— Это такая система охраны. Возможность поражения снижается в пять раз. Потому что выстрел возможен только один. Они, поди, в пути еще местами в ордере менялись. Покушаться бессмысленно.

— Мне, Олег, почему то так и показалось, что до Мединского уже не доберутся. Ну, только собрался задуматься, как будем выбираться, смотрю, они юноша в салоне забыли. Такой… в костюме, волосы на пробор, ботинки сверкают. Он и говорит, по русски:

— Господа! Меня зовут Отто. Я решу все ваши проблемы и пожелания.

Потом сажает экипаж в простой сто двадцать шестой мерседес, отправляет в Хилтон. Не волнуйтесь, Сергей, на ресепшене их ждет личный помощник, он решит все их вопросы. А нас с доктором, пацаны, сажают в незаметный, скромный черный ролс-ройс, и везут на виллу с видом на озеро. Я ему говорю, у нас тут человек без паспорта, и показываю на доктора. А Слава такой, нет, советский то паспорт у меня есть.

А Отто — «Отлично, а у тебя Сергей, какие-нибудь документы есть?» ну, я ему гордо так протягиваю загран свой. Он и говорит, прекрасно до завтра проставлю тебе визы и отметки. А тебе, Слава, сделаю временное удостоверение. И завтра утром решим, чем бы вы хотели заняться. Тут и на виллу приехали. И мы со Славой набухались киршем. Хорошая вещь. Слава очень боялся, что нас теперь посадят. Но позвонил Мединский. Побудьте здесь несколько дней. Как можно будет лететь, я скажу. В расходах не стесняйтесь. Если что — Отто все решит. Отдыхайте. Ну, мы и сами люди не бедные. Я Аусбургер тут же позвонил, организуй мне карточку, для оплаты. Чтоб не побираться. Но за все время я ни разу не вспомнил про деньги. Все оплачивалось мгновенно. Я короче спросил, а можно будет полетать на легких частниках. Говно вопрос. Если есть деньги. А Слава — маньяк. Он поехал в клинику частную. Учится всяким штукам. Короче щас расскажу, как летал. Ну, давайте выпьем. Да! Андрей! Для тебя персональное сообщение от Ольги. Она потребовала передать дословно. Готов? «Если, Хоть с кем-нибудь. Хоть взглядом. Тебе пиздец!»

Все воскресение я ругался с Ольгой. Она позвонила часов в одиннадцать, и заявила:

— Я все продумала. Возглавлю представительство вашей фирмы в Швейцарии.

— Ты еще не на лыжах? Не мчишься по склону белозубо хахача?

— Не сбивай меня с толку!

— Нет, Олечка. Скажи ка мне, как зовут этого инструктора по горным лыжам?

— Пффф. Ну у тебя и фантазия!

— Значит это был не горнлыжник… Ходишь ли ты в бассейн?

— Так, Андрюшечка. Кто у вас работает в представительстве? Как её зовут?

Вот пусть мне кто-нибудь потом скажет, что у женщин плохо с чутьем!

— Эээээ… Анжела Арнольдовна Аусбургер. Немка.

— Что у тебя с ней?

— Вот уж у кого фантазия!

— Немедленно рассказывай.

Ну а что? Рассказал, ибо в этой истории мне предъявить нечего.

— Дело не в том, о чем ты себе нафантазировала. Дело в том, что Анжелка закончила Воронежский Политех. А это не четыре курса Амхерста. Это не полкурса МГИМО. Это — фирма. Недоучку возьмет только уборщицей. А вот этого ты мне никогда не простишь.

— Петров, папа настаивает чтобы я ходила в тир. Освоила пистолет. Кажется он прав. Освою. Потом вышибу тебе мозги, придурок!

— Хе-хе! Руки коротки! Я под защитой Карацупы. Он для того и существует, чтобы мелкие террористки плевались ядом в бессильной злобе.

Бросила трубку. Я бы и позвонил, чтоб еще подразнить. Но связь со всем миром сейчас односторонняя. Оттуда — запросто. От нас пердячим паром.

Успел попить кофе, и сварганить омлет, как телефон снова зазвонил.

— Андрюююш! Ну когда ты приедешь. Мне так хочется тебя стукнуть чем-нибудь тяжелым.

Рассказал ей как вчера праздновали Серёгино возвращение. Не стал только рассказывать, что мы с ним, в какой-то момент всех оставили, и пришли в дальнюю комнату. И не сговариваясь достали парашюты. Но прыгнуть не вышло. Наталья нас промела, и устроила интеллигентный скандал. На тему — что скажет милиция? Вы же ей обещали больше ни-ни. Вернулись к народу. Серега встал, и сказал что у них с Натальей в мае свадьбы. Все приглашены. Сценарий торжества обсуждается. Лучшее предложение будет осуществлено. Потом, когда дым уже стоял коромыслом, Сергей мне сказал, что нужно подумать про дельтапланы. На крыше будет удобно собирать. Это я конечно погорячился. На женщин слово свадьба оказывает магическое влияние. И она вредничала изо всех сил. Рассказывала, что я прав, и нужно конечно покататься с горок. Там столько лыжников. Потом, подуспокоившись, рассказала как наши пилоты, ошалев от «все включено», почти поселились в публичном доме. И персонал их не мог выгнать, пришлось звать полицию. А они, решили что это провокация империалистических разведок, сбежали и заблудились. И их разыскивали опять же с полицией.

