Никлос вышел наружу и уставился в сторону берега. От дома до воды шагов сто, не больше. Сама деревня расположилась в небольшой бухте, защищённой от штормов естественным барьером из крупных камней, разбросанных в воде. Судя по всему, рыбакам приходилось несладко. С другой стороны, здесь водятся отличные каргатские крабы, одно из любимых блюд королевской кухни.

— Мне не нравится море, — шепнула Анка, выходя следом, всё ещё сжимая в руках игрушку.

— Почему?

— Не знаю… кажется… будто оно наблюдает за нами, — напряжённо ответила девушка, поёжившись. — Давай уйдём?

— А вот я ничего не чувствую

Неудивительно. Что бы не случилось с жителями, это пришло из моря, так как позади деревни — каменистое поле с высокой травой и только вдалеке начинался хвойный лес. Нет. Слишком далеко. А то, что случилось, произошло быстро. И осталось в воде. Никлос запустил щупы нориуса, и они разлетелись вдоль линии моря, осторожно погружаясь внутрь. Прикрыв глаза, мужчина увидел чёрно-белую нечёткую картинку пустоты. Только камни, водоросли, мелкая рыбёшка, какие-то рачки, ракушки. А то, что хотел увидеть, — ушло…

— Взгляд пропал, — подтвердила Анка.

— Не хочет со мной связываться, — хмыкнул Ник, возвращая тьму в себя. — Больше здесь нечего делать, возвращаемся.

«Надо будет отправить людей прочесать берега, — подумал король. — Вдруг это не первая деревня. Вдруг подводники уже давно нападают на королевство, а ни он, ни шелки не в курсе. Это серьёзный повод разорвать перемирие».

* * *

— С учётом показаний жителей деревни, получается, что в тот день резко испортилась погода, налетели тучи, а над водой возникло несколько смерчей. Они объединились в один и шли в сторону суши. Староста принял решение увести людей в лес до начала бури, — невыразительным тоном зачитывал доклад Богарт, уткнувшись носом в свою папочку. Его светло-серые глаза изредка поднимались над бумагами, отмечая отстранённую заинтересованность короля, который параллельно что-то выписывал из большой старой книги, вокруг которой лежало несколько словарей.

— Как утверждает глава деревни, буря не дошла до берега, и быстро сошла на нет, однако они предпочли отойти в деревню, находящуюся подальше от моря, где и задержались на несколько дней.

— Почему? — внезапно спросил Ник, задирая голову. — Если шторм закончился, почему ушли?

Тут Богарт замялся, слегка поджав губы.

— Я по-разному спрашивал, но они упорно твердили, что чувствовали себя нехорошо. Что от воды веяло чем-то таким… будто кто-то смотрит на них. Решили, что буря может вернуться, и ушли.

— Что ещё?

Прочистив горло, Богарт перевернул несколько страниц разрозненных показаний, и перешёл к следующему вопросу.

— Как вы просили, наши люди прошли вдоль тамошнего побережья, опросили жителей других деревень. Две ближайшие, Сасок и Борей, также уходили, когда надвигался шторм. Для тех краёв это привычная практика в таких случаях. Однако ни о каком взгляде и странных ощущениях люди не упоминали. Но был иной инцидент. Деревню Борей не покинула одна семья — пожилая пара с дочерью. Когда жители вернулись — семья пропала. А их дом будто целиком под воду ушёл — весь промок, дерево разбухло и покрылось слизью. И запах стоял дурной. В целом, по тому региону, увеличилась статистика исчезновения рыбаков в море. Теперь они ходят только группами — в одиночку опасаются.

— Писали губернатору? — с тяжестью захлопнув книгу, и оттеснив её к краю стола, Никлос вытащил из ящика трубку и медленно раскурил остатки табака.

— Не сочли важным. Это удалённый район, промышляющий рыболовством и охотой, дикий край. Самобытный. Они редко выбираются в крупные города. Вообще, к ним только сборщики податей раз в год заезжают. Так что… — и Богарт виновато развёл руки.

Крякнув от недовольства, Никлос выбрался из-за стола и подошёл к окну. Вид на лабиринт, после того как его привели в порядок, вновь возвращал присутствие духа, и король немного успокоился.

— Происки русалок?

