Через неделю Бронислав пошел в лес. А Миколка принялся собирать оружие. Много его валялось тогда в придорожных канавах, в лесу, на полях.

Как-то за деревней, у старой, заросшей крапивой бани, Миколка наткнулся на небольшой железный ящик с ручками, который чем-то напоминал радиоприемник. «Спрячу его, — решил мальчишка. — Может, брату пригодится…»

Ящик с ручками оказался полевой рацией. Бронислав сказал Миколке, что он оказал большую услугу партизанам.

— А можно мне к вам пойти? — просился Миколка.

— Мал еще.

— Ну, тогда хоть задание какое-нибудь дайте.

— Задание? — переспросил Бронислав. — Хорошо. — Написал что-то на клочке бумаги, протянул записку Миколке: — Вот отнеси это завтра в Шклов. Если гитлеровцы задержат, уничтожь записку.

На следующий день записка была доставлена по адресу.

Из деревни в деревню шагал по Могилевщине маленький оборванный мальчонка. И никто не обращал на него внимания. Таких, как он, в те годы были тысячи.

А Миколка Радзиевский внимательно следил за тем, что происходило вокруг него.

Он запоминал, где и какие разместились воинские части врага, какой техникой они оснащены. Сведения затем передавал Брониславу.

Горели гитлеровские казармы, взлетали в воздух вражеские автомобили, танки, эшелоны. С каждым днем у народных мстителей прибавлялось трофеев. И во многом этому содействовали те сведения о фашистах, которые собирал пионер Радзиевский.

Однажды старший брат не появился в условленном месте. Не пришел он и на следующий день. Через неделю Коля узнал, что Бронислав погиб, выполняя боевое задание.

…Стоял июнь 1944 года. Нестерпимо жгло солнце. Четвертые сутки гудел лес от грохота разрывов. Четвертые сутки отряд «Чекист» отбивал атаки гитлеровцев. Не хватало патронов, медикаментов. Четвертые сутки не было связи с соседними отрядами. Несколько раз штаб посылал связных, и ни один из них не возвращался назад. И тогда к командиру отряда пришел Коля Радзиевский:

— Разрешите мне…

Будто пчелы, жужжали пули, неподалеку рвались снаряды. В другое время Миколка наверно испугался бы. Но сейчас он не думал об опасности. Только вперед! Если он не пройдет сквозь вражеские цепи, если не доставит пакет командования по назначению, отряд может погибнуть… Проваливаясь по пояс в болотное месиво, Миколка шаг за шагом пробирался вперед…

И когда до цели было совсем близко, грохнул оглушительный взрыв. Мальчишка почувствовал, как что-то обожгло правую ногу. Закружились деревья. В глазах поплыли разноцветные круги…

Медленно приходил в сознание Миколка. А когда очнулся, то увидел вокруг себя людей в знакомых шапках с красными лентами. Слабая улыбка тронула обескровленные губы мальчика. Задание он выполнил.

Тринадцатилетнего пионера Колю Радзиевского командование представило к награждению орденом Славы III степени.

А. КИЙРАНЕН

(Перевод Б. Бурьяна)

Торопливо шагает мужчина, держа за руку Лиду. Они идут по Советской улице Гродно, пересекают площадь. По городу шныряют фашисты с автоматами на груди. «Только бы не остановили, только бы пройти, — не выходит из детской головы тревожная мысль. — У дяди Коли в кармане наган, а в нагане — только один патрон».

Вот и поле раскинулось вдали, за ним кусты, а там — лес.

— Дядя Коля, а наган вы не забыли? — нарочно спросила Лида.

— Какой наган?

— А тот, что маме спрятать отдавали. Не прикидывайтесь. Я не маленькая, вот посмотрите. — Она быстро достала из-за пазухи пионерский галстук.

Он удивленно посмотрел на Лиду. Не знал, что эта худенькая девочка с коротенькими косичками со дня фашистской оккупации все время носила на груди пионерский галстук. И чем-то светлым, теплым, довоенным веяло от этого простенького красного треугольника. Николай Рачковский, партизанский связной, не удержался, обнял худенькие плечи и крепко поцеловал Лиду.

— Ну, бывай, Лидок, спасибо. Мы скоро еще увидимся.

