— И ты ей сразу поверил? — спрашиваю с легким недоумением, вроде Киан не производит впечатления наивного простофили. — Мне как-то не верится, что у такой авторитарной дамы, как твоя бабушка, мог кто-то посторонний зайти и подлить что-то в напиток.

— Да, это невероятно, но именно так все и было. Чтобы ты не думала, что я наивный глупец, или покрываю родственницу, скажу тебе одну простую вещь. Бабушка никогда не лжет. От слова совсем. Даже, когда это нужно для блага. Она считает, что лгать — это удел плебеев. И придумывать небылицы — ниже ее достоинства. В детстве самые строгие наказания от бабушки были именно за наши с братом попытки соврать. Я думаю, что у герцогини свои, какие-то глубоко личные счеты с ложью, потому она не приемлет ее ни в какой вариации.

— Даааа…, — говорю задумчиво.

— Что? Не веришь?

— Верю. Но, думаю, бабушка мало вас с братом наказывала, если вы все равно приперлись на семейный ужин с поддельными невестами.

— Ну…, поддельная только у меня. Как оказалось, брат действительно провел обряд с Вивианой и планирует жениться. Правда, сделал он это только вчера вечером, уже после семейного ужина.

— Ты же хотел его расшевелить, похоже, получается, — замечаю, пожав плечами.

— Да, сработало. Надеюсь, Кренстон не отступит и дальше. В общем, я зашел тебе рассказать новости. И… извиниться…

— Что? Я ослышалась?

Киан смотрит на меня исподлобья, хмуря брови.

— Не могла не съязвить?

— Не сдержалась, да. Так за что ты там собрался извиняться?

— За то, что не присмотрел за тобой, решив, что ты не нуждаешься в моей помощи. Подумал, что живица не дает эффекта, подобного твоему. В общем, за то, что исключил возможность вреда для твоего здоровья. Ну… слушай, мелкая, я не мастак извиняться. В общем, это тебе, — Киан ставит на стол коробочку, — и то, на диване, тоже.

— Что это? — киваю на подношение.

— Открой и увидишь.

Открываю коробочку и вижу уже знакомые пирожные. Так получается, в прошлый раз тоже Киан положил? Вопросительно поднимаю взгляд на блондина, но тот отморожено смотрит куда-то в сторону. Встаю и, подойдя к дивану, заглядываю в пакеты. Что-то розовое и приятно пахнущее.

— Это что? Одежда?

— Да, — следует краткий ответ и какой-то пытливый, но быстрый взгляд на меня.

— Спасибо. Сладости я возьму, а одежду — нет. Это слишком, Киан. Мы с тобой не жених и невеста, и подобные подарки неуместны.

Еще договаривая, вижу, как лицо блондина моментально каменеет, та легкая улыбка, которая вот-вот собиралась сорваться с его губ, исчезает бесследно. Словно солнце скрылось за тучей.

— Да подумаешь, одежда. Я ведь не первый раз тебе покупаю, — равнодушно говорит блондин, но я вижу, как напряглись его плечи.

— Извини, Киан. Но нет.

— Не возьмешь? — уточняет блондин, глядя на меня в упор глазами, в которых нарастает оранжевое пламя.

— Нет, — отвечаю.

— Ладно! Как хочешь!

Киан хватает пакеты и с яростью швыряет их в мусорный ящик, стоящий возле выхода.

— Вызови уборщицу, пусть выбросит мусор!

— Ты что…. — пытаюсь говорить, но блондин уже выходит, не оглянувшись и хорошенько бахнув железной решеткой по стене.

Дождавшись, пока затихнут мужские шаги, быстренько выхватываю из мусорного ящика пакеты с одеждой. Вот, гад! Разве так можно с вещами из дорогих магазинов?!

Мне ужасно любопытно посмотреть, что же там прикупил Киан, но тогда я сильно опоздаю на обед, а пропускать дармовую кормежку — не самая лучшая идея, деньги имеют свойство заканчиваться, если их тратить на то, что можно получить бесплатно. Поэтому, здраво рассудив, прячу пакеты в комнату с книгой-артефактом, запираю ее, и со спокойной совестью иду в столовую.

