– Никакого плана нет, – ответила она. – Временами я отправляю туда Гвардейцев, чтобы они разведали, что творится в Черной Башне и напомнили там, что Башня стоит на андорской земле, и поэтому должна подчиняться законам Андора. Едва ли можно было бы предпринять что-нибудь иное, если бы вместо Черной, рядом с Кэймлином стояла бы Белая Башня.

Некоторое время все шестеро пристально смотрели на нее, не моргая.

– Дом Пендар объявляет о поддержке Дома Траканд, – внезапно заявил Абелль.

Следом за ним и Луан произнес:

– Дом Норвелин объявляет о поддержке Дома Траканд.

Наверху вспыхнула молния, осветив витражи на потолке.

Илэйн едва не покачнулась, однако сумела устоять на ногах.

Лицо Бергитте осталось невозмутимым, однако узы наполнило изумление. Вот и все. Теперь у Илэйн одиннадцать голосов, и трон – ее.

– Чем больше Домов окажут поддержку Илэйн, тем лучше для Андора, – голос самой Дайлин звучал несколько озадаченно. – Окажите поддержку Траканд вместе со мной.

Снова воцарилось молчание, на сей раз более долгое, чем до этого, – Верховные Опоры обменивались красноречивыми взглядами. Потом, один за другим, – Арателле, Пеливар и Аймлин объявили о своей поддержке Траканд. Однако, они сделали это ради Дайлин. Илэйн не должна забывать об этом. Быть может, со временем ей удастся завоевать их преданность, однако сейчас они поддержали ее только из-за Дайлин.

– Она все-таки получила трон, – подытожила Эллориен, ее тон хранил прежнюю холодность. – Остальное пух и прах.

Илэйн постаралась придать своему голосу теплоты:

– Быть может, отобедаешь с нами сегодня, Эллориен? По крайней мере, останься, пока не прекратится дождь.

– У меня есть свои повара, – отрезала Эллориен, поворачиваясь к дверям. Ее служанка подбежала забрать ее кубок и поставить его на стол, – как только закончится дождь, я отбываю в Шелдин. Слишком давно я там не была.

– Грядет Тармон Гай’дон, Эллориен, – заметила Илэйн. – Ты не сможешь отсидеться у себя в особняке.

Эллориен замерла и посмотрела на нее через плечо:

– Когда придет Тармон Гай’дон, Дом Траймане отправится на Последнюю Битву, и отправится следом за Львом Андора.

Прогремел раскат грома, когда она уверенно зашагала вон из Большого Зала. Служанка поспешила следом за госпожой.

– Приглашаю вас всех к себе в покои, – объявила Илэйн, обращаясь к остальным.

Эллориен последует за Львом Андора, но не за Илэйн Траканд. Почти половина сторонников Илэйн ненадежна, Джарид Саранд с весьма внушительными силами разгуливает на свободе, а Эллориен, наверняка, станет плести всякие интриги. В сказках такого никогда не бывает. В сказках в развязке все происходит без сучка, без задоринки. А реальная жизнь куда более… каверзна. Но, как бы то ни было, трон теперь принадлежит ей. Предстоит еще коронация, но это уже простая формальность. Илэйн повела вереницу дворян из Большого Зала, беседуя на ходу с Луаном и Пеливаром, а над головой рокотал гром, словно множество барабанов исполняли марш Тармон Гай’дон. Сколько еще осталось времени до того, как знамена Андора взовьются ввысь перед Последней Битвой?

Солнце уже давно возвышалось над горами, когда отряд Карида ехал через рощу к так называемым Малвидским Теснинам, которые лежали в двух лигах впереди. Горное ущелье не более пяти миль шириной, по которому проходила дорога из Эбу Дар в Лугард, находилось в миле к югу. Неподалеку от Теснин он найдет лагерь, который удалось обнаружить Аджимбуре. Аджимбура не настолько глуп, чтобы пробраться в лагерь самому, так что Карид не знал, не направляется ли он зря в ловушку. Нет, не зря. Ради Верховной леди Туон! Любой Страж Последнего Часа почитает за счастье умереть за нее. Их честь – это долг, а долг нередко подразумевает смерть. По небу летели белые облака, однако никаких признаков дождя не было видно. Он всегда мечтал умереть при ярком свете солнца…