И они увиделись. Через некоторое время утром к Вашкевичам снова зашел дядя Коля. Он, видимо, очень торопился, потому что быстро что-то прошептал матери, а затем обратился к Лиде.

— Нам, Лидок, нужна бумага, — доверчиво посмотрел ей в глаза дядя Коля. — Поможешь?

Несколько раз в день Лида заходила в магазин, покупала бумагу. Но достать 10–12 листов — мало. Партизанам нужно много бумаги. И Лида просила знакомого мальчишку или девчонку купить для нее несколько листов. Так листок к листку, десяток к десятку — и у Лиды собиралась порядочная стопка бумаги.

Вечером девочка несла ее в своей черной сумке за город в условленное место. В тот же вечер бумагу забирали партизаны.

А через три-четыре дня ветер разносил по городу листовки, которые были напечатаны на Лидиной бумаге.

Поезд ползет очень медленно. На каждой остановке в вагоны заходят и выходят эсэсовцы, проверяют документы, кого-то, видимо, ищут.

— Скидель, — сказал проводник, и Лида выпрыгнула из вагона.

Вскоре она была уже в городе. У старенькой бабушки доверчиво спросила, где находится базар, и быстро пошла туда.

На базаре было людно. Вокруг шныряли полицаи. Что-то непонятное мололи пьяные фашисты, приставая почти к каждому человеку. В самом конце базара девочка заметила мужчину в кожухе, подпоясанном веревкой. Он стоял около телеги и курил самокрутку. Но сразу подойти не осмелилась. Издалека оглядела телегу. Так и есть — он. На дуге колокольчик и рядом с ним — цветочек из обыкновенной красной бумаги. Лида обошла телегу и приблизилась к человеку.

— Овес есть у вас? — тихо спросила девочка.

Человек в кожухе удивленно посмотрел на незнакомую девочку-подростка в кожаной курточке и пуховой шапочке, помедлил, затем уже ответил:

— Нет, торгую только пшеницей.

Лида подошла к возу и, перебирая пальцами пшеницу в мешке, тихо сказала:

— Дядя Коля просил передать, чтобы скорее привезли муку и соль. У них сейчас трудно с продуктами.

Торговец сразу оживился: видимо, долго ждал связного.

— Во вторник пусть ждут там, где условились, сказал незнакомец. — Раньше не могли: фашисты охрану усилили.

Откуда эти продукты, кто должен привезти, куда — Лида не знала, да и знать ей было необязательно. Она сделала свое полезное дело и возвращалась назад в Гродно довольная — партизаны своевременно получат нужные им продукты.

Пробраться за Неман было нелегко. Мост контролировали немцы и полицаи. А пробраться нужно было обязательно. Сегодня, именно сегодня, необходимо принести в условленное место взрывчатку. Ее заберут потом партизаны-подпольщики и сегодня же выведут из строя трансформатор и тем самым лишат оккупированный фашистами город электроэнергии.

…Медленно идет Лида вдоль Немана, сгибается под тяжелой ношей. За спиной все та же большая черная сумка с углем, а под ним лежит взрывчатка. Вот и мост. По обеим сторонам стоят охранники. Когда Лида подошла ближе, полицай, казалось, ее не заметил. Может, удастся проскочить?

Но как только почувствовала под ногами настил из досок, ее окликнули:

— Куда спешишь, девочка?

— Домой, — не растерялась пионерка. — Вон там наша хата, у самого обрыва.

— А в сумке что?

— Угля насобирала в городе, — жалобным голоском протянула девочка. — Дров нет, нужно хоть углем печь протопить. Вот посмотрите, — и она смело раскрыла сумку.

А сердце так и билось, как пойманная птица в клетке. Полицай посмотрел в сумку и сказал:

— Давай проваливай.

Лида быстро нашла условленное место. Сразу же за садом четвертый телеграфный столб, возле которого лежит небольшая кучка гнилой картофельной ботвы. Села будто отдохнуть, достала взрывчатку и быстро сунула ее под картофельную ботву.

Возвратилась Лида домой только к вечеру. Тут уже были дядя Коля и еще три молодых партизана. Все с нетерпением ждали ее.