Большинство коллег уже обедает, все лучшие столы заняты, остались только парочка в самом конце, возле бочки с отходами, и отдельные места за столами. Осматриваюсь и вижу, что возле Тео никто не сидит, мужчина есть в одиночестве, о чем-то размышляя, глядя в окно. Отлично, я как раз хотела поговорить, сделаю сразу два полезных дела.

— Не против, если я к вам присоединюсь? — спрашиваю у брюнета, так крепко задумавшегося, что даже не услышавшего цоканье моих каблуков.

— Что? — Тео вздрагивает, потом возвращается в реальность. — Да, конечно, присаживайтесь.

Привстает со своего места, пока я усаживаюсь.

— Надеюсь, я вас не побеспокоила своим внезапным появлением? — спрашиваю просто из вежливости.

— Нет, что вы, все в порядке, — отвечает Тео, снова зависнув взглядом в окне.

Что-то он сегодня еще более меланхоличный, чем обычно. Случилось что? Впрочем, кто я такая, чтобы лезть в душу? Захочет — расскажет.

— Я хотела спросить, господин Гайн, — начинаю разговор, утолив первый голод тарелкой рыбного супа со сливками.

— Да, слушаю вас, — снова с трудом выплывает из каких-то своих дум, Тео.

— Это на счет уже второго случая странных и явно наглых посетителей в моем отделе. Хотя я действую строго по инструкции, складывается впечатление, что, кроме меня, ее никто не придерживается.

— Да, я вас понимаю, Лаурисса, — забывшись, Тео называет меня по имени, заставляя прикусить уголок нижней губы, лишь бы не улыбнуться довольно, спугнув потенциального возлюбленного. — К сожалению, на шесть близлежащих городов только одна библиотека, наша, где есть отдел Артефакторики, потому скоро посетителей у вас станет гораздо больше, ведь проще взять нужную вещь у нас, чем неделями выбивать в министерстве. Как вы, несомненно, помните, я уже упоминал вашего предшественника, внезапно исчезнувшего Леонарда Раскина. Так вот, получив свою должность, я обратил внимание на полнейший хаос, творившийся в отделе Артефакторики. Не было списков, каталогов, документов о том, что кому-то что-то давали, хотя потом приходили посетители и возвращали артефакты. Которые НИГДЕ не были записаны. Что делал и как все сортировал Леонард — осталось загадкой. Поэтому я ужесточил правила получения артефактов, настояв на внесении их в общую документацию всех отделов. В других библиотеках, возможно, правила проще, не знаю, меня это не интересовало. На тот момент мне было важно привести в порядок то, что было вверено мне. Пока не было заведующего, отдел Артефакторики и редких книг в нашей библиотеке не работал. Посетители были вынуждены или ездить в столицу, или обивать пороги министерства. Теперь в отделе есть вы. И, кстати, очень хорошо справляетесь. Зайдите ко мне вечером, перед уходом домой, я выдам вам премиальные, такое редкое усердие и бескомпромиссность нужно поощрять.

— Благодарю вас, — говорю, скромно потупив глазки и обдумывая полученную информацию.

Получается, предыдущий работник вел дела спустя рукава, раздавал артефакты без учета и направо-налево, всем желающим. Потому сейчас посетители не понимают, с чего вдруг им нужны какие-то бумаги, если раньше можно было и за спасибо взять все, что придет в голову. Тем более, что в других библиотеках тоже с ответственными работниками, видимо, не очень обстоят дела. Странно. Такая ответственная работа и такая безалаберность. Из-за того, что мало платят? Возможно…

Глубоко задумавшись, даже не сразу слышу, что меня зовут. Поднимаю голову на Тео:

— Ой, простите, задумалась, — улыбаюсь.

— Я на вас плохо влияю, — улыбается в ответ брюнет, вставая из-за стола. — Не забудьте зайти ко мне вечером. Я буду у себя до восьми вечера. До встречи, Лаурисса.

И уходит. А я еще какое-то время смотрю на его широкую спину и плавную походку. Интересно он двигается, очень… текуче… что ли. И снова забылся, назвав меня по имени. Или он это специально??

Доев, как обычно, беру с собой тарелочку с пирогом на ужин и выхожу из столовой под навязчивые взгляды коллег, из которых никто так и не подошел, чтобы познакомиться. Ну и ладно. Я все равно в этом мире ненадолго, дружбу заводить — лишнее.