Туман разрезала короткая серебристая вспышка, и Перрин нахмурился. Рановато для Грейди. Серая взвесь выплюнула еще две фигуры. Одной из них оказался Неалд. Аша’ман больше не вышагивал вальяжно, а едва держался на ногах. На лице была написана усталость. Сгореть ему на месте, почему он тратит силы впустую? За ним появился молодой шончанин в лакированных доспехах, под мышкой он нес шлем странной формы с одним единственным пером в плюмаже. Перрин узнал его. Это Гуай Арабах, Лейтенант армии Тайли, о котором она так хорошо отзывалась. Обе Айз Седай подобрали юбки, словно опасались, что он вдруг заденет их, но юноша сам обошел их стороной. Он даже едва не споткнулся, когда приблизился настолько, чтобы разглядеть женщин, и Перрин услышал, как он судорожно сглотнул. Он явно не ожидал их увидеть и немного стушевался.

Арабах поклонился Перрину и Берелейн, а потом нахмурился, глядя на Масиму, словно недоумевая, что этот оборванец делает в такой компании. Масима презрительно усмехнулся, отчего рука шончанина метнулась к рукояти меча, прежде чем молодой человек успел совладать с собой. Раздражительный народ, эти Шончан. Арабах не стал терять время.

– Генерал Знамени Кирган шлет вам наилучшие пожелания, милорд, миледи Первенствующая. Морат’ракены донесли, что те отряды Аийл движутся быстрее, чем ожидалось. Они будут здесь уже сегодня, возможно даже к полудню. С запада надвигается двадцать пять или тридцать тысяч, а с востоку – больше на треть. Где-то половина из них носит белое, с ними есть дети, однако их сопровождает немалое количество копий. Генерал Знамени желает знать, не хотите ли вы обсудить поправки к развертыванию войск. Она предлагает выделить вам еще несколько тысяч алтарских конных копейщиков.

Перрин поморщился. С каждым отрядом идут, по меньшей мере, три—четыре тысячи алгай’д’сисвай. Многовато копий, чтобы подставлять им спину. Неалд зевнул.

– Неалд, ты как?

– О, я готов сделать все, что потребуется, милорд, – ответил тот, однако в его голосе не было привычного рвения.

Перрин покачал головой. Аша’мана нельзя заставлять ставить врата без крайней необходимости. Остается надеяться, что ему все же хватит сил в ответственный момент.

– К полудню мы уже все закончим. Передай Генералу Знамени, что мы продолжаем придерживаться исходного плана.

И молимся, что все пойдет, как нужно.

Однако, Перрин не стал произносить это вслух.

Туман наполнился волчьим воем. Этот жуткий, леденящий душу звук, накрыл Малден. Началось.

– Ты замечательно справляешься, Майгдин, – прохрипела Фэйли. У нее уже кружилась голова, а во рту пересохло от постоянных подбадриваний. Причем во рту пересохло уже у всех. Судя по свету, пробивавшемуся сквозь щели в завале, была уже где-то середина утра. И все это время они говорили, не переставая. Они даже пробовали вскрыть сохранившиеся после пожара бочки, но вино внутри прокисло настолько, что им оказалось невозможно даже смачивать губы. После этого было решено подбадривать Майгдин по очереди. Фэйли сидела рядом со своей золотоволосой горничной, а остальные отдыхали у дальней стены, как можно дальше от угрожающей груды балок и досок. – Ты спасешь нас, Майгдин.

Красный шарф едва виднелся в просвете между обломками. Он уже достаточно долго безжизненно свисал вниз, за исключением тех случаев, когда его трепал ветер. Майгдин неотрывно смотрела на заветную полосу ткани. Ее грязное лицо блестело от пота, она тяжело дышала, словно бежала изо всех сил. Внезапно шарф обрел плотность и стал раскачиваться – один раз, второй, третий. Затем его подхватил ветер, и он обмяк. Майгдин продолжала пристально смотреть.

– Это было чудесно, – хрипло произнесла Фэйли. Бедняжка Майгдин устала. Промежутки между удачами становились все больше, а движения шарфа – менее продолжительными. – Просто чу…

И тут возле шарфа появилось лицо, рука схватила красную ткань. На секунду Фэйли решила, что ей почудилось. Лицо Аравин в обрамлении белого капюшона.

– Я ее вижу! – воскликнула женщина наверху. – Я вижу леди Фэйли и Майгдин! Они живы!

