После Ритуала Петр Иванович собрал ряд вернейших соратников, Самодержец еще раз хотел обозначить позиции и прочертить красные линии. Игры высшей знати могли уйти ой как далеко, некоторые одиозные фигуры часто теряли связь с реальностью и мнили себя неуязвимыми и всемогущими, от того творили всякую дичь, история знает тому множество примеров. Романовы хорошо умели контролировать эти процессы, однако в случае с Рюриковичем любое неосторожное действие могло привести к самым невероятным результатам. Михаил доказал, что может выкручивать ситуацию под невозможным углом.

— Друзья, еще раз прошу не терять бдительность и быть крайне осторожными, особенно во внутриполитическом поле, — начал Самодержец.

— Ваше Величество, мы едины как никогда, — поспешил заверить князь Лопухин.

— Михаил одним своим появлением крепко нарушил баланс, наши князья да бояре непременно начнут свои любимые игры, будут сплетничать, собирать коалиции, заключать союзы, собачиться, — покачал головой Петр Иванович.

— Ко всему подключатся спецслужбы заклятых друзей, Ми-6 уже начали прощупывать обстановку, немцы традиционно крутятся вокруг Цесаревича, французы направили целый воз парфюмерии, коньяков и сумочек в будуар Императрицы, — подключился барон Корф, — Внешние враги удесятерят внутренние неурядицы, постараются раздуть из мухи слона. Многие по причине влияния из-за бугра пойдут на то, на что бы никогда не решились самостоятельно.

— Именно! — кивнул Петр Иванович, — Мы сейчас разворошили самое настоящее осиное гнездо, наступили на пятки британцам, французам, туркам и бог еще знает кому еще. Поэтому бдительность не теряем, ключевые фигуры внутри Империи продолжаем курировать в усиленном режиме, каждый из вас знает свою роль и должен сыграть ее до конца, однако сейчас есть только один приоритет — это Михаил Романов!!!

Самодержец, по примеру своих предков, закрепил вернейших вельмож за каждым из наследников, супругой и даже Великими Князьями. Речь не шла о заговоре, сановники вроде как радели об Отчизне, но через призму одной из фигур, дескать возвышение Цесаревича или усиление влияния Императрицы и есть благо для России. На самом деле таким образом контролировались группы элит, превентивно принимались меры по недопущению усиления одной из коалиций, естественно пресекались любые попытки узурпации власти. Система работал не без сбоев, но позволяла долгие столетия не допустить смуты в стране.

— Ммм… но мы согласно утвержденному плану постепенно начали наращивание группы Цесаревича, — выразил сомнения князь Лопухин, он как раз курировал старшего наследника Дома Романовых.

— Усиление той или иной группы заморозить, вы продолжаете курировать политические фигуры, но любые преференции, вассалы и прочее теперь должны направляться в сторону Михаила, по крайней мере до тех пор, пока он не станет равным остальным членам клана, — жестко распорядился Император. Логика в принципе понятна, на Соколова поставили слишком много, чтобы держать его пустой пешкой.

— Принято!

— Понятно!

— Сделаем! — кивнули вельможи.

— А кто будет курировать Михаила? — полюбопытствовал князь Трубецкой.

— Барон Корф, — коротко ответил Самодержец и пояснил, — Глава СИБ в силу своей должности никогда не поддерживал политические партии, однако Модест Андреевич давно и тесно контактирует с Михаилом, к тому же на период год-два все связанное с принцем будет проходит в рамках незаконченной спецоперации.

На первый взгляд, казалось, что события в Российской Империи на прямую не трогают Францию, однако в современном мире Европа превратилась в тесный мирок, и давление на одной стороне немедленно отзывалось на другой. Париж все еще лелеял надежды возглавить союз ряда западных держав и реализовать амбиции регионального лидера, только вот конкуренция на материке чрезвычайно высока. Если не думать о Романовых и Винчестерах, то еще есть Габсбурги, Трастамары, Османы, чего уж там, даже мелочь не собирается никому подчиняться!

