И теперь, когда мы столкнулись снова, и она ураганом смела все барьеры, её секрет стал подобен удару молнии. Как же мне хотелось схватить Дарину за тонкую шею, где едва заметно пульсировала жилка, чтобы задушить её! Пожалуй, только дочь, мирно спавшая за стеной, остановила меня от этого. Она и чувство вины перед ней.

Как только я оказался в Москве и включил телефон, то сразу же получил звонок от Степана, оставленного присматривать за бывшей. Ответив без промедления, молча выслушал последние новости.

— Захар Юрьевич, хочу сказать, что Дарине Алексеевне стало плохо, как только та вышла из дома вашей матери. Она упала в обморок, и я отвез её в больницу. Ваша дочь сейчас находится у ваших родственников, — лаконично известил он.

Услышав последнее, я сжал губы в тонкую линию и поспешил, поскольку машина уже ждала меня у выхода из аэропорта.

— В какую больницу ты её отвез? — спросил в ответ, сгорая от нетерпения помчаться к бывшей жене.

Встретив меня, водитель забрал мои вещи, и я, сев в салон автомобиля, назвал адрес клиники, в которую попала Дарина, и всю дорогу размышлял над тем, как поступить. Станислава Тарасовна так просто не могла отступиться, что было понятно уже давно.

— О чём они разговаривали? — спросил я, набрав Наталью.

Из динамиков донёсся детский плач, отчего сердце у меня сразу же сжалось от боли. Я не хотел ни слышать, ни видеть страдания собственного ребёнка.

— Мать требовала отказаться от дочки. Понимаешь, отказаться! — запричитала сестра. — Я хотела помочь, но её люди не пускали меня на второй этаж всё время, пока Дарина была здесь. Теперь вот и Марина всё время плачет, ни в какую не желая успокоиться.

Ната шмыгнула носом, и я чертыхнулся, вспомнив о том, что она была в положении, и ей вот-вот предстояло рожать.

— Передай моей дочери трубку, — попросил в ответ. — Марина, ты почему плачешь?

Из-за комка, образовавшегося в горле, мой голос вышел осипшим. Девочка же немного помолчала, а затем тихонько пролепетала:

— М-ма-ма… Хочу к маме…

— Если ты не будешь плакать, она придёт, — сказал я, совершенно не зная, с какой стороны подойти к ребёнку.

Обещание сорвалось у меня с языка прежде, чем удалось всё обдумать.

— А тебе можно верить? Мама говорит, что чужим людям нельзя доверять, — со знанием дела изрекла малышка, тем самым вызывая у меня смех.

— Не обману, ведь я… В общем, твой друг. А друзья не лгут.

— Верно, друзья не лгут, но Никита всегда обижает меня, — обиженным голоском проговорила Марина.

Я даже представил, как она надула губки точно так же, как это всегда делала Дарина.

— Когда я вернусь, то попрошу Никиту, чтобы он больше не обижал тебя.

— Обещаешь?

— Даю слово…

В тот момент я ещё не знал, что в больнице меня ожидал сюрприз.

— Извините, а в какой палате лежит Дарина Кудрявцева? Она попала к вам после потери сознания, — обратился я к медсестре на посту, едва туда приехал.

Она щёлкнула кнопкой мышки и наклонилась к компьютеру, а затем сказала слова, от которых у меня внутри всё похолодело.

— Её готовят к операции.

— К операции?! — выпалил в ответ, впившись в её лицо остекленевшим взглядом.

— Да, она записана на аборт через пять минут.

«Аборт? Неужели она беременна? Но как? От кого?» — пронеслись у меня суматошные мысли, полные недоумения. Неожиданно мне вспомнился наш последний секс и то, как я кончил внутрь Дарины. В тот момент у меня башню сорвало из-за того, что я смог дорваться до неё спустя столько лет. С Валерией никогда так не происходило, как с ней. Но дело было уже не в этом, а в ребёнке, от которого она собиралась избавиться.

Медсестра назвала мне номер палаты, но когда я оказался внутри, там никого не было. Не успел я выйти назад, как в дверь зашла бывшая, одетая в больничную одежду.