Карид взял с собой совсем немногих. Аджимбура, сидевший верхом на своей белоногой гнедой, показывал дорогу. В знак своей величайшей преданности, жилистый человечек отрезал свою рыжую, густо приправленную сединой, косу. Горные племена срезали косы поверженных врагов и забирали с собой в качестве трофеев во время своих бесконечных войн, и лишиться косы – значит опозорить себя в глазах всех племен и семей, признаться в собственной трусости. И хотя Аджимбура был безгранично предан скорее Кариду, чем Верховной леди или Хрустальному Трону, преданность самого Карида последним направляла все деяния маленького слуги на их благо. Следом за Каридом ехали двое Стражей, чьи красно-зеленые доспехи были отполированы до блеска так же, как и его собственные. Харта и еще двое Садовников, водрузив свои секиры с длинной рукоятью на плечи, ничуть не отставали от всадников. Их доспехи тоже сияли. Мелитене, дер’сул’дам Верховной леди, держалась рядом верхом на длинноногом сером коне, ее седеющие волосы стягивала красная лента, а серебряная цепочка ай’дама соединяла ее левую руку и шею дамани Майлен. Эта пара и так производила весьма сильное впечатление, однако ай’дам и синее платье Мелитене, которое украшали алые вставки и вышивка в виде серебристых ветвящихся молний на груди, делали это впечатление неизгладимым. На фоне столь блестящей кавалькады, Аджимбура вряд ли привлечет к себе ненужное внимание. Остальные остались вместе с Музенге, на случай того, если это действительно ловушка.

Сначала Карид хотел взять не Майлен, а другую дамани. Миниатюрная женщина, возраст которой сложно было определить точно, буквально подпрыгивала в седле, в предвкушении встречи с Верховной леди. Она ведет себя чересчур несобранно и взволнованно. Кончено, без Мелитене она сделать ничего не сможет, да и в качестве оружия тоже бесполезна. Когда Карид отметил это в разговоре с дер’сул’дам, Майлен очень огорчилась. Сул’дам была вынуждена ее успокаивать, приговаривая, какие чудесные у нее получаются Небесные Огни и как замечательно она владеет Исцелением. От одной мысли о последнем Кариду стало не по себе. Само собой, со стороны это казалось чудом, – раны заживают прямо на глазах, но он сам ни за что не позволил бы прикоснуться к себе с помощью Силы, разве что если бы одной ногой уже стоял в гробу. И все же, если бы Сила могла спасти жизнь его жены Кайлии… Нет, все оружие осталось с Музенге. Если им предстоит сражение, оно будет совсем иного рода.

Послышалась птичья трель, – она ничем не отличалась от тех, что Карид уже слышал сегодня, однако эта повторилась еще раз немного поодаль, и еще раз – совсем вдалеке. В ветвях высокого дуба он заметил мужчину, следившего за ними через прицел арбалета. Заметить часового было довольно сложно – и открытый шлем, и доспех солдата покрывала тусклая зеленая краска, которая сливались с густой листвой. Однако его выдала красная повязка на его левой руке. Если он хочет казаться совсем невидимым, то ее следует снять.

Карид приблизился к Аджимбуре, и жилистый человечек улыбнулся ему, – эдакая сморщенная голубоглазая крыса. Коротышка попридержал своего гнедого, чтобы оказаться позади Стражей. Сегодня его длинный нож был скрыт под плащем. Он должен сойти за слугу.

Вскоре Карид уже ехал по лагерю. Здесь не было никаких палаток или еще каких-нибудь переносных жилищ, – только удивительно аккуратные коновязи. Тут и там расположились воины все в той же зеленой броне. Головы поворачивались в сторону кавалькады, когда она проезжала мимо, однако мало кто вставал или хватался за арбалет. Большинство солдат, утомленных бешеной ночной скачкой, спали, укрывшись одеялами. Значит, птичье пение сообщило им, что приближающиеся всадники не представляют никакой опасности. Все воины, как и предполагал Карид, производили впечатление отличных бойцов. Неожиданным оказалось только их количество. Даже если учесть, что еще часть скрыта за деревьями, в лагере, по всей видимости, находится не более семи—восьми тысяч человек. Слишком мало для осуществления той кампании, которую описал ему Лоуне. В груди что-то сжалось. Где же остальные? Верховная леди вполне может находиться под охраной другого отряда. Остается надеяться, что Аджимбура все рассчитал верно.