— Не похоже, — скупо ответил канцлер. — Ни одну русалку в тех краях за последнее лето не видели. И это тоже странно, так как раньше местные часто торговались с ними. Да и зачем русалкам красть рыбаков?

Богарт положил на край стола стопку показаний жителей деревни, как попросил Никлос и удалился. Король медленно докурил трубку, прислонившись к подоконнику и мрачно поглядывая на увесистый том. Последние две недели он ворошил архив личной библиотеки в поисках похожих случаев и нашёл кое-что. Но это открытие заключалось буквально в паре абзацев одной пыльной книги, написанной путешественником по северным островам, где когда-то обитали ныне вымершие каменные люди. Последняя экспедиция Спринга Барби.

В дверь постучали и на пороге появился секретарь короля, паренёк Сериат. Кареглазый крепыш в противовес Богарту оказался более разговорчивым и шебутным, но прекрасно вышколенным и на отлично справляющимся со своими обязанностями.

— Ваше Величество, к вам Фредерик дэ’Алонья со срочными новостями, — немного взволнованно заявил он, и по кивку короля пригласил государственного секретаря в кабинет.

Зашедший мужчина был не менее взволнован, хотя и более собранным. Последние сорок лет он провёл в разъездах за рубежом, занимая незначительные должности в крупных посольствах, где заимел прекрасную характеристику. Только отсутствие цвета препятствовало продолжению карьеры кэрра. После снятия негласного запрета, проявил себя как выдающийся дипломат в конфликте между Каргатским королевством и рядом Заокеанских стран, лишившихся товара и налаженных торговых путей из-за войны между Каргатами и подводниками.

Сухопарый, с узкими усиками и прямым взглядом светло-зелёных глаз имел вид уверенный, надёжный и обстоятельный. Как и низкий, глубокий голос с твёрдой артикуляцией.

Сейчас во взгляде государственного секретаря читалось лёгкое недоумение, однако выдав положенный ряд эпитетов и поклонов, заговорил спокойно:

— Ваше Величество, час назад мною было получено верительное письмо от эльфийского столичного посольства, полученное от… подводного короля Агондария.

Лицо Никлоса вытянулось, и он вернулся обратно за стол.

— Что там?

— Оно было доставлено не напрямую, а тайно, так как содержимое этого письма… необычно, — постарался донести до Никлоса своё сомнение Фредерик. — Я принёс с собой, но если говорить кратко, то король Агондарий согласен на переговоры. И готов, в знак своего уважения, выйти на сушу и провести их во дворце, учитывая, что Нимфеум безвозвратно утрачен.

Это требовалось переварить. Секретарь положил на стол распечатанное письмо с сопроводительной грамотой от эльфов, что подтверждало истинность содержимого, как и косвенное одобрение происходящего ушастыми. С другой стороны русалки пошли тайным путём, а значит не желают, чтобы о переговорах стало известно.

Примерно в таких же словах оно и было составлено. С одним крошечным напрягающим добавлением. Агондарий желал видеть дочь.

Никлос сжёг дотла бумагу и растёр меж пальцев. Это было… странно.

— Запоминай. О происходящем ни одна живая душа не должна узнать, ясно? Будешь держать связь через эльфов, — холодно заговорил Никлос, как только нориус окутал помещение, пряча от внешнего мира. — Я согласен на переговоры. Они пройдут в осеннее равноденствие, через десять дней. Тогда мы устраиваем большой бал, приглашены соседи, даже из Заокеанских стран приедут гости. В такой суматохе легко затеряться. Фред, лично займёшься организацией. Дозволяю говорить о происходящем только с Богартом. Все письма и прочие документы подлежат немедленному сожжению, чтобы ни единой буквы не осталось. Придумай достоверный повод, по которому зачастишь в посольство.

— Приезд Селесты? — неожиданно предложил секретарь.

— Что? — нахмурился король, откидывая на спинку кресла. Фредерик пожал плечами, раздумывая над ответом:

— Я говорил об этом месяц назад. Многие консулы и послы замечали её отсутствие. В столице ходят разговоры о ссылке. Белая драконица за лето ни разу не появлялась в городе. Это ставит людей в тупик. Нужно показать, что вы идёте единым фронтом, независимо от того, за кого она вышла замуж.