Сколько же в ней энергии! Мы тоже вскоре стали ползать рядом, собирая ягодки в лукошко Киры и разговаривая о девичьем. Как только все наполнили, набрали пучки с листочками для ароматного чая. Еще её мама насобирала букеты трав разного цвета, сказала, что хороший сбор на зиму получится.

Домой нас повезла Кира, с механической коробкой передач подруга не очень дружила, не успели тронуться, сразуза глохла, а после повторного пуска машина задергалась, как лягушка, но тронулась с места.

— Дочка, работай со сцеплением… плавно, — давала ценные указания её мама.

— Я стараюсь.

Мы все-таки выехали из леса, выкатив с грунтовки на асфальт.

— На газ, на газ и переключайся, — подсказывала её мама.

— Мне и так не плохо.

— Тебе машина подсказывает, что пора переключиться.

— Может тебе, со мной она не разговаривает.

— Кира, на газ и переключайся! Сейчас попадем на гон стада через дорогу, придется ждать.

— Может, успеем, нормальная у меня скорость. Мам, это ты у нас Шумахер, вали с дороги на…

— Кир-ра! На газ! Чаще смотри по зеркалам, ты едешь по середине дороги.

— Хорошо.

— Родная, не надо так сжимать руль. Надо его держать как птичку, чтобы не удавить и не отпустить.

— Да знаю я. Просто этот «тазик» без гидроусилителя руля, не так-то просто удавить птичку.

— Надо тебя чаще сажать за руль «тазика», чтобы знала, что такое машина. Потом «спасибо» скажешь.

— Мне бы эту поездку пережить, — с очередным треском переключая скорость, ответила подруга. — Эльза, ты как? Что-то тебя не слышно.

— Жива, — подала я голос.

— Сцепление, Кира! — напомнила её мама.

— Я стараюсь…

— Газ, Кира, газ, а то наша ягода прокиснет в пути.

— А я что делаю?!

— Сцепление мне гробишь! На газ!

— Мы не взлетим?!

— Не сегодня!

У меня уже щеки начинали болеть от улыбки. За веселыми разговорами матери и дочки мы вернулись домой, где нас у калитки встречал отец Киры. Стоило только подъехать к дому, как подруга не очень красиво остановилась, так что нас всех тряхнуло вперед, и машина заглохла с чихом.

— Ну, блин! Монстр-машина! — сказала подруга обиженно.

— Неплохо. Но надо больше практики, — подбодрила её мама.

— Мам, сама в гараж загонишь?

— Сама. Ягоду захватите в дом.

— Хорошо.

Разложили половину ягод по контейнерам и отравили в морозилку, вторая часть отправилась в сушилку, а пучки с листьями в тень, на сквозняк для просушки. Как ни странно, от этих ягод у меня не выступили аллергические высыпания.

Эти дни даже не вспоминала ни о нем, ни о потере, только ночью во сне видела его и девочку, которая звала меня «мама». Плакать совсем не хотелось, так как атмосфера совсем не располагала к этому, семейные приемы пищи и обмены любезностями за столом вызывали не только улыбку, но и похрюкивание в тарелку. Я никогда не оставалась одна, всегда в компании и с фонтаном положительных эмоций окружающих.

Эдуард

Пять чертовых дней ожидания! У меня было название населенного пункта и адрес, где, возможно, жила Одуванчик. Хорошо, что родители уехали отдыхать и не в курсе нашего расставания и его причины. Не стал топить горе на дне бутылки, просто ушел в работу, домой возвращался только переночевать.

Последний день был на взводе, от меня уже коллеги шарахались. Курьер доставил конверт во второй половине дня, я брал его в руки, как ядовитую змею. Знал, что, возможно, после его вскрытия моя жизнь не будет прежней, и я причиню еще больше боли моему Одуванчику. Но надо было посмотреть на результат и принимать решение.

Вскрыл и просмотрел таблицу с цифрами и непонятными сокращениями, прочитал текст под ней: «Предполагаемый отец исключается как биологический отец тестируемого ребенка. Это заключение основано на несовпадении аллей, наблюдаемых в перечисленных локусах, индекс отцовства равен нулю. У предполагаемого отца нет генетических маркеров, которые должны быть переданы ребенку биологическим отцом. Вероятность отцовства равна нулю».

