Ожидаемо, никакого туалета в этой части зала нет. И вообще ничего нет — ни единой проклятой двери, чтобы я могла прикинуться чайником и сказать, что просо заблудилась.

А вот отгороженная декоративными стойками часть зала как раз передо мной и именно оттуда раздается тот дурацкий смех. Никогда не понимала, зачем женщины смеется громче, чем играет музыка. Это такая мода — «услышьте мое счастье, неудачницы» называется?

— Марик, ты просто милаха! — визжит эта недорезанная. — Ну давай — покажи мне, видишь, уже никакого терпения нет.

И у меня все краснеет перед глазами.

Милаха? Этот бык-осеменитель — милаха?!

Даже не удивлюсь, если он ей в самом деле покажет. Вот прямо сейчас встанет, снимет штаны — и «покажет». У него вообще нет тормозов.

Чего я вообще так завелась?

Подумаю об этом обязательно, сразу после того, как разберусь со сладкой парочкой и покажу Червинскому, где зимуют раки, петухи, ослы и прочая бестолковая живность.

Я всегда умела появляться красиво и эффектно. Почти как в фильмах, но даже лучше.

Выходишь на сцену — и все взгляды на тебя. Многолетняя практика порядком улучшила мои навыки, и сейчас, выходя из-за ширмы со сладко-коварной улыбкой, даже не сомневаюсь, что Червинский меня заметит и успеет сотню раз сменить цвет, как индикатор из мультфильма про Алису. Тем более, что сидит как раз напротив, а его очередная «погремушка» — спиной ко мне.

— Какая встреча… — говорю я, нарочно растягивая слова.

И… на меня ноль внимания.

Первое мгновение я просто столбенею от такого безразличия: понятно, что музыка играет громко, но не заметить меня так же сложно, как и не разминуться с бетонной стеной поперек дороги. Но Погремушка продолжает хохотать, а Червинский так увлечен ее компанией, что не замечает ничего вокруг.

Я пробую покашлять в кулак, хоть это все равно провал.

И снова никакого эффекта.

Но самое ужасное то, что пока я тут прикидываюсь гусеницей-палочником, Бабник достает из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку, протягивает ее своей курице и она, снова изображая пожарную сирену, начинает прыгать на месте. То есть буквально — задом на стуле.

В интернете ходят такие странные видео, где происходит какое-то совершено идиотское действие, но оно затормаживает, словно вирус, и все, что ты можешь — тупо смотреть зацикленную двух или трехчасовую запись, забывая о происходящем вокруг. Вот на меня эта «скачущая зайка» зайка действует именно так. Как она это делает? У нее там пружина что ли?

Только поэтому я не сразу замечаю, что именно находится внутри маленькой коробочки.

— Ничего себе… — растягивая звуки, говорит Погремушка, и вытягивает из коробки…

Ох, это выше моих сил.

Кольцо слишком красивое, а бриллиант такой большой, и чистый, что его свет явно затмевает мне мозги. Вместо того, чтобы, как порядочная, закатить скандал, я тут же наклоняюсь ближе и задерживаю дыхание, разглядывая настоящий шедевр ювелирного искусства. Оправа в виде распустившей лепестки розы тоже вся усыпана бриллиантами, но тот, что в середине — карат, не меньше!

— Марик, ну ты даешь, — запинается девчонка.

— Согласна, — сглатываю я.

Такие украшения мне даже приснится не могут: психика бдит, чтобы в арсенале моих желаний не появлялось ничего слишком дорогого, потому что на первом месте — машина, машина и еще раз машина. Но видеть это вживую, да еще и при таких обстоятельствах — это выше моего терпения. Тем более, когда эта девица вертит кольцо, явно намереваясь прямо тут надеть его на палец. На тот самый, где носят помолвочные.

Кстати, а ведь оно как раз подходит.

Марик что, совсем берега попутал?

— Вера? — слышу удивленный голос Червинского, но нарочно даже не смотрю в его сторону.

Просто кладу перед девчонкой телефон, где во весь экран красуется фотография полуголого Бабника. Нет, ничего крамольного там нет и даже если девчонке еще нет восемнадцати — бывают и такие скороспелые — ничто не пошатает ее нежную психику.

