— А нагиня, каким боком она во всем этом замешана? — почувствовав, что тьма успокоилась, снова обратился к Солтону.

— Я же давал тебе подсказку. Это и правда долг! Она была первоклассной воровкой, во время очередного дела нарвалась на стражу, и ее зацепило «Черное проклятье». Однажды ночью, возвращаясь из кабака, я натолкнулся на полумертвую девушку, в тот момент и не задумывался, что она может пригодиться, просто пожалел и снял с нее заклинание, а оказалось, для змей спасение жизни — кровный долг. Тогда я отмахнулся от нее, посчитав это глупостью, но когда мне понадобилась помощь, вспомнил о полугадюке, она с радостью согласилась и выполняла все мои поручения. Даже нашего палача покусала, пока я его отвлекал!

— Кстати о нем, ты чем-то пичкал Оршиха, чтобы он не очнулся?

— Нет, это его яд так подкосил. Я наведывался к нему всего три раза — проверял его состояние, и если бы оно заметно улучшилось, тогда да, убил бы. В принципе, мне все равно придется он него избавиться. Палач — не тот демон, которого можно сбросить со счетов, уверен, он будет мстить за свою семью, — вновь подойдя, он тихо добавил, не глядя на меня. — Алан, мне действительно жаль, меньше всего я хотел, чтобы ты пострадал в этой истории, — в его руке заклубилась уже знакомая тьма, судя по всему, разговор окончен.

АЛАН.

И в этот момент, со щелчком в моей голове, порвалось последнее заклинание. Улыбнувшись некроманту, я сделал шаг вперед, незамеченные мной оковы со звоном упали на пол. Тьма, радуясь тому, что ее отпустили поиграть, заплескалась лавой в глазах и клубами черного тумана оплела мое тело. Сол в ужасе попятился, бросая в меня фаербол, и прошептал побелевшими губами:

— Как это? Ты не мог их разорвать! — поймав рукой летящий в меня шар, ухмыльнулся.

— Видишь ведь, что смог! Сам же сказал: всесильный демон с нереальной силой, так в чем проблема? — я спокойно наступал на него, загоняя в угол. — При всей тщательности подготовки, ты не учел одну немаловажную деталь: тьма — не дрессированная собачка, а имеющая свое мнение засранка! Ты бы с ней не справился, даже я, со своими практически безграничными способностями, по ее мнению, оказался недостоин ей владеть, и она так и не слилась со мной. Поэтому ты напрасно сбросил со счетов белую магию, — уже занес руку, чтобы его убить, но… вспомнил, что он мамин брат, не желая ее расстраивать, наслал на него парализующее заклятье, отложив разборки до подходящих времен, и взмахнув ладонью, освобождая королеву с целителем, кинулся к отцу.

Магии в нем почти не осталось, ослаб до такой степени, что я не знал, как ему помочь. Тьма бушевала, требуя спасти ее любимчика. Психанув, схватил рубин с груди короля и попытался настроить его работу в другую сторону. Ничего не вышло! «Поглотитель» все еще вытягивал его силу. В ярости бросил рубин на пол.

— Работай, тварь, — голос под конец сорвался и дрогнул. — Ну, давай же, — умоляюще обратился к артефакту. Тьма, поняв, что ее не держат, потоком устремилась в алый камень и тут же заструилась из него в тело короля, оно дернулось, и с жадностью начало впитывать доверенные ему силы.

Приник ухом к широкой груди, слушая, как сердце, пропустив удар, забилось ровными толчками. За спиной раздался сдавленный всхлип, обернувшись на звук, я обомлел, глядя на то, как мама, откидывая окровавленный кинжал в сторону, перешагивает через некроманта с перерезанным горлом.

— Я же обещала, — произнесла она невозмутимо, натолкнувшись на мой взгляд. Кто-нибудь, скажите мне, как я вырос нормальным с такими родителями?! А королева бросилась к мужу и, гладя его по волосам, покрывая лицо поцелуями, зашептала. — Дэй, любимый мой, очнись, пожалуйста, я же без тебя жить не могу.

— Учти, если ты умрешь, я тебя даже хоронить не буду — тут брошу! — присоединился я к маминым уговорам.

— Вот, только надумаешь сдохнуть, а родной сын уже над твоим телом надругаться собирается! — раздался хриплый голос короля. Не открывая глаз, он поднял руки и, обхватив нас, прижал к своей груди. — Как же я вас люблю, мои родные!