— Господа, в свете последних событий меня интересует возможное развитие ситуации с союзом Северных держав и перспективы коалиции, которая может возникнуть вокруг возрождающейся Испании, — начал совещание Луи Французский.

— Ваше Величество, считаю, что для нас сейчас наиболее опасным является альянс Москвы, Стокгольма и Берлина, в рамках Балтийского сотрудничества и ряда общих интересов эти державы могут представлять серьезную угрозу, — взял слово министр иностранных дел Анри де Ломени, граф де Бриен.

— Кайзер граничит с нами и не раз обнажал оружие, если они привлекут Австро-Венгрию, то вполне могут двинуться в нашу сторону, — высказал опасения сюзерен и спросил, — Какие меры противодействия вы предлагаете?

— Лондон давно предлагает нам партнерство с Норвегией и Швецией, получится серьезный противовес, — произнес глава разведки, он же бастард короля Луи-Огюст де Бурбон, герцог Мэнский.

— Этак лайми опять стравят нас между собой, — засомневался Людовик Валуа, — К Винчестерам обратимся в крайнем случае, а пока давайте понаблюдаем за развитием событий и выясним истинные намерения Москвы. Что скажете по Испании?

— В потенциале планы по созданию коалиции на юге Европы имеют место быть, у России традиционно сильное влияние в Греции и на Балканах в целом, но против этого союза однозначно выступят Италия и Османская Империя, если мы поддержим Рим и Стамбул, то Трастамары с Романовыми ничего не добьются, — уверенно ответил дипломат.

— Согласен, к тому же собрать что-то путное из этих высокомерных склочников вряд ли получится, — кивнул Король-Солнце.

— Ваше величество, у меня недавно состоялась доверительная беседа с моим российским коллегой, — Анри де Ломени улучил момент, чтобы заработать очки.

— И что предложил Канцлер? — живо заинтересовался Луи Французский.

— Возможно я ошибаюсь, но русские прощупывают вероятность заключения союза с Францией в Новом Свете, — ответил граф де Бриен, — Думаю, они хотят, чтобы наш контингент в Гвиане нанес удар по Панамскому перешейку.

— Вполне логично, ведь усыновлением графа Соколова они фактически объявили эти земли родовыми владениями Романовых, если долго провозятся с возвращением контроля над ними, то тем самым нанесут непоправимый урон своей репутации, — поспешил с выводами Луи Огюст де Бурбон.

— Но в чем ущерб чести? — недоумевал глава сухопутных сил граф де Тоннер и добавил, — Ведь все знают, что Москва противостоит всемогущей Британии!

— Формально Романовы борются с жалким мятежником адмиралом Уртаде де Медоса, — покачал головой герцог Мэнский.

— Лучше подумайте, нет ли этом предложении какого-либо подвоха? — Людовик Валуа направил вассалов в конструктивное русло.

— Ммм… если подумать, то у русских нет другого выхода, испанцы с трудом удерживают свои колонии, переброску пехоты и техники из России, например, в Каракас быстро не осуществить, тем более, уверен, британские каперы объявят самую настоящую охоту на транспорты, — взял слово глава флота Жан Арман де Майе-Брезе.

— В такой ситуации удар нашего иностранного легиона — это единственная возможность быстро получить контроль над Панамским каналом, — прикинул бастард, — Скорее всего русские даже попросят переправить их полки под нашим флагом.

— Но что это даст Франции? — сюзерен задал главный вопрос.

— Мы можем потребовать, как минимум половину пирога, — с ходу предложил Анри де Ломени.

— Пожалуй, почему бы нет, — одобрил Людовик Валуа, — Мы рискуем отношениями с самой могущественной державой на планете, поэтому и награда должна быть достойной. Разработайте проект тайного соглашения о взаимодействии и условии разделения испанских колоний, отошедших к Российской Империи.

— Да, ваше величество!

— Сделаем!

— Это будет великим прорывом! — дружно откликнулись аристократы.