Каждый когда-нибудь задумывается о том, как все началось. Только не Ворон и не девчонки-вороны. Им не надо говорить. Им не надо выдумывать. Они все знают сами. Они уже были на земле, когда волшебные просторы поднялись из глубин прошлого и родился этот мир.

Только вороны знают историю о начале всех начал. Но они никогда ее не рассказывают, а меня никто по-настоящему не слушает. К тому же я не всегда ее помню. Мне приходится тратить много времени, перебирая различные сочетания слов, пока не найду нужные выражения, чтобы оживить память, но к тому времени уже никто не хочет меня слушать. Как того мальчишку из сказки, который кричал «Волк!».

Впрочем, это не совсем так. Люди слушают. Просто они не верят.

В тот же день, вечером, они сидели вокруг огня и слушали очередную историю Джека. Моту показалось, что он ее уже слышал, хорошая история.

О том, как сохранить душу и не сойти с пути истинного.

Джек тем временем продолжал рассказывать:

Коди вертится поблизости. Он пытается объяснить воронам, но его не слушают. Эти птицы никого не слушают, кроме самих себя.

– Поймите же, – снова начинает Коди, – если вы собираетесь оставаться чистенькими и незапятнанными, вы не сможете испытать страсть. Вы не сможете заниматься творчеством. Вы не сможете принадлежать самим себе. Если хотите жить в ладу с большим боссом, вам придется стать покорными маленькими овечками.

Ворон смеется.

– Неужели ты думаешь, что мы этого не понимаем? – говорит он.

– Может, кто-то из вас и понимает, – не унимается Коди, – но большинство уже обо всем позабыло.

Мот кивнул. В рассказах Джека вороново племя и Коди никогда не ладят между собой. Иногда Джек рассказывал эту историю с точки зрения ворон, иногда – койота, но рано или поздно всегда становилось понятно, что в большинстве случаев и вороны, и койот говорили об одном и том же, только сами об этом не знали, а такое поведение характерно и для большинства людских племен. Существует лишь одна вещь, по поводу которой возникает больше всего разногласий. Все считают, что Бог изгнал людей из рая из-за их страсти и жажды знаний, но священники ошиблись, как это не раз с ними случалось. Просто в раю люди не видели для себя никаких возможностей, другое дело, когда они спустились на землю. Чаще всего они все делали не так, но, черт побери, каждый время от времени совершает ошибки. Другими словами, на земле люди набирались опыта. Вот и сегодня каждый из собравшихся вокруг костра оказался здесь вследствие той или иной ошибки.

Возьмем Бенни. Он никогда не мог справиться с жизнью. Этот человек страдал неуемной страстью к азартным играм. Мог поспорить на очередность сигналов светофора, если находились желающие сделать ставку. Однажды он проиграл слишком много – связался, на свою беду, с денежным мешком и в следующий момент лишился работы, дома, семьи, вот тогда его жизнь и стала такой, как сейчас. Бенни говорил, что ребенком мама часто брала его с собой в танцевальный зал, там он и заразился этой страстью. Мот не считал его объяснение убедительным. Человек должен нести ответственность за свою жизнь. Когда-то Бенни был довольно симпатичным парнем, однако отравление алкоголем внесло свои поправки в его внешность. Он еще мог измениться, но просто не был к этому готов. Возможно, он никогда не будет готов.

А вот Анита. С ней разобраться посложнее. С одной стороны, она прекрасный бухгалтер, ведет все книги для Мота, те, что он показывает чиновникам, и другие, настоящие. Но она еще и непревзойденный механик. Если Анита не может что-то наладить – иногда ей для этого требуется только шпилька, – вполне возможно, этот механизм не сможет наладить никто. Потрясающая женщина. Да вот привязалась к своему мужику всей душой, помогала ему в трудные времена, заставила получить юридическое образование, а потом он ее бросил ради «выгодной» жены, которая сделала его своим партнером в адвокатской конторе.

