Мой голос звучал язвительно, ведь мне от одной лишь мысли о подобном стало противно. И пусть наши отношения с отцом нельзя было назвать идеальными, но я оставалась уверена, что он никогда бы не поступил так. Я и сама бы ни за что не обрекла на такое Маринку. Захар же… Он и вовсе любого порвал бы за дочерей.

— Место женщины, — начал разглагольствовать философским тоном неизвестный, — на кухне и в кровати, где она должна ублажать мужика. Зачем терпеть лишний рот, если только его владелица не пригодится в постели? Но ты не волнуйся, тебя быстро научат хорошим манерам, свойственным восточным женщинам. Правда, при этом придётся терпеть твоё шлюховское воспитание, пока ты не родишь своего отпрыска.

Пожалуй, именно тогда мне и стало реально страшно. Если до этого я лишь примерно себе представляла, что со мной могли сделать, да и надежда на спасение была, то после услышанного она угасла.

— Что вы собираетесь делать? — спросила я онемевшими губами.

— Устрою аукцион. — Мерзавец гадко рассмеялся, будто я должна была что-то понять из сказанного, но от его смеха у меня все волоски на теле встали дыбом. — Думаю, многие заценят русскую шлюху, ведь вы бываете в постели такими горячими и безрассудными!

Последнее он проговорил как-то мечтательно, а его глаза при этом потемнели.

«Старый похотливый кобель!» — гневно подумала я.

— Захар не позволит этому случиться! Он уничтожит вас, если вы хоть пальцем тронете меня или моего ребёнка! — бросила в ответ, хотя и сама слабо верила в подобное.

Стоявший же рядом со мной незнакомец просто рассмеялся, после чего вышел. За ним тут же последовал и его спутник. Дверь всё с тем же противным скрежетом закрылась, и я снова осталась одна, медленно опускаясь обратно на пыльный и старый стул.

Довольно долгое время я просто сидела, безо всяких мыслей смотря на собственные руки. Они тряслись. Всё моё тело тряслось. От страха. От неизвестности. От отчаяния. И тут я, собравшись с духом, наконец приняла решение. Решение ждать Захара, чего бы мне подобное ни стоило. Я верила в него и нас. В нашу любовь. А ещё я помнила, что так и не сказала ему о своих чувствах. Может, я была дурой, которая собиралась войти два раза в одну и ту же реку, но у меня не оставалось других вариантов. Спасение заключалось лишь в нём, в моём муже. Он был моим мужчиной. И моей судьбой. В этом я уже ни капли не сомневалась.

Через некоторое время дверь снова открылась, но на этот раз на её пороге я увидела девушку. Статная и красивая, явно восточных кровей, с длинными волосами, которые были убраны в французскую косу, она казалась совсем юной. Встретившись со мной глазами, гостья оглянулась назад, и я наконец заметила, что в руках у неё был поднос. Это удивляло, ведь я не ожидала, что меня вообще собирались кормить.

— Прошу, не шумите, — попросила девушка мелодичным голосом. — Мне просто хочется вам помочь. Мой отец поступает по отношению к вам несправедливо.

Сказать по правде, я не сразу и поняла смысл её слов. Потом же до меня дошло…

«Это девчонка — дочь того человека? Та самая, которую тот хотел сделать второй женой моего мужа? Господи, что с этим миром не так? Как родной отец может так поступать со своим ребёнком? Да она же ещё девочка! Ей хоть восемнадцать есть?!» — посетили меня суматошные мысли, пока я обессиленно смотрела на неё.

— О Аллах! — Она прикрыла свободной рукой рот, с удивлением посмотрев на мой живот. — Прости грехи моего отца!

Ещё раз оглядевшись, незнакомка прошептала, приближаясь ко мне:

— Прошу, не бойтесь меня, я всего лишь хочу помочь вам… сбежать.

По всему было видно, что она и сама боялась, мелко трясясь, как осиновый лист.

— Вы беременная. Вам тут должно быть холодно. Вот я дура! Не додумалась прихватить что-нибудь тёплое. Прошу, поешьте, а я заберу посуду. И постараюсь вам помочь.

Когда передо мной оказался дымящийся суп, я не удержалась и поела. Помимо него был домашний хлеб и салат, поэтому я едва ли не забыла о диете.

— Вы не всё съели. — Забеспокоилась девушка, увидев, что в тарелках осталась еда.

