Думаю, теперь пора выходить и передать гостинцы. Только собрался набрать номер квартиры на домофоне, как открылась дверь, и выходившая бабушка запустила меняв подъезд. Поднялся по лестнице и позвонил.

«Посмотрим, как будет рад видеть меня одуванчик?!» — представил её удивленное лицо и приготовил улыбку.

Дверь открылась и одновременно мне четко и выразительно было сказано:

— Ты понимаешь слово «НЕТ»?!

Она сморгнула и побледнела на глазах, рот полуоткрылся, когда она поняла, кому и что сказала. Эти слова явно предназначались тому мужчине, а не мне. Даже смешно стало.

— И тебе добрый вечер, одуванчик. Рад тебя видеть.

— Что вы здесь делаете? — затем с паузой проговорила — Откуда вы знаете?

Не сдержался и улыбнулся шире.

— Я привез тебе гостинцы от бабушки Эльзы, одуванчик.

— Этого не может быть…

— Очень даже может. Впустишь?

Я сделал шаг вперед, а она отступила в коридор. В квартире по-домашнему пахло пирогами так, что во рту скопилась слюна.

— Проходите. Будете чай с пирожками? — спросила она.

Конечно, буду! И гостинцы тоже хочу попробовать!

— Это тебе от бабушки, — передал пакет с выпечкой. — Где можно руки помыть?

Быстро скинул обувь и пальто.

— В ванной, — щелкнула она выключателем и открыла дверь.

По вкусному запаху прошел на кухню, где одуванчик кружила между маленькой столешницей и столом, расставляя чашки и открывая накрытые салфеткой румяные пирожки.

— А с чем пирожки?

— С картофелем, — указала она на одну горку. — И с капустой, — на вторую.

Щелкнула кнопка электрического чайника, и она отвернулась. Через минуту передо мной дымился ароматный чай с травами, а я разглядываю её, пытаясь найти сходство с девочкой-одуванчиком из детства.

Джинсы, серая водолазка, светлые волосы, собранные в куцую косичку, никакой косметики, короткие, но ухоженные руки с ногтями без покрытия. Серенько, бледненько и естественно, как всегда.

Пока я кайфовал от первого пирожка с картошкой она достала из пакета контейнер с кренделями и штолен, отрезала себе большой треугольник, откусила и посмаковала, зажмурившись. Она реально замычала?! Вкусно, наверное. Когда открыла глаза, я увидел в них чистый детский восторг, как у девочки-одуванчика, с которой мы когда-то открывали новогодние подарки, а потом бежали на кухню есть штоллен.

— Как в детстве… — протянула она. — Спасибо большое вам, Эдуард Альбертович. Но делиться с вами бабушкиными гостинцами я не буду. И не надо на меня так смотреть!

— Одуванчик, ты так и осталась маленькой жадиной. Могла бы предложить для приличия, я бы отказался.

— Угощайтесь пирожками, — ответила маленькая жадина и откусила кусочек с комментарием — С цукатами, так вкусно… М-м-м…

— Можно мне кусочек штоллена, я тоже хочу вспомнить вкус детства? — спросил я.

И встретился с этими серыми глазами и надутыми губками бантиком. Маленькая жадина!

— Только маленький кусочек, — сказала и отрезала она.

Стоило только откусить, как во рту взорвался фейерверк вкуса из детства: новогодний штолллен фрау Гельм и одуванчик рядом.

— Очень вкусно, как всегда у твоей бабушки.

— Больше не дам. Даже не просите.

— И не думал, — сказал и откусил румяный пирожок. — Эльза, а куда подевалась бойкая и общительная девочка-одуванчик?

— Она выросла. Стала стеснительная и скромная. Вы меня еще в университете вспомнили?

— Давай на «ты», не чужие люди. Есть, что вспомнить из прошлого.

— Хорошо.

— Я тебя не узнал. Бабушка напомнила и попросила выполнить просьбу. Вот я и здесь.

— Ты каждый год бываешь у нее?

— Стараюсь. На день рождения обязательно.

— Счастливый. Я только по «скайпу», последние два года с ней видеться стала и с твоей бабушкой тоже, — со вздохом сказала она и открыла контейнер с брецелями.

— Дашь попробовать? — выпалил я.

— Сорок один — ем один! — быстро нашлась с ответом она, как в детстве, чтобы не делиться.

