Не лги мне, деспот, не сейчас и не в этом!

— Уверен? Как часто кому-то случалось проводить нечто подобное? — Грегордиан неопределенно дернул головой, разрывая зрительный контакт. — Ясно, ни разу. Выходит, я должна рискнуть жизнью или своим здравомыслием, став подопытным животным в долбаном магическом опыте, исход которого неизвестен? И все почему? Потому что ты хочешь меня сохранить для дальнейших развлечений, пусть даже весьма условно, и заполучить наследника со всеми вытекающими!

— Наследник — необходимость, Эдна! — все еще не глядя на меня, ответил Грегордиан. — А то, что между нами — это совсем не развлечение, и тебе это известно так же хорошо, как и мне!

— Да не важно это! — махнув руками, возразила я. — Значение имеет совсем другое! Жертва здесь требуется от меня, а не от тебя, и причем совсем недобровольная! А я не хочу! Не хочу, чтобы меня потрошили и кромсали, неважно — физически или морально! Не хочу!

Повтори я это сколько угодно раз, ничего не изменится.

— Ты так любишь говорить о справедливости, Эдна, — желчно заметил Грегордиан, снова усаживаясь в кресло. — Так если следовать ей, у тебя есть, то что принадлежит Илве от рождения! Разве просто вернуть чужое — это жертва?

— О, ну надо же! — сорвалась и я в ответную язвительность. — Ты станешь теперь мне тыкать человеческими принципами? А как насчет того, что мы теперь в мире фейри, а тут кто первый встал, того и тапки! Если эта самая душа теперь у меня, то расставаться я с ней не намерена! Я хочу оставаться собой, такой, как сейчас, а не превратиться в твою куклу из секс шопа!

— Не забывай, женщина, что захваченное в моем мире нужно еще и иметь силы удержать, отстоять у других претендентов! — угрожающе подался вперед деспот. — А в этой борьбе ты мне не противник!

А вот на эту темы мы, помнится, уже говорили.

— Просто потому, что я никогда по-настоящему и не хотела им быть, архонт Грегордиан! — смехотворно, конечно, Аня! Все равно что шавка, лающая на слона. Ну и плевать. Но просто взять и поднять лапки я не готова.

— Прекрати, Эдна, — Грегордиан, вместо того чтобы разозлиться, устало потер переносицу, будто страдая от головной боли, и я упрекнула себя за то, что, несмотря на всю злость и его бессердечность, во мне снова зарождалось нечто похожее на жалость к нему. — Не затевай то, что совершенно бессмысленно! Просто доверься мне, и я сделаю все, чтобы добиться результата, который устроит всех!

Секундная слабость исчезла, смытая новой волной праведного гнева.

— Каких всех, Грегордиан? — топнула я и развела руками, указывая на окружающее пространство. — Единственный, тут кто пытается сесть сразу на все стулья и чьи желания имеют значение — это ты! Всегда ты! Только ты! Но знаешь, будь ты хоть сто раз сильнейшим и миллион правителем, которому подчиняются все кругом, наступает момент, когда получить все и сразу не выйдет!

— Все зависит от того, сколько усилий прилагаешь, женщина! — огрызнулся деспот, полоснув по мне взглядом.

— Да хоть все из возможных и невозможных, Грегордиан! — уже почти прокричала я. — Это та ситуация, когда нужно сделать выбор, а не лупить со всей дури, надеясь только на собственную мощь!

Грегордаин снова вскочил и подошел вплотную ко мне. Обхватил пальцами подбородок и цинично усмехнулся, глядя в упор.

— И конечно же, этот выбор должен быть в твою пользу? — с изрядной долей насмешки спросил он. — Это было бы в твоем понимании правильным? А у любого фейри и сомнений бы не возникло, что из тебя следует вырвать душу, без оглядки на то, что с тобой станет! Но я не поступаю так! Я ищу способ нанести минимальный ущерб!

— О, мне считать тебя за это героем моего романа, Грегордиан? Прости, уж не знаю, как это сделать! Зато точно знаю, что если принудишь меня к этому чертову обряду, даже если он и закончится благополучно, то возненавижу тебя! Просто за то, что провел через это!

