— Паша! — парень бросился ко мне, но, не добежав пару шагов, остановился: — Ты где так вымазался? С тобой все в порядке? Это вообще, что тут было?

— Да все нормально… — я махнул рукой: — Запнулся, в речку упал, замарался немного.

— А кто это был здесь и в кого стреляли?

— Это, Вася, были наши с тобой коллеги — Вареник и Плотников, которые, как видишь, уже начали стрелять в милицию.

— Вася, Вася… — глядя на расстроенное лицо сержанта, я хотел ободряюще хлопнуть его по плечу, но он, взглянув на мою, в грязных разводах, руку, стремительно отскочил: — Не хочешь с коллегами воевать — понимаю, поэтому я тебе и сказал, чтобы ты из укрытия не выглядывал, они знать не знают, что ты в этом деле участвовал, и я никому не скажу. Осталось совсем немного мне помочь. Слушай внимательно. Сейчас едешь на моей машине работу, сдаешь рацию, после селектора подходишь к Князеву и говоришь, что тебе утром звонил Плотник и сказал, что с Князевской дачей — проблемы и они оттуда ушли. Скажешь, что больше ничего не знаешь Плотник сразу трубку кинул. После этого звонишь по телефону следователю Кожину, в прокуратуру, скажешь, что по моему делу имеются подвижки и надо будет выехать на место. И следи за Князем. Как он РОВД покинет, то, через час выезжай за Кожиным и вези его сюда. Как высадишь, то сразу уезжай. Машину мою каждый раз оставляй на стоянке, где стройка раньше была. К самому РОВД на моей машине не подъезжай, а то я для твоего начальства слишком токсичный. Ключи у охранника стоянки оставишь. Что еще? А, зайди к начальнику отдела дознания и скажи, что я сегодня в прокуратуре, у Кожина, по моему делу следственные действия проходят, ну и вот еще — позвони по этому телефону, мужика Игорь зовут. Скажи ему, что я передал, что все в силе остается. Ну, наверное, все. На ключи, езжай скорее.

Глава шестая.

Август 1993 года.

Файершоу.

С утра у меня было очень много дел — сбегал до ближайшей заправки, купив у похмельного заправщика пластиковую емкость, объемом в пять литров, переплатив за «сервис» двести рублей, развесил и простирнул серое милицейское Х/Б, развесив его сушиться на кусты малины, залез в дом через окно, открыв изнутри входную дверь, спустился в подвал, подергал металлическую дверь, ведущую в ухоронку Олега Князева — дверь по-прежнему была закрыта. Надеюсь, что у Олега Князева за прошедшее время не было оснований считать, что это убежище не надежно, иначе бы он не поселил сюда своих подельников.

Хозяин дачи появился около одиннадцати часов. Сначала за кустами раздались шаркающий звук шагов, потом человек с костылем долго возился с задвижкой калитки, после она заскрипела, Олег шагнул во двор и замер.

— Привет, Олег! — я приветливо помахал рукой: — А мы тебя заждались. Демон уже половину твоего огорода перекопал, а тебя все нет и нет…

— Громов, ты что здесь делаешь? — Князев шагнул раз-другой и остановился — из-за кустов смородины в его сторону двинулся Демон.

— Ненавижу собак… — Олег попытался заслонится от пса костылем: — Я его, когда-нибудь, с удовольствием застрелю!

— А вот это ты зря сказал. — наигранное благодушие мгновенно слетело с меня — ненавижу, когда мне или моим близким вот так вот угрожают: — Хотел с тобой договорится, но видимо ты безнадежен.

Я встал с матерчатого шезлонга, в котором, с комфортом, полулежал под августовским солнышком, вытащил из-за скамейки пластиковую бутыль и, сорвав перекладину скамейки, влил ее содержимое в вентиляционную трубу, замаскированную под вкопанное в землю бревно.

— Ты что делаешь? — Князев шагнул вперед, но замер как вкопанный — Демон встал у него на пути, предостерегающе оскалив зубы.

— Ты что творишь? — от ненависти и бессилия Князеву скрючило: — Ты что задумал?

Я оглянулся на любопытных соседок, что бросали на нас любопытные взгляды с соседних участков и понизил голос:

— Бензин налил в твой подвал. А сейчас, если мы не договоримся, брошу туда вот это… Знаешь, что это такое?

