— Это бабушки? — испуганно посмотрела на меня Одуванчик.

— Не войдут, я на цепочку закрыл.

Я был не прав, в моей бабушке погиб великий домушник, она быстро справилась с замком и цепочкой. Спустя пару минут на нас смотрели две пары глаз, я бы даже отметил, ни капли не удивленных, скорее, они даже были рады нас застать в таком виде: помятыми и спросонья, еще и Одуванчика, торопливо надевающую мои вещи.

— А что я тебе говорила, Эльза? Эти двое даже скрываться не умеют. Попались? — сказала моя бабушка Ева, прищуриваясь.

— Ничего не хотите нам рассказать? — спросила фрау Гельм.

— Бабушка, мы…

— Мы встречаемся не так давно. Мы пара! — ответил я, пока Одуванчик еще что-нибудь не придумала.

— Сколько? — уточнила бабушка Ева.

— Что сколько? — спросил я.

— Сколько вы хотели скрывать от нас?

— Я вообще не хотел ничего скрывать, мой Одуванчик стесняется.

— Одуванчик, как же так? — спросила фрау Гельм.

— Да, я стесняюсь и не хочу выносить наши отношения на всеобщее обозрение. Что сейчас и происходит.

— Но мы ведь не чужие, — тихо сказала фрау Гельм.

— От этого не легче, — ответила и попыталась спрятаться за меня.

Я перехватил её, обнял мою девочку. Она забилась почти мне под мышку, уткнулась носом в грудь и засопела.

— Милые бабушки, давайте жить дружно. У кого у нас сегодня день рождения?! — напомнил я, переводя тему.

— Эльза, девочка моя, ты уже взрослая, мы не будем вмешиваться в твои отношения. С днем рождения, милая! — сказала фрау Гельм.

— С днем рождения, Эльза! Выгляни из укрытия, мы не кусаемся! — сказала моя бабушка Ева.

— Одуванчик, покажи личико, — сказал я, поглаживая её по спине.

За что получил пальчиком под ребра.

— Ай!

— А смеяться не будете? — спросила она обиженно, как маленький Одуванчик.

— Не будем, — ответили бабушки, улыбаясь.

Она подняла голову, посмотрела на меня и повернулась к бабушкам, но из кольца рук я её не выпустил. Моя!

— Мы ведь отметим твой день рождения сегодня? — спросила фрау Гельм.

— За хорошим обедом! Боюсь, что ужин будет скомканным, — сказала бабушка Ева.

— Вы еще не ели, дети? — спросила бабушка Эльза.

— Как вы заметили, мы только проснулись, — ответил я.

— Ева, пошли приготовим детям завтрак, пусть спокойно соберутся к столу.

Бабушки ушли на кухню, что-то тихо обсуждая, чего нельзя было разобрать. А мы остались вдвоем.

— Умываться? — предложил я.

— Ага.

Стоило зайти в ванную и потрогать вещи, как лицо Одуванчика стало грустным.

— Что-то не так?

— Одежда не просохла за ночь, влажная. Мне весь день придется ходить в твоих вещах. Боюсь даже трогать кроссовки, надеюсь, до вечера просохнут.

— Маленькая моя, — обнял мою девочку за спиной. — Это мелочи. У тебя сегодня день рождения, не думай об этом. Я буду рядом, мой одуванчик! — поцеловал её в макушку.

Эльза

Как тут не думать о своем внешнем виде, когда бабушки пристально смотрят и переглядываются. Эдуард после завтрака взял список покупок и убежал по магазинам. Надолго.

Я осталась с бабушками, переоделась в некоторые из своих вещей и стала им помогать. Разговоры сводились к работе, увлечениями друзьям, при этом мы готовили праздничный обед. О нас не расспрашивали, и это уже радовало.

Эдуард появился эффектно, с кучей пакетов, тремя букетами цветов и широкой улыбкой. Если бы я что-то держала в руках, то точно бы разбила.

— Ты все магазины скупил, Эди, и ограбил цветочника? — спросила фрау Штерн.

— За все свои покупки честно заплатил. Дамы, цветы, — сказал и раздал сначала бабушкам.

Они получили по смешанному букету, а мне он протянул нежно-розовые розы.

— Спасибо, — сказала я, утыкаясь носом в букет.

— С днем рождения, мой Одуванчик! Но это еще не все подарки.