Обсуждали, что поедем в Венецию, как только я выберусь. Она еще там не была. Давай же быстрей, сижу тут, тоскую, а тебе и дела нет. Судя по тому, как ты замяла разговор про пловцов, там все нечисто. И что там с нашим женихом? Он уже летит?

— Знаешь, Петров, в следующий раз, когда ты почувствуешь себя ненужным, некрасивым и брошенным, вспомни, что ты еще и тупой!

Опустив трубку с удивлением понял, что давно стемнело. Собрал барахло и побежал в бассейн. Виза будет оформляться пару недель. Хотя, попробуем ускорить.

Утро понедельника порадовало возвращением к устоям. В нашем кабинете сидел Серега.

— Андрей!

— Сергей!

И без раскачки начали обсуждать дела. Что-то мы размахнулись. В моем любимом романе главный герой, если дел набиралось больше чем на пол-часа с утра, закрывал контору и шел играть в бильярд. У нас и часа не хватило. Хотя пришел Адмирал. Рассказали ему что усиленный режим отменяется. Все в исходную. И вообще, Адмирал, я тут побывал в Швейцарии, у вас там с Косичкой открыты счета. Вот реквизиты и сумма.

Адмирал глянув острым глазком на сумму, проронил что может уже купить корабль, и начать плавать?

Но я пресек. И сказал:

— Пацаны! Я вам благодарен за помощь и поддержку. Но я изо всех сил буду бороться против того, чтобы вы похоронили себя в унылой авиации или судоходстве. Шире нужно смотреть на жизнь. Я все продумал. Мы купим тебе, Андрюха, настоящий парусник, как минимум стофутовый, а лучше — двухсотфутовый кетч. Будем, если че, на нем скрываться от нападок. Назовем яхту — «Похуй». Потому что нам ведь вправду похуй на все, кроме наших подружек. И не делай Адмирал отстраненное лицо. А то я не знаю как ты к Светке относишься.

— А самолет как назовем? — закурил Серега.

— Я предлагаю — «Бешеный огурец». — заявил Адмирал. Потому что твое, Пит, предложение мне нравится. Это — свежо! А буржуям скажем, что мы — математики! И название — ось координат по икс и игрек.

— На старославянском — вставил Серега.

— Да! Не все же арабам считаться математиками!

С тем я и отбыл в посольство Швейцарии. Хотя Серега обещал попробовать организовать туда коммерческий рейс. Но надежд мало. Это из Германии возят насадки к буровым. И доплачивают за срочность. И из Голландии специальные краски, жутко востребованные в оборонке. Решили, что если че, полечу как член экипажа в Германию, а там пойду тропой контрабандистов.

Но в Союзе ничего не делается быстро. На Чистых Прудах, в Посольстве, принимают граждан по средам и пятницам. Да еще и мент на входе пытался меня не пускать. Тем не менее, ехать еще раз за списком документов, мне не хотелось. И я поругался с ментом, а потом и с какой то сотрудницей. Хотя с ней старался быть вежливым. И всего лишь посоветовал размножить список на ксероксе, и сунуть в карман на двери. Чтоб народ не толпился из за ерунды.

Потом дел снова стало более чем много. Как я не орал, что герой, я скала, выстоявшая, когда предприятие бросило высшее руководство! Когда все разбрелись по заграницам, я один грудью встал на защиту завоеваний!

Не помогло. Я съездил в Нск. Где был принят как уже практически свой. Председатель Исполкома утащил меня в баню. И я завис у них на два дня. Потому что баня без водки — дрова впустую. За что был удостоен новых подозрений Мединской, которые горячо поддержал. Ты же понимаешь, Олик. Одинокий я, в дикой Москве. А тут еще Леня проник за кулисы Большого! Это же кордебалет! Она рассказывала про прекрасных горнолыжников, что штабелями лежат у входа на виллу «Селина». И вообще мы много ржали. Я попросил её не напрягать отца, по поводу моей визы. Ну его нафик, кто его знает, что там за ним за слежка. Сам. Ну, Андрюшииик, ну шевелись уже. Скоро весна. Не дерйфь. У нас в запасе цыганский план. Только Париж отменяется. Суть плана в спасении кордебалета Большого. Берем Леню, и увозим в Белиз. Ну, по старой схеме. Сначала в Польшу, а там, табором до Шербура, и на пароход. А в Белизе натравливаем Леню на вдову известного наркобарона, с целью овладеть координатами места, где спрятаны наркоденьги. Он соблазняет вдову. Деньги делим на всех поровну. Там миллиард. Ты будешь исполнять роль домогательницы к Лене. Чтоб вдова ревновала. Так что ты тоже в доле. А если она не клюнет на Леню? Как?! Он же знает тайное шумерское заклятие, лишающее воли всех женщин! Ой! Такое существует? Ты его знаешь? Конечно! Расскажиииии. Ты что собралась соблазнять женщин? Ольга! Что подумают люди? Ну раскажиииии. Все просто, приглашаешь женщину танцевать. Прижимаешь к себе поплотнее. Заглядываешь в глаза. И говоришь глубоким голосом — «Переспим?». Идиот! Я почти поверила! Что ты понимаешь! Зато балет Большого по прежнему будет радовать зрителей. Ибо Ухтомский отвлечется!