Только уверенность в том, что таким кобелям никогда нельзя верить.

— Марик! — Я всплескиваю руками, пока девица сперва задирает голову, а потом берет в руки телефон и начинает вертеть его в поисках лучшего угла обзора. — Я тут мимо проходила, решила поздороваться, спросить, как дела. Узнать, как поживает герпес.

— У тебя герпес? — хихикает девчонка.

— Вера, что ты тут делаешь? — тупо переспрашивает Червинский.

— Очевидно, — тычу взглядом в кольцо, которое теперь бесполезной безделушкой валяется на столе, — смотрю финал шоу «Холостяк». В первых рядах. В ВИП-ложе.

— Зммм… — Он перевод взгляд не девицу, но та уже вовсю увеличивает фотографию и снова глупо хихикает, когда Червинский резко выхватывает у нее телефон и сует в свой карман.

— Это, между прочим, мой телефон, — напоминаю я. — И присутствие там фотографии твой голой задницы не дают тебе право им распоряжаться.

— Слушай, Марик, хорошо зад сделал, уважаю, — говорит Погремушка.

— Я примерно тоже самое сказала, когда он прислал это фото час назад, — мило улыбаюсь я. — Там еще были всякие очаровательные комментарии, но, конечно, это все мелочи по сравнению с куском окаменевшего углерода, который выиграла победительница.

— А она умная. — Девица Марика задирает голову, окидывает меня долгим взглядом, а потом задирает вверх большие пальцы. — Слушай, я прямо одобряю. Берем!

— Вынуждена отказать, — корчу гримасу я. — Третьей в вашей любвеобильной семье я не буду. Именно потому, что умная. Моя бабушка любит повторять, что люди должны совпадать не только увлечениями и мировоззрением, но и КПД[1] серого вещества.

Червинский медленно прилепляет ладонь к лицу.

А его девица снова начинает подпрыгивать задницей на стуле, но при этом еще шире улыбаться.

— Вот так мило твоя невеста только что назвала нас идиотами, да?

Я машинально готовлюсь огрызнуться в ответ, но вовремя замечаю, что у девчонки… как бы это сказать… В общем, у них с Мариком как-то очень подозрительно странно похож цвет глаз. И еще цвет волос: у Червинского они даже зимой немного выгоревшие на концах, и у этой тоже самое. И даже загар почти одинаковый. Да и улыбка, особенно сейчас, почти деснами, почти один к одному.

— Вера, — Марик тяжело вздыхает, поднимается и показывает ладонью с сторону своей спутницы. — Знакомься, моя младшая сестра — Марина. Утром прилетела из Танзании, где покоряла Килиманджаро. Марина, это — Вера. Я тебе о ней как раз рассказывал.

Его младшая сестра?

То есть я пыталась впечатлить голым задом Червинского его собственную сестру?

Господи, какая же я дура…

[1] КПД — коэффициент полезного действия. Грубо говоря, соотношение потребляемой энергии к количеству отдаваемой мощности

Чувствую себя крайне странно.

С одной стороны, факты на лицо: моя адская козочка шипит и бодается от ревности, и это не может не радовать. Потому что симулировать безразличие она хорошо умеет, а вот симулировать отсутствие ревности пока явно не освоила. И мне ужас, как хочется.

Сгрести ее в охапку, погладить по невидимым рожкам и сказать, что она может быть спокойна за свою собственность. По хрену, что это звучит не по-мужски и «правильные пацаны» с лавочки на заднем дворе сказали бы, что я — тряпка. Когда любишь женщину, нужно давать это почувствовать. Хотя бы словами и поступками, раз пока не заработал доступ к комиссарскому телу.

А с другой стороны — ситуация комичная до смешного.

И я сейчас совсем не о том, что Маринка только что лицезрела мой голый багажник, хоть это тоже аукнется. Сестра та еще приколистка: не удивлюсь, если она расскажет этот «забавный казус» на нашей с Молькой свадьбе, еще и приукрасит для драматического эффекта.

Самое неприятное в этом всем — кольцо, которое я собирался вручить Вере. Ну, может я и бестолковый в каких-то вещах, но как сделать девушке красиво знаю и практикую.