Стоило удивиться и приподняться над букетом, быстро сорвал поцелуй прямо при бабушках, за что и получил под ребра пальцем.

— Ай! Больно! Фрау Гельм, скажите ей, чтобы меня не обижала. А то я от нее регулярно получаю легкие телесные повреждения.

— Эльза!

— Я только слегка его ткнула. Ну не при всех же целоваться?!

— При нас можно, — ответила фрау Штерн.

— Эльза, пойдем со мной, подарки примеришь, — сказал Эдуард.

— Ты мне что-то купил из одежды?

— Очень даже возможно.

А возможным оказалось то, что он купил мне дорогой спортивный костюм, футболку и кроссовки известной марки. Транжира!

— Спасибо, но не стоило….

— Одуванчик, ты моя девушка и у тебя день рождения. Что нужно сказать, когда тебе дарят подарки в этот день?

— Спасибо?

— А еще.

— Поцеловать?

— Правильно, Одуванчик.

Когда все формальности были соблюдены, я переоделась в ванной в одежду по размеру, настроение стало более праздничное, как и внешний вид.

Обед в кругу близких и родных — самое лучшее воспоминание, как фотографии, которые сделал Эдуард. Красивый торт, украшенный, как одуванчик, сахарной ватой, который по вкусу был непередаваемым и таял во рту, как что-то нереально воздушное и легкое. И, конечно же, подарки, как же без них. Бабушки преподнесли булавку-брошь в виде одуванчика с листочком и молодым бутончиком, сеточка имитировала семена зрелого одуванчика и скрывала головку с камушками.

— Как красиво! Спасибо, — все, что смогла ответить я.

— Мда. Не один я решил сделать оригинальный подарок для Одуванчика.

На столе рядом со мной появилась небольшая бархатная коробочка…

Сердце пропустило удар, а я задержала дыхание. Под пристальным взглядом взяла в руки и открыла, на подушечке лежала миниатюрная булавка-брошь с россыпью камней и жемчужиной. Если первая брошь была олицетворением меня, ее можно было прикрепить к пиджаку и носить с джинсами, то вторая — более утонченная и женственная, не для моего гардероба, мне даже не с чем было её надеть. Что первый, что второй подарок явно ювелирные изделия.

— Какая красота! — сказала фрау Штерн.

— Мило, — поддержала моя бабушка.

— Спасибо, очень красиво.

— За такое можно и поцеловать! — предложила фрау Штерн.

— Хорошо.

Я легко прикоснулась к губам Эдуарда и отстранилась, а он и не собирался меня так просто отпускать. Прижал и накрыл мои губы поцелуем для взрослых, как мне стыдно стало перед бабушками, знали лишь мои вспыхнувшие уши.

А потом была прогулка по близлежащим улицам в компании бабушек и бесконечная череда снимков, хотелось запечатлеть каждый момент рядом с бабушкой, Эдуардом и фрау Штерн. Мои первые взрослые каникулы, первая исполнившаяся детская мечта. Или взрослая?

Это так нереально, происходящее со мной, как в сказке, не хочется просыпаться и уже завтра идти в ночную смену.

Эдуард

Десять тысяч метров над землей… Германия-Россия…

Могла ли она мне отказать?! Я не сомневался, когда делал предложение на высоте. За разговором об обычных повседневных планах я выдержал паузу и сделал признание, нащупав коробочку в кармане.

— Я люблю тебя, Одуванчик! — сказал, чтобы услышала только она. — Ты выйдешь за меня замуж? — спросил громче, открывая маленькую коробочку, отчего щеки девушки вспыхнули румянцем.

У нее не было шансов, так как нас поддержали любопытные попутчики. Её удивление и любовь в глазах говорили лучше всяких слов.

Мой маленький Одуванчик!

— Я… я… Ты мне не дашь времени подумать? — отвела она взгляд от кольца, прямо в глаза и спросила тихо.

Я покачал головой отрицательно.

Она еще больше смутилась, до красных ушек.

— Да, — ответила тихо.

— Повтори, я не расслышал. Старею.

— Да!

Надел ей на палец колечко под аплодисменты, такое же необыкновенное, как и она. Мой Одуванчик!

— Я люблю тебя, мой Одуванчик! Теперь ты моя невеста! — обнял и прошептал прямо в губы перед поцелуем.