— Ты! Ты! — выпалила я, не в силах найти слов от возмущения, и такая реакция вызвала улыбку на губах парня. — Ты невыносим! И, как мне кажется, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Проговорив последнее, он тут же сорвал у меня короткий поцелуй.

— А как ты хочешь назвать дочерей?

— Если наш первенец будет мальчик, то ты сама можешь назвать его, как хочешь. Если же это будет девочка, то назовем её Марина. А вторую Надежда.

— А если все будет мальчики?

— Будем пробовать, пока не родится девочка.

Муратов начал щекотать меня, и я залилась смехом, пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Захар, перестань! Мне щекотно!

— Я не прочь начать делать нашу дочь прямо сейчас! — выдал он мне, обескураживая и буквально выбивая этим весь воздух из моей груди.

Замерев на месте, я удивлённо захлопала ресницами.

— Ты шутишь? Мы же не женаты.

— Брак можно зарегистрировать в любое время. А хочешь, завтра пойдем в ЗАГС?

— Нет.

Мой ответ прозвучал очень уверенно. Я не желала просто регистрировать брак. Мне хотелось пышную свадьбу, а ещё я мечтала надеть белое платье и стать настоящей невестой.

— Сначала ты должен сделать мне официальное предложение руки и сердца, а потом попросить благословения у тёти Лизы. Если она будет против, то тебе потребуется как-то добиться её согласия. И только после нашего венчания я смогу родить тебе ребёнка. Хотя, — выбравшись из его объятий, я уселась ему на колени, оказавшись сверху, — впервые вижу мужчину, который не хочет наследника.

Я наклонилась, чтобы поцеловать Захара, и мои волосы скользнули по его телу.

— Ты такая сексуальная, когда сидишь на мне обнажённой. Знаешь это? — пробормотал он, обхватывая меня руками и впиваясь в мои губы жадным поцелуем.

Не в силах противостоять его напору, я прижалась к нему плотнее, но вскоре парень продолжил наш разговор вопросом:

— Какое предложение руки и сердца ты хочешь?

— Без разницы, но чтобы ты был на белом коне, — бросила я шутки ради, потому что и думать тогда ни о чём не могла…

— Но у меня со здоровьем всё хорошо! — воскликнула тётя, вырывая меня из воспоминаний. — И я хочу родить для него. Хочу почувствовать, какого это, стать матерью. Хочу носить под сердцем ребёнка от любимого человека!

Молча в ответ, я и не знала, как её успокоить. И кого поддержать в их споре. Мне тоже хотелось бы родить, да только теперь было нельзя. Но она ведь могла. И я, хорошенько подумав, в конце-концов решила, что ребёнок лишь укрепит их союз.

— Может, сначала стоит пройти обследование в больнице, чтобы Борис убедился, что с тобой всё хорошо, и тебе можно рожать? Вон, Бриджит Нильсен родила в пятьдесят четыре года, а Рэйчел Вайс в сорок восемь. Кстати, она в тот момент была на год старше тебя.

— Ты это не мне скажи, а моему мужу!

Я с трудом скрыла смех, прикрываясь волосами. Тётя становилась смешной, когда пыталась выглядеть грозной. Мне было не понять, что она чувствовала, потому что у меня уже имелся ребёнок. Впрочем, я поддерживала её решение. Пусть даже я и не являлась родной ей по крови, но она заменила мне маму, когда та умерла, а отец от меня отказался.

— Ладно, иди и поспи ещё немного. Тебе же на работу.

— Лучше приму душ, позавтракаю, а после заскочу домой переодеться. Не могу же я появляться на работе в помятой одежде?

Лиза кивнула и не стала меня останавливать, поэтому я тут же принялась за задуманное. Сначала приняла душ, сбросив с себя последние остатки сна, а затем приготовила завтрак и, разбудив Марину, позвала её к столу. К тому времени проснулся и Борис Герасимович, который, недолго думая, с удовольствием присоединился к нам. Тётя, по правде сказать, на него ещё дулась, поэтому и не вышла к нам, притворившись спящей.

— Давайте я отвезу вас, Дарина? — предложил мне её супруг.

— Хорошо, — согласилась я. — Только сначала волосы просушу.

Дочка очень обрадовалась тому, что дедушка вызвался отвезти её в садик. Она всегда почему-то радовалась, когда к ней проявлял заботу мужчина. Всё было то ли из-за отсутствия отца в её жизни, то ли по какой-то другой причине, но мне она об этом ничего не говорила.