Деспот не ответил сразу, вглядываясь словно вглубь меня. Надеюсь, он увидел там, насколько я серьезна. Но, похоже, либо я оказалась не настолько читаема, либо Грегордиану не было дела до увиденного.

— Не страшно, женщина! — и отпустил, почти оттолкнул мое лицо, отворачиваясь. — Я смогу жить с твоей ненавистью и рано или поздно заставлю о ней забыть!

— Такое не забывают! — отрезала я, уверенная как никогда.

— Вот и проверим!

Бессмысленный спор с тем, кто принял решение давным-давно, и я больше не собиралась тратить на него силы.

— Я хочу уйти в свои покои, — отвернувшись, пробормотала я.

— Алево! — рявкнул Грегордиан, и двери открылись мгновенно, являя асраи с маской вечной невозмутимости на лице. Наверняка этот мерзавец слышал каждое слово.

Я не смотрела на него и почти вышла из зала, но притормозила на секунду.

— Архонт Грегордиан, нижайше прошу не посещать мою спальню в связи с моим недомоганием, — монотонно произнесла, не поворачиваясь и опустив голову.

В ту же секунду ощутила его прямо за спиной.

— Как долго? — гневно прошептал деспот у моего уха.

Вечность, черт возьми!

— Ближайшие дни.

— Отказано! — прорычал архонт Грегордиан так, что я, кажется, оглохла на одну сторону.

Вот сволочь.

— Я не буду с тобой разговаривать, — грубо предупредила я Алево, едва мы оказались в коридоре.

— И совершенно напрасно, Эдна, — невозмутимо ответил он, шагая сзади, как чертов конвоир. — Но кто я такой, чтобы настаивать? Просто подожду, пока твое здравомыслие пробьется сквозь пелену гнева.

В таком случае тебе придется ждать о-о-очень долго, асраи.

Когда я оказалась на «своей» территории асраи не вошел со мной, но и не уходил, так и стоял, привалившись мощным плечом к дверному косяку. Его пристальный взгляд слишком уж отчетливо ощущался между моих лопаток, чтобы просто его игнорировать. Тем более оказавшись в покоях я в буквальном смысле не знала куда себя деть. Ведь, если подумать, передо мной беспросветный тупик. Буквально окончательный. И бегство это лишь условно мое пространство не решает проблемы, не дает убежища, не обещает никакой надежды. Глубоко вздохнув я оглянулась через плечо.

— Что? — спросила уставившегося на меня Алево.

— Эдна, надеюсь у тебя хватит ума и чувства самосохранения не устраивать глупые и самоубийственные фокусы с отлучением Грегордиана от своего тела? — со своим вечно невозмутимо-угрожающим видом спросил он, — Было бы так разочаровывающе узнать, что ты ничем не отличаешься от любой вздорной представительницы своего пола в предсказуемых и недальновидных реакциях на сложившиеся обстоятельства.

Как будто меня хоть сколько-то занимает разочарование и прочие эмоции этого засранца, если он вообще на них способен! А пугаться сейчас его едва закамуфлированных угроз почти смешно.

— А если ума у меня не хватит, то ты опять посулишь мне неприятности со скорой смертью вкупе и это по-твоему заставит меня резко стать разумной и послушной? — презрительно фыркнула я.

Ага, становись в очередь, асраи, прямо за архонтом, желающим отхватить кусок меня для своей помороженной невесты.

— Хмм — поднял светлые брови асраи, — Мне кажется или мои прежние весомые доводы, в свете вновь обретенных тобой знаний, больше не актуальны?

— Ну учитывая, что ты конечно сволочь и мерзавец, но далеко не идиот тебе не кажется. Если умирать хоть так, хоть эдак, то чем ты можешь меня испугать? Мучениями? Очень сильно сомневаюсь, что деспот это позволит тебе. Оставит это удовольствие только для себя. Так что могу хоть напоследок делать что захочу. А как ты понимаешь делить постель с мужчиной единолично ответственным за мой смертный приговор не входит в список моих приоритетов на оставшееся для жизни время.

Пока я говорила Алево пренебрежительно кривился все больше, будто я вынуждала его жевать лимон, чрезвычайно этим досаждая.

— Знаешь в чем твоя проблема, Эдна? — едва дождавшись пока я закончу резко спросил он.