У меня же в голове начали усиленно работать шестерёнки. Теперь я понимал, почему она тогда назвала меня папой. «Должно быть, Дарина не раз ломала голову над тем, почему Маринка узнала меня», — пришло ко мне понимание.

— Да, я твой отец.

Она радостно вскинула глаза. Мной ожидалось всё, что угодно, но дочка просто поднялась с моих коленей и обняла меня за шею. Крепко, как только могла маленькая девочка в её возрасте. Я же лишь растерянно положил ей руки на спину.

— Теперь ты будешь возить меня в садик и забирать оттуда, как папы Никиты и Вали? Они всегда дразнили меня и говорили, что я плохая, поэтому ты ушёл от нас, — проговорила Марина, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — Я ведь не плохая, правда? Ты больше не уйдёшь? Обещаю, я буду самой хорошей на свете, только не уходи никуда!

Её слова разрывали мне душу. У меня опять появилось острое желание свернуть хрупкую шею бывшей. «Как она могла думать только о себе, когда скрывала от меня дочь?» — подумал я, смотря на Маринку. «А ты сам лучше?» — отозвался голос разума, однако я попытался от него отмахнуться.

— Этого не будет, — уверенно сказал в ответ, отчётливо понимая, что не могу без неё. — Я не оставлю тебя. Ты уже самая хорошая в мире, и никакая Валя теперь не сможет тебя обидеть. Что до Никиты, то я с ним поговорю.

Плевать я хотел на то, как на такое посмотрела бы Дарина. «Не захочет принять всё по собственному желанию, так заставлю. Пусть ненавидит меня, сколько душе будет угодно, но я больше не отступлюсь и не откажусь от них», — решил про себя, заглядывая в засиявшие глаза дочери.

Пара мгновений — и она вдруг опять загрустила, словно о чём-то вспомнила.

— А как же мама? — С тревогой посмотрела на меня малышка. — Она не будет против? Ты же обещал отвести меня к ней.

Стиснув зубы, я попытался совладать с собой. Мне не хотелось пугать Марину, которая пока не понимала, почему папа настолько сильно хотел задушить её маму.

— У неё… появились какие-то срочные дела, и она в спешке забыла с тобой попрощаться. Но она прилетит через несколько дней, — уверенно солгал я, сам не зная, сколько времени займут поиски бывшей жены. — Поэтому ты пока побудешь тут, у бабушки.

— Можно я пойду с тобой? Бабушка Никиты очень злая, и я боюсь её.

Как же мне самому не хотелось её оставлять в родительском доме! Впрочем, я мог доверить дочь лишь Наташе. Факт присутствия Станиславы Тарасовны волновал меня, и мне не хотелось оставлять её рядом с Маринкой, но выбора не было. Я даже не представлял, куда могла податься Дарина. Она должна была вернуться, подобное оставалось бесспорным, но тогда могло стать уже поздно на что-либо надеяться. Мне было страшно из-за того, что она собиралась сделать аборт, и я просто не знал, где её искать.

— Я не смогу забрать тебя с собой, — ответил дочери, слегка запнувшись, поскольку не знал, как мне к ней обращаться.

Умом я всё понимал, но только пока никак не мог этого сделать. Подобное оказалось труднее, чем мной раньше предполагалось.

— У меня много дел, и ты со мной соскучишься. Заберу тебя завтра, когда вернётся твоя мама. Пока же за тобой присмотрит тётя Наташа.

Марина загрустила, но согласилась. Я же, коротко объяснив ситуацию Егору, оставил дочь на его жену, запретив Станиславе Тарасовне к ним приближаться. В общем-то, у меня были сомнения в том, что она собиралась послушаться, поэтому вся надежда оставалась на скорейшее разрешение проблем с бывшей, и воссоединение нашей семьи.

Оказавшись в машине, я набрал Юдина и приказал ему подключить все силы, чтобы поскорее найти Дарину. «Не представляю, откуда стоит начать поиски», — тревожила меня мысль, пока мы координировали действия с безопасником. Весь вечер я провёл без сна, заперевшись в офисе и глотая растворимый кофе, чтобы не отрубиться.

— Ты уверен, что она сбежала? Подумай хорошенько, куда она могла пойти. К родителям, близким родственникам или подруге, — стал допытываться у меня Юдин, едва мы встретились с ним на следующее утро.