Первым делом мы заехали к нам домой, чтобы я смогла переодеться в офисную одежду, а потом уже направились в садик. Оказавшись на месте, я заодно поговорила с Розой Константиновной, воспитательницей Марины. Когда же пришла на работу, то быстро стало понятно, что недавний случай ещё никем не забылся.

— Чёртов ублюдок! — тихо проговорила я сквозь зубы, пока шла в сторону лифта.

Взгляды коллег жгли мне спину. Они вели себя так, словно у них совершенно не было других дел, кроме как обсуждать мою жизнь.

Я даже обрадовалась, что оказалась в лифте одна, как вдруг кто-то грубо разрушил все мои мечты. Между уже закрывающимися дверьми, не давая им сомкнуться, появилась чья-то рука, которую мне удалось узнать по длинным и ухоженным пальцам. Створки лифта по-новой открылись, и я, подняв взгляд, увидела перед собой Муратова.

«Какого чёрта он здесь с утра пораньше?» — сдвинув брови, зло подумала про себя.

Захар

Увидев недовольное лицо бывшей, я стиснул зубы. Конечно же, мне было известно, что мы могли пересечься, раз дела занесли меня в офис, где та работала, однако… Я и не думал, что подобное произойдёт так быстро. В лифте кроме нас больше никого не было, и мне пришлось с этим смириться. И пусть у меня сразу стало сносить башню от одной только мысли, что мы наедине, и она так близко, я всё же удержал холодное выражение лица и скользнул по ней безразличным взглядом. Меня вообще каждый раз потряхивало, когда Дарина находилась рядом. Я терял разум и даже позволял себе грубость по отношению к ней. Вчера же и вовсе её напугал, хотя и не планировал ничего подобного…

Как только за ней закрылась дверь туалета, я не сдержался и врезал кулаком в зеркало, хоть таким способом выпуская пар и срывая злость. «Как же мне сдержаться в этом чёртовом аду и не сорваться следом за ней?» — задался вопросом, ведь даже и не представлял, как мог столько жить без неё.

Немного успокоившись, я стёр с руки капли крови и всё же пошёл за Дариной. Последняя стояла передо мной и с кем-то разговаривала по телефону. После этого она с мужем ушла, а вместе с ней исчез и мой покой.

Ночью я не давал отдохнуть Лере, беря её раз за разом и представляя вместо той бывшую. Меня не останавливали даже просьбы любовницы остановиться, подкрепляемые доводами о том, что она очень устала и больше уже не могла. Впрочем, я всё же оставил её, а сам решил убить время спортом. Нужно было хоть на что-то отвлечься. Мысли о Дарине не давали никакого покоя…

— Что, даже не поздороваешься? — хмыкнул я, тогда как она никак не отреагировала, увидев меня в лифте.

Я хотел сделать ей так же больно, как было больно и мне. И пусть я не имел на подобное никакого права, поскольку сам всё и испортил, но от этого моё желание не угасало.

— Вижу, ты в отличном настроении, Муратов, — отрывисто заметила Дарина.

Та никогда не лезла в карман за словом. Поэтому, наверное, и вела себя так надменно, хотя смотрела на меня снизу верх, подняв брови и сжав губы. Мне же хотелось сделать к ней шаг, прижать к стене и отодрать, как следовало. От этих мыслей у меня даже член дёрнулся.

— А ты нет? — ответил я ей.

— Просто отвали и сделай вид, что меня здесь нет. И без тебя тошно.

Цокая каблуками и оставляя после себя шлейф умопомрачительного запаха каких-то шикарных духов, она вышла из лифта и даже ни разу не обернулась. «Ушла гордой походкой, словно какая-то леди. Хотя она и была всегда леди…» — посетило меня понимание, полное ностальгии по тому прошлому, когда мы ещё были вместе.

С того момента, как я увидел её, моё настроение немного поднялось. В особенности после того, как она поговорила со мной. Я быстро закончил дела, из-за которых и приехал, после чего вернулся домой. В офис мне ехать было необязательно, да и усталость давала знать о себе. Мне хотелось просто лечь и хорошенько отоспаться, на время забыв о всех проблемах. Впрочем, в квартире обнаружилась мать, которая сидела в гостиной. Услышав мои шаги, она обернулась и окинула меня холодным взглядом. В детстве от такого её взора мне всегда хотелось спрятаться, потому что когда она злилась, то поистине походила на ведьму. Нагоняла страх. Воспитывала нас в строгости.