— Мне много нельзя. Это вредно для моего здоровья и для ребёнка, — объяснила я ей.

И тогда она, успокоившись, негромко проговорила:

— Сейчас я должна уйти, но обещаю, что обязательно постараюсь помочь вам прежде, чем мой отец совершит большой грех.

Я почему-то верила её словам. Пусть она и являлась дочерью плохого человека, но явно от него отличалась. Невооружённым глазом было видно, что у неё доброе сердце.

Едва только за ней захлопнулась дверь, как я вспомнила, что не спросила её имени. А ещё подумала о том, что, если девушка свободно могла прийти, значит, мы находились не так далеко от города. Только вот где именно?

Сидя на стуле, я немного подремала. Проснулась от звуков выстрелов и чьих-то громких, перемешанных с матом, криков и стонов. Моё сердце сразу ухнуло в пятки. Я была уверена, что за мной приехали. Когда дверь ко мне только отпирали, я ожидала увидеть за ней мужа, но ошиблась. Это был всего лишь один из похитителей. Я не успела от него отпрянуть, и он грубо схватил меня за локоть, после чего, приставив дуло холодного пистолета к моего затылку, заставил идти с ним. Сам же незнакомец, как шакал, прятался у меня за спиной. Дрожа от страха, я боялась даже вздохнуть, когда мы, обойдя трупы и корчащих на полу от боли людей, вдруг остановились.

Перед нами показался широкоплечий силуэт моего мужа. Он держал в руке пистолет, направленный в нашу сторону, и сразу увидел меня, отчего его взгляд вмиг потемнел.

— Захар… — прошептала я одними губами и мягко ему улыбнулась, но вдруг ощутила резкую боль.

Удерживавший меня под прицелом грубо схватил мои волосы и дёрнул за них назад.

— Убери свою игрушку, если не хочешь, чтобы я сделал дыру в голове твоей жёнушки, — требовательно проговорил он. — Опусти пушку…

Договорить неизвестный не успел, потому что его оборвал грохот выстрела. Пуля со свистом пролетела мимо моего ухо, едва не задев то, и со смачным звуком продырявила ему лоб. Я резко повернулась, и к моему горлу подкатила тошнота. Закрыв глаза, я пошатнулась и накрыла уши ладонями. Раздался ещё один выстрел.

— Не пугай её, — тяжело дыша, прохрипел Захар, подходя к бездыханному телу. — И не прикасайся к ней.

Снова прогремел выстрел, и я с трудом сдержала в себе так и рвущийся наружу крик.

— Не говори с ней! — процедил муж, обращаясь к мертвецу.

Я ощутила спиной его напряжённое тело, а когда прозвучал ещё выстрел, то вскрикнула и зажмурилась. Пара мгновений — и я оказалась в объятиях любимого. Его руки подарили мне ощущение безопасности, а ещё рядом с ним было очень тепло.

— Извини, родная. Я напугал тебя, — проговорил он, прижимая меня к себе.

Мне хотелось что-то ему возразить, но мои слова прерывал какой-то непонятный звук. И издала его совершенно точно я сама. Ощутив сильное головокружение, а затем и влагу, потёкшую по моим ногам, я сдавленно охнула. У меня резко подскочила температура, и к щекам стал приливать жар, а всё тело резко ослабло. Тупая боль прострелила мне поясницу.

— Дарина? — прозвучал где-то будто бы в отдалении обеспокоенный голос Захара.

Я поняла, что практически висела на нём, пока он пытался поднять меня на руки.

— Дарина? — тревожно повторил муж, убирая волосы с моего лица. — Что с тобой? Ты поранилась? Это что, кровь?

— В… Во-од-ды отошли, — еле разлепляя губы, выдавила я из себя.

— Что? Но ведь ещё рано!

Именно тут я и поняла, что это был мой последний шанс. Шанс признаться ему в своих чувствах, ведь я не была уверена в том, что могла ещё раз открыть глаза.

— Й-а… Я люблю тебя!

Так и не услышав, что сказал мне в ответ Захар, я провалилась в непроглядную тьму.

Захар

— Что с моей женой? — Подскочил я к доктору, едва только он вышел.

Я был на взводе, ведь мы доставили Дарину в больницу целых двадцать минут назад, но с тех пор никто так и не поговорил со мной. Никто не ответил ни на один из моих вопросов, не говоря уже о том, что меня не пускали к жене.