В лучшем случае, оно окончится переломами, а вот в худшем нас обоих ждет смерть. Хотя, даже если мы получим серьёзные травмы, но выживем, это всё равно станет печальным финалом миссии спасения. Вокруг лишь песок и некому будет прийти к нам на помощь.

Мои мысленные размышления остались без ответа. Индира была странно тиха, а вот крылатая половина упорно не сдавалась: все продолжая и продолжая звать Инэя. А земля между тем приближалась пугающе быстро. Наверное, так и чувствуют себя жертвы авиакатастроф. Ты падаешь, понимая, что ничего не можешь сделать, и прекрасно осознаешь, что очень скоро твоя жизнь оборвется.

Я зажмурилась, не желая видеть, как именно закончится моя, и продолжая изо всех сил цепляться за дракона (в глубине души осознавая, что это вряд ли поможет).

Наше падение не продлилось долго. Огромный зверь с силой рухнул на песок и проехался по нему, поднимая столбы мелких песчинок, а меня оторвало с его шеи, несмотря на все мыслимые и немыслимые попытки удержаться.

Я перелетела через голову ящера и рухнула, приложившись грудью о горячий песок так, что из легких весь воздух выбило. Что-то где-то хрустнуло, последовала короткая вспышка острой боли, а потом меня накрыла спасительная темнота.

- Очнись, девонька, а то, боюсь, не успеешь ты попрощаться со своим драконом, — ворвался в мое сознание незнакомый мужской голос.

- Попрощаться? - переспросила я хрипло, и распахнула глаза.

Первое, что увидела, был потолок: странный, конусообразный, что навело меня на мысль о палатке или шатре. Несколько секунд я просто тупо смотрела вверх, удивляясь, как могла оказаться тут, а потом до меня дошел смысл слов, которые стали причиной произошедшего пробуждения.

Резко сев, обнаружила рядом Эрелла, и мое сердце болезненно сжалось, когда я увидела, как жутко он выглядит.

Света, что давали две масляные лампы, стоящие неподалеку, оказалось достаточно, чтобы хорошо рассмотреть и мертвенную бледность сильно осунувшегося лица блондина, и практически синие губы, и черные тени, залегшие под его закрытыми глазами.

По спине пробежал липкий холодок страха, а мои пальцы сами собой потянулись к руке мужчины чтобы проверить, что тот еще жив.

Проверила. Его кожа оказалась чуть теплой, а не холодной, как у мертвеца. Да и, стоило присмотреться к груди своего спасителя, стало заметно, что та едва заметно, но вздымается.

- Твой мужчина жив, - раздался откуда-то сбоку все тот же голос, который ранее заставил меня очнуться, - но пребывать ему среди нас, здравствующих, осталось совсем недолго.

Стремительно обернувшись на звук, я увидела глубокого старика, смуглое лицо которого было изрезано множеством морщин. На вид ему можно было дать лет девяносто, не меньше, однако взгляд водянисто-серых глаз, что взглянули на меня в ответ, оказался неожиданно цепким и острым. В нем не было ни той самой отстраненности от окружающего мира, ни некоторой рассеянности, которые присущи большинству людей, находящихся в конце своего жизненного пути.

Одет старик был непривычно, с точки зрения тех нарядов, которые я повидала за все то время, что провела в этом мире. Но если бы пришлось оценивать одежду этого уже немолодого мужчины, как жителю Земли, то сказала бы, что она сильно напоминает восточную.

Длинный, в желто-коричневую полоску халат, коричневые же штаны, похожие на шаровары, ну и главный атрибут любого восточного мужчины — чалма, которая имела приятный глазу песочный оттенок.

Вспомнив рассказанное Инэем, когда мы летели, я пришла к выводу, что передо мной сейчас сидит один из кочевников-зарифов, которые были единственными разумными обитателями в пустыне, что раскинулась по другую сторону цепи гор, которые, со мной на спине, преодолел крылатый. Но уточнить этот вопрос все же не мешало, поэтому я кашлянула, прочищая горло, и только после этого спросила:

- Кто вы?

