Мама подняла брови, а сестры затаили дыхание в ожидании подробностей.

— Я не специально.

— Я знаю, Одуванчик, — сказал он, накрывая мою руку своей.

Маму будто хлестнули по лицу от этого слова.

— Почему ты так её называешь? — спросила она.

— Она мой Одуванчик!

— Ясно! А Ниночка поступила в университет в вашем городе, — сказала она чуть нервно.

Может, ей больно, даже сейчас, что меня назвали, как папу, Одуванчиком. Неприятно, когда бередят старые раны.

— Поздравляю.

— Она поступила на бюджет, сама. Не хочу оставлять её в городе без присмотра в общежитии.

— Эльз, а можно я поживу у тебя? — спросила сестра.

— Как раз спальное место освобождается у бабушки перед учебным годом, я поговорю. Компаньонка ей не помешает, — взял в свои руки ситуацию Эдуард.

— Спасибо. А где вы будете жить? — спросила Нина.

— Отдельно, — отрезал мой жених.

— Я думала, ты присмотришь за сестрой, город-то большой, — сказала мама.

— Мам, я дома редко бываю. Нянька из меня не очень.

— Я была бы спокойнее, если бы она жила с тобой, а не с незнакомыми людьми.

— Анна Львовна мне как бабушка, и я буду рада, если она будет жить не одна, а с сестрой за половину оплаты коммунальных услуг.

— А с тобой ей бы не пришлось ничего оплачивать.

— Так она на бюджете будет учиться. Вы вполне потянете её проживание на квартире. В чем проблема?

— Сейчас все так дорого. А молодой девушке столько всего надо.

Сейчас я почувствовала разницу по отношению ко мне и сестрам от нашей матери. Я как подкидыш, а не родная дочь. Не удивлюсь, если Эдуард сейчас встанет и уедет без меня, не оглядываясь. Но он остался, накрыл мою руку своей в жесте поддержки.

— Эльз, мы ремонт делали в комнате и кое-что нашли, думаю, твое. Сейчас, — сорвалась младшая из-за стола.

— Там мусор детский, — отмахнулась Нина.

— Вот! — поставила передо мной потертую коробочку из-под леденцов сестра Алена.

— Интересная находка, — сказал Эдуард. — Откроешь, Одуванчик?

Под внимательным взглядом жениха и моих родственников открыла крышку. Там лежали детские сокровища: открытки от бабушки, фантики самых вкусных конфет, которые она присылала, и на самом дне лежало мое детское помолвочное колечко из проволоки.

— Ты его сохранила! Примеришь? — спросил мой жених.

— Если только на мизинец.

— Вы прикалываетесь? — спросила Нина. — Это же мусор!

И он надел его под удивленными взглядами.

— Я же говорила, что надо оставить. Это воспоминания, и они бесценны, — сказала Аленка.

— Спасибо, сестренка.

— С меня подарок, буду должен, — сказал Эдуард, кивая Аленке, которая засмущалась и покраснела.

— Вообще-то это я нашла, мне полагается процент за находку, — обижено сказала Нина.

— И предложила выкинуть, — сдала её Аленка.

— Но ты же оставила, значит, я в доле, — не растерялась Нина.

— Не ругайтесь, будут подарки обеим, — сказал Эдуард.

Затем были оды, посвященные Нине, которая теперь звалась Нинель: красоте, уму и таланту. Не завидую тому мужчине, кому это сокровище достанется! Она просто Богиня! Не получилось промолчать о поездке к бабушке, как-то вырвалось само. Сестры расспрашивали о перелете, городе, а мама просто поинтересовалась её здоровьем и все.

Сообщили дату и время регистрации, попили чай и поехали домой.

Засыпала в объятиях любимого и думала о предстоящем через месяц Армагеддоне: из полутысячи гостей, сорока танцовщиц и сотни блюд. Не хочу я так!

Как бесприданница на выданье! Мама ясно дала понять, что теперь вкладывать будет в образование Ниночки, и Аленка подрастает, она бы сама не отказалась от моей помощи. А еще долг Кире висит! Зачем я согласилась на свадьбу так скоро?

[1] Черт возьми! — пер. с нем.