Сверху послышался радостный гул голосов, но быстро стих.

Майгдин покачнулась, словно вот-вот упадет без чувств, но ее лицо озарила обворожительная улыбка. За спиной Фэйли услышала всхлипывания, – да ей самой хотелось разрыдаться от радости. Их нашли друзья, а не Шайдо. Шанс сбежать остается!

С трудом поднявшись на ноги, она подошла ближе к куче обугленных обломков. Фэйли попыталась хоть как-то увлажнить губы, но все без толку.

– Мы все живы, – просипела она. – Как, во имя Света, вы нас нашли?

– Это все Терил, миледи, – ответила Аравин. – Негодник следил за вами, несмотря на ваш приказ, благослови его Свет за это. Он видел, как Галина вышла, и дом обрушился. Решив, что вы погибли, он сидел и плакал. – Сверху послышался протестующий возглас с явным амадийским акцентом, и Аравин на мгновение отвернулась. – Я сразу вижу, если кто-то плакал, мальчик. И ты должен радоваться, что остался поплакать. Когда он увидел, что шарф движется, миледи, он побежал за подмогой.

– Скажи ему, что не нужно стыдиться слез, – крикнула Фэйли. – Передай ему, что я видела, как плакал мой муж, когда не было сил сдерживать слезы.

– Миледи, – нерешительно проговорила Аравин. – По его словам, Галина вышла и нажала на какую-то балку. На что-то вроде рычага. Он говорит, что это она обрушила на вас дом.

– Зачем она так сделала? – удивилась Аллиандре. Она как раз помогла Майгдин подняться на ноги и подойти к Фэйли. Ласиль и Арелла уже стояли рядом и улыбались сквозь слезы. Аллиандре помрачнела.

Фэйли поморщилась. Сколько раз за последние несколько часов ей хотелось стереть ту пощечину из действительности? Но Галина же обещала. Может она из Черной Айя?

– Теперь это уже не имеет значения. Позже ей отольются наши слезы. – Как этого добиться – другой вопрос. В конце концов, Галина – Айз Седай. – Аравин! Сколько людей вы привели? Вы можете…

Чьи-то сильные руки взяли Аравин за плечи и оттеснили от проема.

– Хватит болтать, – в просвете появилось лицо Ролана. Шуфа он спустил на шею, а вуаль болталась на груди. Ролан! – Мы не сможем приступить к расчистке завала, пока вы тут стоите, Фэйли Башир. Вся эта груда может обрушится на вас, едва мы начнем. Так что отойдите к дальней стене и пригнитесь.

– А ты что здесь делаешь? – удивилась она.

Мужчина рассмеялся. Он смеется!

– Ты все еще носишь белое, женщина. Делай, что тебе говорят, или, когда я тебя вытащу, мне придется звонко тебя отшлепать. А потом мы высушим твои слезы игрой в поцелуи.

Она показала ему зубы. Главное, чтобы он не принял это за улыбку. Однако он прав, нужно отойти. Поэтому она отвела подруг по несчастью в дальний конец подвала по усыпанному обломками каменному полу, где они снова скорчились возле стены. Фэйли слышала, как наверху переговариваются, по всей видимости, обсуждая, как лучше расчистить путь и не обрушить дом им на голову.

– Выходит, все зря, – горько заметила Аллиандре. – Как думаешь, сколько там наверху Шайдо?

Громко заскрипело дерево, и куча балок и досок подалась внутрь еще немного. Наверху опять принялись переговариваться.

– Понятия не имею, – ответила Фэйли. – Но судя по всему, там Мера’дины, а не Шайдо. – Шайдо не желали иметь ничего общего с Безродными. – Так что некоторая надежда у нас все же есть.

Ролан, конечно же, позволит ей уйти, особенно узнав про Дайрайн. Конечно, позволит. А если бы он начал упираться… Она сделает все, что угодно, чтобы только убедить его. Перрин никогда об этом не узнает.

Снова раздался скрип дерева о дерево, и груда еще немного просела в их сторону.

Туман закрывал солнце, но Перрин прикинул, что уже наступила середина утра. Скоро появится Грейди. Сейчас он, наверное, уже там. А если он так вымотался, что не сможет сплести врата… Нет. Он скоро будет здесь. Скоро. Однако Перрин чувствовал в плечах такое напряжение, словно целый день проработал в кузнице.