- Шаман, - последовал краткий ответ, от которого меня против воли передёрнуло.

- По твоей реакции, девочка, вижу, что мои предположения подтвердились, и ты со своим мужчиной повстречалась с орками, прежде чем попала сюда. Но меня тебе не стоит бояться. У нас, зарифов, шаман — это примерно, как ведун, только с несколько иными способностями. Никакой грязной магии, которую использую дети Хашурга, я не практикую.

- Вот как? Но если вы являетесь кем-то вроде этого самого ведуна, как говорите, то почему не поможете ему? - я вновь взглянула на изгнанника с Запада, что пребывал без сознания.

- Я сделал все, что было в моих силах, - вздохнул в ответ старик. - При падении, вы оба получили серьёзные физические повреждения. У тебя конкретно была сломана ключица, несколько ребер и рука, а вот твоему мужчине повезло меньше. Его переломы, как и твои, мне удалось срастить, однако это лишь отсрочило момент его гибели. Он умирает вовсе не по причине полученных травм. Тут дело совсем в другом.

- В чем, в другом? Вы знаете?- встрепенулась я, впившись взглядом в шамана таинственных зарифов.

- Его прокляли, девочка. Орочья магия недаром называется магией крови, ибо ни одна другая, из существующих в этом мире, не способна оказывать влияние на кровь разумных созданий. Изменять ту настолько, что она будет убивать своего носителя.

- Подождите! — остановила я собеседника. - Вы хотите сказать, что его, - мой взор вновь переключился на Эрелла, - убивает собственная же кровь?

- Да. Но не спрашивай меня, как это происходит. Подробностей я не знаю.

- А как вы поняли, что моего спутника прокляли?

- По следам на его теле. Я их увидел, когда залечивал переломы. Подобное, за свою более чем долгую жизнь и довольно близкое соседство с орками, я видел уже не раз.

- Следы? - переспросила я и нахмурилась. - О них мне ничего не известно. Я видела лишь те, что остались на ауре дракона после того, как заклинание попало в него.

- Все правильно, - вздохнул старик. - Первой, страдает именно аура, но цель проклятия не она. Оно поражает именно кровь, начиная постепенно изменять ее, а видимые следы на теле появляются уже в самом конце. Посмотри сама и поймешь, о чем я говорю.

Помрачнев сильнее, я потянула вниз край покрывала, которым дракон был укрыт до самых плеч, и в ужасе замерла, с шумом втянув носом воздух. А причиной такой моей реакции стали отметены на обнаженном мужском торсе, от которых жутким черным узором расходилась сеть капилляров и вен.

- Что это такое? - озвучить вопрос вслух мне удалось с большим трудом, столь сильно было испытанное потрясение.

- Действие проклятья, - последовал тихий ответ. - Оно будет распространяться и дальше, а когда достигнет сердца - крылатый умрет.

Пытаясь сдержать слезы, я закусила губу. И сделала это так сильно, что ощутила на языке вкус собственной крови. Машинально слизнув которую, я обернулась к шаману со словами:

- Вы говорили, что видели подобное и раньше, мне ведь не послышалось?

- Нет, - прозвучал в ответ тяжелый вздох.

- Расскажите об этом. Пожалуйста! Кто-нибудь из подвергшихся этой гадости, выжил?

- Да. Это был человеческий маг - один из исследователей нашей аномальной зоны.

- И? Что с ним случилось? - я буквально впилась взглядом в шамана зарифов.

- Да там особо и нечего рассказывать, - вздохнул тот. - Молодой мужчина, я бы даже сказал, мальчишка, только-только окончил галарэнскую Академию Магии и задумал прославиться. Вместе с такими же как он энтузиастами решил отыскать ответ на вопрос, который волнует умы магов вот уже не одно десятилетие. Ожидаемо, выяснить ему ничего не удалось, зато этот горе-маг с сотоварищами повстречали орков. Его друзья погибли, а сам парень получил проклятье. Мы нашли его вовремя и смогли переправить к эльфам, которые в свою очередь спасли парню жизнь. Но даже с их помощью, как я потом узнал, на полное выздоровление у этого мага ушло немало времени.