Я знал, что мать Дарины давно умерла, а с отцом она не поддерживала общение, отчего её единственным родственником, с кем она контактировала, была тётя. Впрочем, последняя никогда бы не выдала мне местоположение своей племянницы, так что не следовало и надеяться. Что до Карповой, то о ней даже и не думать не стоило. Подумав, я на всякий случай попросил Юдина проверить её, а сам отправился к Лизе.

Едва я оказался на месте, как дверь мне открыл… дядя Борис! Отец Егора! Где-то с полминуты мы таращились друг на друга, и я даже подумал, что ошибся квартирой, покуда не услышал голос его жены.

— Дорогой, кто там? — За спиной мужчины появилась тётя Лиза, которая увидела меня и нахмурилась. — Захар?

— Здравствуйте, Елизавета, Борис Герасимович, — произнёс я, и мы обменялись с дядей рукопожатиями. — Могу войти?

Услышав последнее, женщина прожгла меня взглядом.

— Нет, я не желаю видеть тебя в своём доме, — с неприязнью ответила она.

Её слова прозвучали излишне резко и грубо. Поджав губы, Лиза встала в вызывающую позу, скрестив руки на груди и грозно меня оглядывая.

— Что тебя нужно? — холодным тоном спросила она. — Зачем ты снова лезешь в нашу жизнь? Тебе не хватило того, как ты поломал жизнь моей племянницы? Оставь её в покое, у неё теперь своя семья, муж, дети…

— Мне известно, что Марина моя дочь! У Дарины же, кроме неё, никого и нет, — раздражённо перебил я. — Мне нужен адрес, по которому она скрывается с моим ребёнком!

— Дарина сбежала с Маринкой? — охнула тётя Лиза, прикладывая ладонь ко рту.

Я понимал, что та не была в курсе беременности племянницы. Меня же будто какая-то сила остановила, не давая сообщить ей подобное в грубой форме.

— Она ничего мне не сказала! — возмутилась женщина, всплёскивая руками. — И правильно сделала, иначе бы я, дура, всё рассказала бы тебе в порыве злости!

Лиза не врала мне, что было ясно, как день. Попросив у них прощения, я развернулся и стал быстро спускаться по лестнице.

Прошло ещё два дня поисков, прежде чем я додумался обыскать дом бывшей. Её соседка-старушка оказалась милой женщиной и поверила в слова о том, что я отец ребёнка Дарины, согласившись открыть мне дверь. Квартира встретила меня тишиной. Оглядевшись, я сразу направился в спальню, где царил ужасный беспорядок. «Должно быть, она в спешке собирала вещи, поэтому и разбросала всё, как попало», — определил про себя, вскользь всё рассматривая. Проходя мимо постели, заметил рекламный буклет, оказавшийся рекламой какого-то отеля за городом. Его название показалось мне слишком знакомым.

— Ну как, ты что-нибудь нашёл? — В комнату вошёл Юдин и, увидев царящий хаос, присвистнул. — Это твои?

Он кивнул в сторону фотографии на стене, где были изображены мать и дочь.

— Мои, — подтвердил я, смутно что-то припоминая. — Кажется, я знаю, где она прячется.

Дарина

Когда такси остановилось у знакомого отеля за городом, где мы с Захаром частенько бывали до развода, я вылезла из его салона с бешено колотящимся сердцем. Я была не до конца уверена в правильности своего решения, но и находиться рядом с бывшим не могла. Мне оставалось неясно, как поступать с ребёнком, поэтому требовалось немного подумать.

Из ближайшего домика, что сдавались в аренду, навстречу мне вышла старушка в длинном платье, опиравшаяся на трость. Заметив меня, бабушка Евдокия, а именно так её звали, застыла на месте, впиваясь в моё лицо взглядом. Я не знала, помнила ли она меня, ведь мы виделись очень давно, да и не тот у неё был возраст, чтобы выходило запоминать каждого посетителя.

Расплатившись с таксистом, я взяла в руки рюкзак, с котором покинула город, всё ещё удивляясь собственному побегу из-под под носа человека Муратова. Мысль о том, что я снова могла бы стать женой Захара, казалась мне настоящим кощунством.

Выдохнув, я направилась к старушке, скользящей по мне внимательным взором. Она неожиданно тепло улыбнулась, наконец явно вспомнив меня.