пальцами край простыни, выворачивая рукой, пока он прикусывает мою шею, слегка сжимая ладонью у основания.

— Арт, — голосок как у котёнка, тонкий, такой тихий — совсем не хватает дыхания от его быстрых движений. Я путаюсь в них, когда волна накрывает с головой почти болезненным грудным изломом. Меня выворачивает наизнанку, а он не останавливается. И кажется, что свет вокруг потемнел, почернел, выцвел.

Его руки больше не нежные, не тёплые, не добрые. Вместо них — когтистые лапы, больно сжимающие грудь и шею. Его губы совсем не мягкие, под ними клыки как у акулы, они держат, словно я жертва, пойманная волком или большой кошкой.

— Арт! — повторяю вновь, распахивая глаза, но видя перед собой лишь чёрные руки и маску безликого. Вокруг скалы и острые камни, тяжёлые грязно-серые тучи, зарницы молний, мокрый дождь. Холод ворвался диким ветром, он сдувает маску с лица незнакомца, обнажая…

— Никлос?! — мой крик совпадает с ударом молнии, и я теряю опору под ногами. Его рука всё ещё держит за шею, но она соскальзывает, а он успевает перехватить меня за запястье. Вот только я боюсь его поддержки. Лицо короля — звериное. Дракон в обличии человека. И огонь, дикий чёрный огонь в его глазах, что стремиться пожрать, а не спасти!

Моя рука выскальзывает из его когтей, и я лечу вниз, разбиваясь об острые скалы.

— Нет! — вскакиваю над кроватью, тяжело дыша, окружённая белоснежным ариусом, разлетевшимся в разные стороны, встревоженным моим очередным кошмаром. На крик загорается свет и в комнату влетает мама.

— Сэлли? — восклицает Алиста, с усталой тревогой глядя на меня. Привычным жестом она подхватывает со столика кувшин с водой, наполняет стакан и, присаживаясь на кровать, смачивает свежую тряпочку, чтобы утереть моё вспотевшее лицо. Позже она даёт мне напиться. А я пытаюсь собрать себя по кусочкам и вернуться в реальность.

— Почему они всегда такие яркие… У меня не получается вспомнить, что я это уже столько раз видела! — в отчаянии говорю ей, а она прижимает к себе, шепча:

— Тише-тише, милая. Дыши глубоко. Сейчас всё пройдёт.

Пока она говорит, ариус возвращается под кожу, и становится легче. Но ненадолго. Этот сон повторяется раз за разом, и чаще всего, когда остаюсь одна. Артан, находясь на территории эльфов, стал недоступен для меня, — и кошмар возвратился.

Хотя каждый раз обещаю нам обоим, что это не повторится! Что совладаю со своими снами. Но я лгу. И боюсь чувствовать себя беспомощной перед одинокими ночами. Да и… не могу же я сказать Артану, что вижу, как умираю из-за Никлоса?..

— Хочешь сегодня останусь с тобой? Может сделать горячий шоколад? Или разбудить кухарку, пусть приготовит твои любимые оладушки?

— Нет, я не засну, есть тоже не хочу… — отвечаю, отстраняясь. Мне тяжело дышать и смотреть ей в глаза. Только в эти минутные слабости, я возвращаюсь к ней как ребёнок, тянущийся к матери.

Стоит только окончательно проснуться, как вспоминаю всё. Поспешное материнское замужество. И официальное погребение брата, устроенное по её распоряжению. Чтобы маленький мальчик в её чреве стал следующим кэрром семьи Винцель.

Мама чувствует перемену и виновато опускает глаза. После похорон, где клэрийские монахини над пропастью читали молитву ушедшему, когда в небо пускали белых голубей без праха погибшего, было сказано много горячих злых слов. Я кричала на неё, обвиняя в предательстве, что она добила остатки семьи, и что мы немедленно покидаем долину Винцель и ноги моей здесь больше не будет!

Тогда Артан смог объяснить поступки матери. Смог построить хрупкий мир, так что я почти спокойно смотрела на её мужа, достопочтенного кэрра Лиама Винцеля, покинувшего зелёный дом Паденталей — наших ближайших соседей.

Мужчина в возрасте моего отца, не сумевший обзавестись семьёй, случайно встретивший мать, когда она возвращалась домой через портал долины Гадельер. И напросившийся в гости под предлогом своих выдающихся способностей плотника. Замок нуждался в ремонте, а управляющему дэру Аскол дэ’Маринье помощник, разбирающийся в местных порядках и правилах.

Маме было скучно, а кэрр Паденталь оказался так очаровательно любезен, что она приняла его сначала как друга. А потом… вот чудо чудное! Случилось слияние. И они поженились. А через месяц мама забеременела. И по словам местной колдуньи, ребёнок — мальчик. Наследник. Ведь Кристана нет, Калиста стала Адегельской, а я… подопечная Каргатов.

Внешне мне пришлось смириться с этим. Но внутри всё кипело. Я знала, что вторичное слияние — это благословение! Знала, что они действительно любят друг друга. Знала, что так должно быть, но… Я не могла быть рядом, видя следы прежней семьи. Видя в библиотеке тень брата, а в бальной комнате — сестры. Видя сквозь вещи Лиама в кабинете призрачные очертания отца. Слыша голоса из прошлого, глядя на материнский пока ещё маленький живот.

Откашлявшись, отвернулась, уставившись на свои побелевшие пальцы.

— Я… Пожалуй, полечу к мужу. Я и так собиралась к эльфам, отправлюсь на день раньше.

— Сэлли…

— Нет, решено! — заявила твёрдо, вставая с места.

Мама осталась сидеть. И сидела молча, пока я переодевалась, чистила зубы в маленькой ванной комнате, пока собирала волосы в косу, проверяя нигде ничего не торчит. Только перед уходом не удержалась и подошла ко мне, целуя в лоб.

— Будь осторожна, ночью летать опасно, — мягко сказала она, поглаживая мои волосы. В её глазах ожидание и вера, что всё наладится.

Но как это может произойти после всего? После Кристана…

И я убегаю по ступенькам на самый верх — к небольшой взлётной площадке. На такой высоте холодно, и открывается потрясающий окружной вид на кольцо гор. Отсюда даже Арийское озеро видно, и белые пики, теряющиеся среди облаков. Над востоком светлеет. Пока ещё только серыми тусклыми красками, но уже появляются первые розовые оттенки. Мне лететь как раз навстречу солнцу.

Так что закрываю глаза, с наслаждением расправляя руки и, поддаваясь лёгкому ветерку, делаю шаг в пустоту. Уже давно не как перепуганная невеста, которую столкнули навстречу первому превращению. Нет, за это лето я совершила полётов сто, а то и больше, каждый день тренируясь и просто наслаждаясь свободой в небесах.