— Эй, отпусти меня, давайте вы как-то сами с обнимашками справитесь, — буркнул я смущенно, вырываясь из захвата. Отошел от родителей к стоявшему на коленях возле Леи целителю. При моем приближении он, вскинув на меня взгляд, провел по ее лицу ладонью, закрывая глаза.

Растерянно посмотрев на эльфийку, я со злостью выдохнул:

— Ну уж нет! — и опускаясь рядом, копируя позу Рори, прижал руки к ее груди, посылая разряд тока, ее тело, выгнувшись, дернулось, я повторил, прошипев. — Оживай, тетя ушастая! — снова выгнувшись, она распахнула глаза, делая рваный вздох, Рортих, тут же подхватив ее ладонь, начал вливать свою силу. Щеки эльфийки сразу порозовели и, пару раз хлопнув ресницами, она перевела на меня осмысленный взгляд, прошептав:

— Живой! — вырвав свою ладошку у целителя, она села и, обвив мою шею руками, затараторила. — Мальчик мой, как ты? Цел? Нигде ничего не болит?

— Что со мной будет-то? — освободился я из удушающих объятий. — За меня мама-то родная так не переживает, вон как ни в чем не бывало пытается изнасиловать практически бессознательного правителя, — посмотрев за мою спину, эльфийка возмущенно поинтересовалась:

— Это кто бессознательный? Тот сволочной демон, что так рьяно щупает ее грудь?

— А вы не смотрите! — ответил ей король. — Можете вообще выйти!

— Лея, — привлек к себе внимание Рори, виновато отведя глаза, он произнес. — Я не знал, что ты хочешь ребенка. Сол сказал, вы не планируете пока, и лет семьдесят брал у меня противозачаточное зелье, видимо, он тайком тебя им поил… — переведя на меня ошарашенный взгляд, эльфийка спросила:

— Алан, если я попинаю мертвого человека, то я буду сильно плохая?

— Хуже не бывает! — заверил я ушастую тетю.

Поднявшись и отойдя от нас, Рортих опустился коленями на пол возле Солтона и, прижавшись своим лбом к его, прошептал:

— Что же ты наделал, брат? Мы всегда будем тебя помнить и любить!

— Конечно, будем! — подойдя к целителю, я положил руку на его плечо. — А сейчас, завязываем с этим соплежуйством и возвращаемся домой, нам еще его похоронить надо, со всеми почестями, которых достоин брат королевы!

АЛАН.

Для начала перенес Рори, забравшего тело Солтона, в лазарет, эльфийка отправилась вместе с ними, сказав, что хочет побыть с мужем и попрощаться как положено. Несмотря на открывшиеся факты из их семейной жизни, было видно, что она его действительно любит и едва сдерживает слезы.

Потом вернулся за родителями, король оказался еще слишком слаб, чтобы открыть портал. И уже втроем мы переместились во дворец, в холле нас встречали Кейгард с Эль и метавшаяся из угла в угол Шэр, при виде меня из ее глаз заструились слезы, и выдохнув:

— Какая же ты сволочь! — мышка кинулась в мои объятья, осыпая безостановочными поцелуями лицо. Подхватил на руки свою девочку, прошептав:

— Мышонок, ну ты чего? Со мной все хорошо, живой, здоровый и уже готов приступить к твоему обучению, как и обещал!

— Как ты мог со мной так поступить, я же чуть с ума не сошла от страха за тебя, — пробубнила она в мою шею.

— Я просто побоялся, что ты там всех порвешь, за то что меня обижают, — ухмыльнулся в ответ.

— Дурак, — улыбнулась ведьма, стукнув меня кулачком в грудь.

— А вы-то здесь какими судьбами? — спросил отец у ректора.

— Курден сказал, что одна бешеная сволочь пропала, вот я и решил в этом лично удостовериться. Смотрю, зря переживал, и ты все такой же несокрушимый, — растянул Кей губы в улыбке.

— Не мечтай так просто от меня избавиться, я же говорил, что я твое вечное проклятье! Хотя, должен признать, в этот раз, «несокрушимым» себя показал сын, а я лишь спокойно пытался преставиться, — раздосадованно поморщился король.

В холл вбежала запыхавшаяся эльфийка в белом халате, та самая девушка, что работает в лазарете и является одной из моих невест.