— Сорок восемь, половину просим! — ответил я.

— Сорок два — моя еда!

Не знаю, что на меня нашло, может, детство заиграло в причинном месте?

— Сорок три — едим я и ты! — проговорил я.

— Сорок четыре — держи рот шире!

Вот ведь маленькая поганка!

— Сорок пять — едим опять, — я встал и сделал шаг навстречу.

— Сорок шесть — пора поесть, — она протянула мне, а затем резко убрала и откусила брецель у меня перед носом.

— Сорок семь — чё-нибудь съем, — наклонился к ней и перехватил ее ручку с остатком брецеля, откусив.

Вкуснятина из детства! Сам от себя такого не ожидал!

Мы застыли друг напротив друга глаза в глаза, а я так и не выпустил её руку из своей. Она прыснула и начала заразительно смеяться, я подхватил, и кухню заполнил наш хохот. Смеялись до слез, как в детстве! Под шумок я перехватил ртом из её ослабевших пальцев остатки брецеля. Она перестала смеяться и посмотрела на меня обиженно, вот-вот расплачется.

— И вот кто из нас после этого жадина? — спросила она.

— Я бы с тобой обязательно поделился, одуванчик.

— Нервными клетками поделишься, которые убил у меня во время сессии?

— Думаю, мы в расчете, ваша группа убила у меня не меньше. Ну не дуйся, одуванчик, а то поцелую.

— Что?

Я наклонился и поцеловал её в щеку с характерным «чмок». Она только хлопнула ресничками, как в детстве, а мне понравилось.

— Отомри, одуванчик, — придержал её ручки от удара, мало ли.

— Я просто… просто не успеваю… переваривать… новую информацию…

— Дыши, одуванчик. Это я, твой друг детства.

— Ты мой препод-деспот и ты же Эди из детства, с которым я хулиганила. Не укладывается в голове.

— Мой одуванчик, ты слишком много думаешь, — обнял эту мелочь, как тогда, в детстве.

Уходил от нее с улыбкой до ушей, сытый и счастливый, как тогда, когда возвращался от бабушки.

Эдуард

Всю обратную дорогу я улыбался, как идиот, щеки уже болели, но никак не мог прекратить. Телефон в режиме «без звука», настроение замечательное, приехал к родителям, не хотелось видеть Аллу.

— … Эдуард, ты где летаешь? — спросила мама. — Ужинать будешь?

— А, что?.. Нет, не буду.

— Тебя Аллочка, что ли, накормила едой из доставки?

— Нет, мама. Одуванчик, домашними пирожками.

— Ты уже отвез девочке гостинцы?

— Так точно, — я не переставал улыбаться.

— Ты светишься, как в детстве после поездки к бабушке. А мы вернулись почти сутки назад. Раньше такого не было.

— Мам, напомни, почему мы перестали общаться с одуванчиком?

— Ну, ты подрос, у тебя появились увлечения и дополнительные занятия. Потом бабушка переехала в Германию, а за ней и фрау Гельм, — развела руками мама.

— Все ясно.

— А мне вот интересно. Может, пригласишь её к нам в выходные на обед? Так хочется увидеть Эльзу, — прищурилась она.

— Ты действительно этого хочешь?

— А что такого, один обед?

— Она выросла, взрослая девушка, у нее могут быть планы на выходные.

— А ты пригласи и узнай! — не унималась мама.

— Пригласи, сын. Очень интересно посмотреть, в кого выросла эта маленькая хулиганка, — оторвался отец от своего рабочего ноутбука.

А почему бы и нет?! Хотел бы я видеть Одуванчика здесь, в кругу моей семьи? Определенно, да! Мама быстро её разговорит, а папа поможет ей в этом и я узнаю, чем она жила и живет по настоящее время. «Мой одуванчик» из детства! Так не хотелось возвращаться в свою квартиру, там Алла достанет пилку и будет пилить. Может, остаться у родителей?

— Мам, я останусь у вас?

— Конечно. Уже скрываешься от Аллочки? — поинтересовалась она.

— Просто хочу побыть с семьей, с вами.

Папа промолчал, лишь приподнял брови из-под очков.

— Ну, ну. Если не клеится, лучше завершить отношения и не мучить друг друга, — сказала мама и ушла на кухню.