До этого я не собирался возвращать её, поскольку не имел на подобное права. Мне не хотелось пачкать Дарину той грязью, которую представляла из себя вся моя жизнь. Но теперь же, когда она была снова беременна, я не желал так легко сдаваться и позволять ей избавиться от ребёнка. Мне хватило и раза, чтобы осознать собственные ошибки, ведь моя дочь росла вдали от меня. Я не мог наблюдать за нею, видеть её первые шаги и дарить ей любовь, потому что одна эгоистичная сука вдруг решила, что им без меня лучше. «О, она сука, но блядь, от этого я не перестаю её любить. Дарина моя сука!» — думал я.

— Ты почему ещё не в операционной?

Раздавшийся голос сразу заставил её напрячься. Повернувшись, я заметил приближающегося к нам врача, которая буквально испепеляла меня взглядом. Её лицо показалось мне смутно знакомым, но я никак не мог вспомнить, где именно видел женщину.

— Ира… — срываясь на шёпот, попробовала что-то ответить моя будущая жена.

Как только же неизвестная подошла ближе, мельком взглянув на меня, я узнал в ней Карпову, единственную подругу Дарины.

Захар

— Привет, Ирина. — Кивнул я. — Давно не виделись.

Посмотрев на меня, девушка сморщила нос и убрала руки в карманы белого халата.

— Здравствуйте, Захар Юрьевич! Какими судьбами вы решили навестить нас, простых смертных? — язвительно спросила она, отвечая на моё приветствие.

Мне даже захотелось ударить её, хотя раньше у меня никогда не появлялось такого желания по отношению к женщине. Я еле терпел её общество в прошлом, а теперь и подавно.

— Ира, перестань, пожалуйста.

— Что перестать, Дарина? Ты посмотри на него, припёрся сразу же! Что он вообще здесь делает? Где он был шесть лет назад, когда ты нуждалась в нём, убивалась по нему и с трудом вынашивала его ребёнка?!

— Ирина! — Тон любимой стала жестче. — Не переходи границы, ладно?

— Не переходить границы? Ты вообще слышишь себя?

— Мы поговорим немного. — Дарина покосилась на меня, взяв подругу за руку.

Не дожидаясь ответа, они отошли в сторону. Не выдержав, я вытащил сигарету и закурил прямо в коридоре больницы, после чего заметил осуждающие взгляды окружающих, а ещё услышал парочку грубых слов от уборщиц и медсестёр. Впрочем, нервы были у меня на пределе, поэтому мне требовалось хоть немного сбросить скопившееся напряжение.

Наблюдая за бывшей женой со стороны, я глубоко затянулся. Ощущая на себе мои взгляды, она периодически поглядывала на меня и хмурилась, что-то вдалбливая подруге. Последняя, в свою очередь, тоже не забывала то и дело награждать меня испепеляющими взглядами. Вскоре подобное мне надоело, и я направился в их сторону, отчего Дарина сразу же вся подобралась и перестала говорить.

— Только не говори мне, что и на этот раз ты забеременела от этого ублюдка! — проговорила со злостью Карпова, на что я лишь усмехнулся.

— Зачем говорить, когда всё так и случилось? Ребёнок от меня, дорогуша, — сказал в ответ, с наслаждением наблюдая за тем, как она стиснула зубы, но на удивление промолчала.

— Перестаньте уже! — Всплеснув руками, Дарина устало посмотрела на меня.

Если бы я не знал её хорошо, то решил бы, что она так и не смогла свыкнуться с мыслью о том, что беременна. Взгляд, брошенный на меня, проникал в самую душу. В её глазах отражались бесконечная обречённость и усталость.

— Если вдруг передумаешь родить этого уёб… ребёнка, ты знаешь мой номер. И место работы, — бросила Ирина, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Нам не понадобится твой номер, — в тон ей заметил я, подходя к бывшей, которая побледнела, и обнимая её за талию. — Можешь быть в этом уверена.

Карпова остановилась и развернулась в пол-оборота. Её руки всё ещё находились в карманах халата.

— Какой же ты эгоист, Муратов! — выплюнув эту, показавшуюся мне странной фразу, она наконец ушла.

— Люди вообще эгоистичны в желаниях, — негромко пробормотал я.

— Как жаль, что я поняла подобное очень поздно, Захар. Ты же не думаешь, что я соглашусь на выдвинутые условия? И откуда у тебя такая уверенность, что ребёнок твой? — поморщившись, ядовито проговорила Дарина. — Неужели забыл, что у меня была своя жизнь и мужчина, с которым я до сих пор встречаюсь? Как правило, мы с ним не только целуемся под луной, прячась от всех, как подростки!