— Захар, — шёпотом позвала она, после чего я почувствовал у себя на губах её дыхание. — Захар, проснись.

Прикусив себе щёку, я еле сдержал улыбку и стал ждать, что же она будет делать дальше. Мне начало нравиться происходящее. Вновь ощущать на себе её прикосновения определённо было даром свыше. Причём прикосновения были добровольными, а не под принуждением. Я кайфовал из-за того, что моя любимая женщина наконец-то не презирала меня и прижималась ко мне всем телом. Прижималась, потому что сама этого хотела.

— Какой ты у меня красивый, — прошептала она, проводя пальцами мне по носу, а другой рукой трогая мою трёхдневную щетину, чтобы потом потереться о последнюю щекой.

— Доиграешься, Лисичка, — хрипло ответил я, обозначив, что больше не спал.

Открыв глаза, опустил руки на её поясницу и сжал любимую в объятиях. Я старался действовать осторожно, ведь меня сдерживало то, что она совсем недавно перенесла операцию по трансплантации почки, а перед этим ещё и кесарево сечение.

— Я же просила не называть меня так, — вполголоса заметила она.

— А я хочу. Ты не можешь запретить мне так тебя называть. Оставь хоть что-то, не будь такой жестокой. — Я засмеялся, несильно кусая её за плечо.

— Захар! — Дарина упёрлась руками мне в грудь.

— Знаю, знаю, — выдохнул я, через силу убирая руки от её тела.

Она словно бы наказывала меня!

— Почему ты спал здесь? И как тебе удалось обойти работников больницы? — прищурив глаза, спросила у меня жена.

Затем она заметила на мне больничную одежду. Точнее, пижаму.

— Ты сумасшедший! — выпалила Дарина, прикрыв рот и явно сдерживая улыбку.

— У тебя кровать большая, — прошептал я и немного приподнял её под ягодицы.

— Не ври, обычная. О нет, Захар, даже не думай! — Она рассмеялась, крепко обнимая меня за шею, когда я начал опускаться с ней на постель, после чего голосом строже добавила: — Не будь ребёнком, иди к себе в палату.

— Серьёзно? Потом не пожалеешь?

— Ты невыносим.

— Знаю, а теперь давай спать, — проговорил я, устраивая её голову у себя на груди.

— Захар!

— Спи давай, — шикнул на неё, после чего укрыл нас одеялом.

Я понимал, что нам требовалось поговорить. Мне следовало попросить у неё прощения и уговорить остаться со мной, только вот было страшно. И я был рад, что мне пока удалось отвлечь её на что-то другое.

Впрочем, любимая, будто бы уловив моё настроение, спать не спешила, теребя пуговицу на моём больничном одеянии.

— Что теперь будет, Захар? — спросила она спустя целую минуты тишины. — Я… Мы разведёмся? Рустам ведь уже родился…

И тут я отчётливо почувствовал её напряжение. Выходит, не одного меня беспокоили данные вопросы. Я вспомнил недавнее признание Дарины, когда её только спасли. Я тогда с трудом разобрал её слова и сам же не понял, что ощутил в ту минуту.

После я много раз прокручивал в голове её слова. Было не сказать, что я удивился. Конечно я знал, что она меня любила. И в собственных чувствах был уверен на все сто процентов. За прошедшие годы любовь у меня ассоциировалась только с Дариной. С моей рыжей бывшей женой. У меня не было перед глазами примера родителей в таком плане, чтобы я знал, как это бывало у других. Мои мама и папа никогда не любили друг друга, хотя и не ненавидели. Они были как добрые соседи, которые уважали друг друга, ну или как старые друзья-любовники. Сделали детей, а после каждый жил своей жизнью. Отец крутил интрижки с другими, и мама зачем-то терпела подобное. Может, её так воспитали, а возможно, что она просто боялась осуждения со стороны. Этого я не знал. И не понимал. Но ведь подобное не значило, что и моя семейная жизнь должна была быть такой?

— Марина уже привязалась к тебе, полюбила. Ей будет больно, когда мы разойдёмся и сообщим ей о нашем разводе. Она не захочет расставаться ни с тобой, ни с младшим братом. Боюсь, мы нанесем ей психологическую травму, если разведёмся.