Эльза

В короткие сроки подъезды в доме, где мы с бабуленькой проживали, были внепланово отремонтированы, а прилегающая территория благоустроена, дверь и вовсе расписана на манер сказок. Студенты-энтузиасты с множеством баночек несколько дней творили шедевры. Три подъезда, три эффектные картины: Алые паруса с силуэтом Грея и Асоль, встречающая их; Рапунцель, поднимающая принца в башню на своих волосах, и Золушка рядом с принцем, стоящим на одном колене в примерке туфельки и с открытой бархатной коробочкой. Всех девушек объединяло одно, они были блондинками и чем-то отдаленно похожими на меня. Жених загадочно улыбался и разводил руками, каждый раз проходя мимо бабушек, сидящих на новеньких скамейках и открывая мне железную дверь.

Месяц пролетел быстро в работе и подготовке к свадьбе. Я переехала к жениху за две недели до свадьбы, чему он был очень рад, не выпускал из объятий всю ночь. Готовились больше родители Эдуарда, а я только платье выбрала и примерила после подгона длины. Выбирали подвенечное платье вместе с женихом, как и его костюм, а остальные мелочи с Кирой. Когда разбирала дома пакеты с бельем, чулками и туфлями, обнаружила белую ажурную подвязку с синим атласным бантиком.

Кир-ра!

Хорошо, что Эдуарда не было дома, он бы заценил это ажурное безобразие.

А как только мой жених за неделю до свадьбы собрался на мальчишник, и я случайно упомянула об этом при Кире, так она развела такую бурную деятельность по этому поводу.

— А как же мы? — просила она.

— Кто «мы»?

— Почему мы без девичника остались?

— И куда мы пойдем? Ты да я, да мы с тобой?! Кофе попьем, или по мороженке?

— Можно собраться с нашими мамочками и Лизой? Я все организую!

— Может, не надо?

— Еще как надо! Или ты еще раз собираешься замуж выходить?

— Думаю, мне одного раза будет достаточно.

Так совпало, что устроили мы свои мероприятия в один день, только я уходила раньше, соответственно, и вернуться должна была раньше. Выглядела при этом как обычно: джинсы, футболка и балетки, — когда целовала жениха на прощание.

— Не перебирайте там с компотом! — сказал мне жених.

— Постараюсь!

Кира, самопровозглашенный организатор девичника, взяла на себя кухню, Уля предоставила квартиру в наше распоряжение, а остальные должны были подтянуться.

Стоило лишь войти, как я поняла, Кира здесь появилась гораздо раньше, ароматы так и будоражили вкусовые рецепторы.

Лиза уже была здесь, только Наташа еще не явилась. Несмотря на приличный срок беременности, подруга выглядела шикарно, я не только про молочные железы. Ноги стройные, руки тонкие, волосы сияют, как после применения дорогого шампуня из рекламы, со спины и не скажешь, что беременна, талия даже не поплыла. Вот кому беременность к лицу! Хоть сейчас на рекламу одежды для беременных!

Вскоре появилась и Наталья с Аркадием Михайловичем, который отправился в манеж к Снежане Денисовне. Пока подруги обсуждали лучшую присыпку, средства для купания детей и крем от трещин сосков, мы с Кирой в четыре руки накрыли на стол, приготовив сбалансированный ужин для кормящих мам и не только. Сплошная полезность, надо все рецепты у Киры позже попросить, вкусно все получилось.

Только сели за стол, как Уля подняла первый тост компотом.

— За нашу невесту, которая на этой кухне мне говорила «мы просто друзья». А теперь мы выдаем её за него замуж.

Наталья открыто улыбнулась, глядя на меня.

— Ты была права, он тот самый, суженый! — призналась я.

— Я же говорила! — подняла указательный палец Ульяна.

— И я тоже! — поддержала Кира.

— Я очень рада за вас, но моя девочка хочет кушать, а не компоты распивать, — напомнила Лиза.

И мы приступили к ужину от нашего шеф-повара Киры.

— Какой нежный бефстроганов, можно добавки? — попросила Наташа.

— Конечно.

— И мне. Нас двое, а порция на одного, — попросила Лиза.

— Секундочку.