Я помахал перед собой небольшим пластиковым цилиндриком, с японскими иероглифами, после чего скрутил с него колпачок.

Этот предмет я нашел в багажнике «Ниссана», под запасным колесом и только по картинкам на красном боку, догадался, что это такое.

— Без понятия… — Олег Князев изобразил презрительную улыбочку и ловко сплюнул: — Таблетки твоей бабушки?

— Это фальшфейер. — я изобразил улыбку: — Дергаю за эту веревочку, вот здесь вспыхивает огонь, и я кидаю это негасимое пламя в подвал, после чего, мы с псом убегаем отсюда, а вот, насчет тебя, не уверен. Я не знаю, что у тебя там складировано, но, что-то мне подсказывает, что пи…нет знатно.

— Ну так бросай, что ждешь?

— У меня к тебе есть предложение. Если я твой подвал поджигаю, там так рванет, что у тебя уже отмазаться не получится. Я думаю, что когда взрывотехники его раскопают, то ты расстрел точно получишь. Там же весь твой арсенал… — по тому, как сузились зрачки Олега, я понял, что угадал.

Ты же хозяйственный, оружие после акций не выбрасывал, экономил. Твои клоуны, все равно, долго не побегают, тем более, что вашим розыском будет уже не родное МВД заниматься, а, как их там теперь зовут — Служба Федеральной Безопасности?

— Не знаю… — буркнул Олег.

— Ничего, узнаешь. — приободрил я капитана милиции: — Но есть другой вариант. Так как, по твоей милости, я своего жилья лишился, хотелось бы получить соразмерную компенсацию. И я подумал, что, подарив мне этот домик с участком, мы можем по этому вопросу краями разойтись.

— Ты оху…л что ли? — судя по выражению лица Олега, с ним произошло как раз это нехорошее слово.

— А ты не спеши ругаться, мы с тобой тогда оба в плюсе я свои претензии с тебя снимаю, а ты…

Я не договорил — меня попытались стукнуть костылем. Демон решил, что это игра — мы часто с ним возились, отнимая друг у друга здоровенные коряги, и вцепился зубами в деревяшку костыля. Князев, не ожидавший такого, упал и они завозились на земле, у моих ног. Демон, рыча, тянул костыль на себя, мертвой хваткой сомкнув зубы на полированной деревяшке, барахтающийся Князев, не уступал, стараясь здоровой ногой отпихнуть пса, я же сидел в шезлонге, пил пиво и болел за свою команду.

— Ну ладно, хватит. Демон, фу, кака! — я оттащил недовольного пса за ошейник: — Ну что ты решил?

— Да пошел ты…

— Смотри сам, только как я дерну за веревку, назад пути не будет — огонь полетит вниз, упадет на пропитанный бензином, глинистый пол. Файер горит минимум минуту устойчивым пламенем, после этого вполне хватит, чтобы загорелись зеленые ящики. Пока ты с ведром воды доползёшь до подвала, там будет уже все гореть. Бум! — и как ты объяснишь, что у тебя в подвале куча засвеченных на убийствах стволов и взрывчатки…

— Откуда ты про стволы знаешь?

— Это я тебе расскажу, когда ты дачу на меня переоформишь. Ну что, поджигать?

Это был тонкий момент. Дачка мне нравилась — середина Левобережья Города, зимняя, утепленная, с печью, и место для круглосуточных прогулок пса в наличии — год –два, до момента, как будет сдан госкомиссии наш новый дом в Центре, жить вполне можно. Электроэнергия подается круглый год, запитка от городских сетей, проезды чистятся. Мне этот вариант нравился, в конце концов, у меня скоро будут свободные доллары, что я получу от Игоря за квартиру Аллы, которых вполне хватит на приличную квартиру. Но все эти рассуждения разбивались о сложный момент — если Олег почувствует, что я не готов сжечь или взорвать, как получится, его подвал, то ничего не будет — ни дома, ни участка. Поэтому я гнал мысли о том, как это место будет принадлежать мне, оставив в голове одну только решимость зажечь японскую штуковину без всяких колебаний и спалить к такой-то матери ухоронку Князя.

Мыслей в голове не было, я потянул за шнур…

— Стой, твою мать! Стой! — Князь попытался встать, завалился на траву и остался лежать: — Давай договариваться. Сколько времени ты мне даешь на оформление.