Я верил и не верил своим глазам, перечитал еще несколько раз, пока до меня окончательно не дошла информация. А когда дошла, и я осознал случившееся, позвонил этой лгунье, которая даже трубку не взяла. Но вскоре в моем кабинете появился мой друг Леха, который вместо приветствия решил зарядить мне в челюсть.

От удара я вовремя уклонился и нанес ответный в солнечное сплетение. Затем решил узнать, по какому поводу он решил устроить «махач».

— Это такое новое дружеское приветствие? — спросил я, пока он стоял согнувшись.

— Ты беспокоишь мою беременную невесту! Отвяжись ты от нее! Все было так хорошо эти месяцы! Но стоило только уехать в командировку, как ты нарисовался. У нее и так осложнений на фоне беременности хватает! — ответил он.

— Погоди! Не так быстро! Ты про Аллу сейчас говоришь?

— А у тебя еще кто-то есть?

— Есть!

— А звонил ты не так давно кому?

— Одной лгунье, которая хотела записать чужого ребенка на меня.

— Черт! Алла!.. Она все-таки не отступила от своей идеи. Мы уже подали заявление и выбрали дату.

— Так это твой ребенок?

— Мой! Я не сомневался, когда она узнала об этом!

— Поздравляю, что ли.

— Обойдусь без твоих поздравлений! И на свадьбу не приглашу, Алле нельзя нервничать!

— Могу только пожелать счастья в семейной жизни!

— Да иди ты! — кинул мне и вышел из кабинета и из моей жизни, кажется, уже не друг.

Собрал документы в портфель, в том числе и результат исследования ДНК. Направился домой переодеться и выдвигаться в путь. Я должен найти мой Одуванчик, все объяснить и вернуть её.

Купил цветы, гостинцы и отправился за моей мечтой, как только колечко леглов коробочку и в карман джинсов.

Около часа дороги, поиска необходимой улицы и дома, и вот я уже стоял перед добротным кирпичный домой с ухоженным палисадником и подъездной дорожкой. Желудок намекал на то, что приближалось время ужина.

А на улице стояла жара, как в аду, перепад температур резко почувствовался, когда я покинул салон. Нажал на кнопку звонка, и скорее ко мне вышла женщина в годах, некоторые черты лица напоминали Умничку.

— Здравствуйте, я ищу Эльзу Гельм. Мне сказали, она может находиться здесь, — сказал я.

Она на меня посмотрела, словно оценивая или сопоставляя факты.

— Здравствуйте. А кто вы ей будите?

А кем я ей сейчас являюсь?

— Будущий муж!

— А-а-а! — протянула она. — Это тот самый мужчина, что заделал ей ребенка и бросил, проводя время с другой.

— Не совсем так! Произошло недоразумение и недопонимание. Я должен с ней поговорить. Позовите её, пожалуйста.

— Хорошо. Но если обидишь девочку, то беги, Форест, беги. Я тебя быстро за пицунду и на выверт!

— Это как? — посмел поинтересоваться у этой хрупкой на видженщины.

— Мехом внутрь, только быстрее.

— Ясно.

Она открыла калитку приглашающим жестом, а я быстро нырнул в прохладу салона, доставая цветы и гостинцы.

— Это вам, — передал ей пакет.

— А ты подготовился, я смотрю. Неплохо, — сказала она, принимая гостинцы и глядя на букет.

Она повела меня не в дом, а в сад, где я услышал разговор Умнички и Эльзы:

— Смотри, как жует! Сразу две трубочки! — сказала Одуванчик.

— Только и ждут нас. Кто их еще побалует вкусненьким? — ответила Умничка.

И как обозначить себя в такой ситуации?

— Кира! К Эльзе гость приехал! — выдали меня раньше, чем я придумал.

На эти слова Одуванчик опять сжалась, а Умничка повернулась в мою сторону и посмотрела, как их подружка-мамочка, кровожадно.

— Здравствуйте, Эдуард Альбертович! Что вас привело в нашу глушь?

— Я приехал поговорить с Эльзой. Ты оставишь нас?

— Мне уйти? — обратилась Умничка к Одуванчику.

— Я справлюсь. Иди.

Стоило удалиться из сада маме и дочке с живностью на руках, я уже стоял рядом с моим Одуванчиком, которая держала в руках что-то шерстяное.