Оказалось, Анита, эта симпатичная женщина, недостаточно хороша, чтобы быть женой важного законника. Тот человек даже не понял, сколько она для него сделала. Просто выжал из нее все, что мог, да еще насмехался над ней, когда она пыталась его вернуть. Мот не был уверен, что она когда-нибудь оправится после такого предательства. Но Анита не из тех, кто сдается. Бывший муж украл у Аниты прежнюю жизнь – и она начала новую. Она стала работать в закусочной, где Мот ее и встретил, когда Анита принесла ему пару блюд из тех, что обычно указывают на обложке меню. При ее характере она могла получить работу где угодно, но с нее было довольно «приличной» публики, и Анита предпочла работать на Мота. Она никогда не говорила почему, но Мот и так знал. Здесь она получила единственное, чего ей по-настоящему не хватало – семью.

С Хэнком все проще. Его угораздило родиться не в той семье, вот и все. Мать – наркоманка, а отец в те редкие недели, когда не отсиживал срок, не просыхал от пьянства. Что удивляет в Хэнке, так это его доброе сердце, не испорченное таким детством. Он сменил немало приемных родителей, побывал в колонии для малолетних преступников, несколько раз его задерживала полиция, и он провел немало времени в участке. Причин для ожесточения у Хэнка имелось не меньше, чем у любого присутствующего здесь, но он не поддался. Вечно он кому-то помогал, постоянно вникал в чужие проблемы. Свои же чувства Хэнк прячет за маской постоянного благодушия. Мот не считал это качество необходимым, но понимал приятеля. Испытав все, что пришлось пережить Хэнку, поневоле научишься скрывать от посторонних собственные чувства.

Теперь о Джеке. Он из тех людей, которые в один прекрасный момент просто берут и уходят, оставляя в прошлом все, что имели. Ошибку они совершают или же делают верный шаг, трудно решить, если почти ничего не знаешь о прежней жизни человека. Мот знавал таких людей. Их часто называют бродягами и бездельниками.

Мот потянулся на пластмассовом кресле и вытряхнул сигарету из пачки, припрятанной в рукаве рубашки. Прикуривая, он заметил рыжеволосую женщину – вот уже год, как она крутится возле Джека. Эти два столь непохожих друг на друга человека, общение между которыми, казалось бы, просто невозможно, прекрасно ладили. Кэти была приблизительно втрое моложе шестидесятилетнего Джека и на треть меньше его, ее рыжие волосы были подбриты на висках, но зато оставались длинными на макушке, откуда пряди спадали ниже плеч. Не иначе панк. Трудно судить о ее фигуре, скрытой под зелеными брюками и растянутым фиолетовым свитером, но у нее была очень симпатичная треугольная мордашка и самые голубые глаза, какие Моту приходилось когда-либо видеть.

Неизвестно, что побудило ее уйти на улицу, но явно это было что-то страшное. Возможно, она успела побывать в тюрьме. У Кэти была одна интересная способность – она частенько сидела так тихо, что становилась почти невидимой. Мот понимал, что это свойство – часть ее натуры. Он и сам научился такому трюку у одного старого мошенника, который взял его под свое крыло, когда Моту требовалась любая поддержка, чтобы выжить. Это было давным-давно, но подобные вещи не забываются.

Джек придумал для своего рассказа новую концовку: Коди заручился поддержкой кое-кого из племени лисиц и с их помощью хитростью заполучил волшебный горшок – на этот раз он выглядел обыкновенной консервной банкой, – и стал выплескивать оттуда разные неприятности.

Вскоре Ворон снова вернул себе волшебный сосуд, но это совсем другая история.

Мот сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету. Окурок ударился о землю и рассыпал искры, одна из собак Мота настороженно заворчала. Джуди, питбуль. Она прожила у Мота уже три года, но все еще нервничала. Ее предыдущий хозяин заставлял собаку драться на ринге, но потом погиб в результате несчастного случая, и Джуди досталась Моту. Он никогда не жалел, что взял ее. Если же волна сожаления об этом все же накатывала, ему достаточно было взглянуть на шрамы, которые покрывали горло, живот и бока Джуди, словно карта города.