— Дарина, я не хочу вас потерять, — сообщил я, взяв её за руку. — Но и требовать остаться не могу. Шантажом или угрозами держать тебя рядом с собой не имеет смысла. Насильно мил не будешь. Я тоже привязался к Марине и не хочу вас отпускать. Поэтому даже после всего, что тебе пришлось пережить из-за меня и моего эгоизма, я всё же осмелюсь просить тебя остаться. Со мной. С нами. С нашими детьми.

— Я…

— Нет, я знаю, что являюсь не лучшим супругом. Я много раз тебя обижал, а может, что где-то даже и перегнул палку. Вёл себя, как мудак…

— Ты и есть мудак! — Дарина хмыкнула, и я иронично на неё посмотрел.

— Хорошо. Я и правда мудак, соглашусь, но этот мудак любит тебя. Больше жизни, — признался в ответ, и это оказалось куда легче, чем я думал. — Знаю, просто слова ничего не значат, но я хочу сделать тебя счастливой. Дай мне второй шанс! Давай создадим настоящую семью? Обещаю, ты не пожалеешь, если дашь мне такую возможность.

— Это твоё ответное признание? — с придыханием спросила жена.

Я усмехнулся и поднёс её пальцы к губам, чтобы поцеловать каждый пальчик.

— Так ты согласна?

— А ты разве оставил мне выбор?

— И не мечтай, Лисичка. — Увидев, как она притворно закатила глаза, я улыбнулся.

— Захар! — нарочито строго произнесла любимая, но я не больше не дал ей возможности говорить, набросившись на неё с поцелуями.

Дарина

— Куда мы приехали? — спросила я, едва Захар помог мне выбраться из машины.

Вокруг висела необычная тишина, ведь мы были за городом. И я абсолютно не понимала, что задумал мой муж.

— Сюрприз, — загадочно улыбнувшись, протянул он. — А сейчас повернись ко мне спиной и придержи свои волосы.

— Что ты задумал? — Я прищурилась, невольно тоже начав улыбаться.

— Дарина. — В его голосе послышались лёгкие нотки рычания, ведь он не терпел, когда я пыталась его ослушаться. — Просто доверься мне, Лисичка.

Закатив глаза и точно зная, что именно такую реакцию Захар от меня и ждал, я всё же повиновалась его приказу-просьбе. Впрочем, когда любимый говорил таким тоном, было трудно понять, приказывал ли он или просил. На мои глаза тут же лёг его галстук, который я собственноручно надела ему утром, когда он собирался на работу в офис. Сердце у меня сразу же ухнуло куда-то вниз, а внизу живота стало томительно тянуть от возбуждения.

— Захар? — в панике позвала я, когда его руки неожиданно исчезли.

— Я здесь, не бойся.

И я доверилась ему. Муратов взял меня за руку и помог мне куда-то дойти. Покорно следуя за ним, я услышала, как он принялся возиться с ключом, будто бы открывая дверь.

— Можно открыть глаза? — не вытерпев, поинтересовалась вслух.

— Потерпи немного, — отозвался он. — Осталось совсем чуть-чуть.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем муж снял галстук, и я открыла глаза, прищурившись от резкого яркого света после кромешной тьмы.

— Захар! Это… Это же… — начала было я, но осеклась, ловя ртом воздух и не находя слов, чтобы описать собственные восторг и удивление.

— Ты хотела купить дачу, чтобы летом нам было где проводить отпуск с детьми, — прошептал мне в самое ухо муж, подойдя сзади и обняв меня, а потом и вовсе прижавшись и дав ощутить своё желание в полной мере. — Извини, в последние время я совсем забегался по работе, поэтому перестал уделять вам внимание. Обещаю исправиться.

— Это ты не мне, а детям скажи. Рустам весь день тебя ждёт, забравшись на подоконник в гостиной, а Марина даже обижается на то, что ты приходишь домой так поздно.

Четыре года назад, предложив начать всё с чистого листа, Захар оказался прав. Я никогда не жалела об принятом тогда решении. Нам с ним было хорошо, хотя я и не могла сказать, что идеально, нет. Мы стали обычный парой, поэтому бывало ссорились, кричали друг на друга и обижались. Всё оказалось так, как всегда бывало и у других. Впрочем, за прошедшее время Захар ни разу не дал мне повода усомниться в нём. В его любви ко мне. Он был прав, ведь слова ничего так не доказывали, как это делали поступки.