– Вы ведь все помните, правда? – спросил он. – Вы только притворяетесь, что забыли.

Мэйда захлопала глазами. Потом зажала зубами мячик и вытащила из него лезвие. Нож мгновенно скрылся в рукаве.

– Если мы не помним, значит, не помним, – сказала она, выплевывая мячик себе в руку.

Рэй совершенно не узнал ее голоса. В нем не было ни насмешки, ни легкомысленности, ни жесткости, а только констатация факта – так мог говорить Ворон до того, как ушел от мира, или Хлоя.

– Но это не значит, что все исчезло, – добавила она.

Зия постучала кончиком пальца по виску и кивнула:

– Все хранится где-то там. Просто мы предпочитаем не думать об этом.

– А если бы мы думали, – объяснила Мэйда, – мы стали бы такими, как Коди, и захотели бы изменить мир.

– Может, так было бы лучше, – неожиданно для себя сказал Рэй. – Может, вы ничего бы не напутали.

Обе девчонки печально покачали головами.

– В этом и есть главная ошибка Коди, – сказала Зия. – Нельзя изменить мир, вытряхивая что-либо из горшка Ворона.

– Тогда как его изменить?

– Надо быть честным и сильным.

– Знаешь, что делает кукушек такими опасными? – продолжила Мэйда. – Их можно остановить единственным способом – убить, а каждая смерть делает нас слабее.

– Мы должны это помнить, – кивнула Зия.

– Можешь спросить Джека, если нам не веришь.

– Я верю вам, – сказал Рэй. – Просто никогда над этим не задумывался.

– Лучшее, что можно сделать, чтобы изменить мир, – это держать зеркало, чтобы люди могли заглянуть в него и увидеть самих себя. Только так можно изменить личность.

– Надо заглянуть в себя, – сказала Зия. – Даже если для этого придется посмотреть в зеркало, которое находится снаружи.

– Ты понимаешь, – добавила Мэйда, – таким зеркалом могут стать рассказанная кем-то история или глаза другого человека. Все, в чем можно увидеть себя.

– А нельзя этот метод применить к кукушкам? – спросил Рэй.

– Нет, – покачала головой Мэйда. – Он не срабатывает с людьми, которые не могут посмотреть на себя со стороны.

А вдруг и он стал таким же? Не способным заглянуть в себя. Все эти годы он скитался по миру вместе с Коди, и вот Джек заставил его выслушать историю, яркую, словно зеркало, и тогда Рэй для разнообразия стал задумываться не только о собственной персоне.

– Так вы считаете, что Джек прав? – снова спросил Рэй. – Что горшок и вправду стоит разбить?

– Сначала его надо найти, – заметила Мэйда, пожав плечами.

– А потом, – добавила Зия, – понять его тайну.

– Вот тогда и можно будет решить, что с ним делать.

Зия беспомощно развела руками:

– Сам видишь, какие у нас проблемы.

Рэй покачал головой.

– Вот так, – добавила Мэйда прежним легкомысленным тоном.

Она бросила в его сторону мячик, и Рэй автоматически поймал игрушку.

Зия сжалилась над ним:

– В этом горшке содержится страшная-страшная тайна, Рэй. Никто не может ее разгадать.

– Как же…

– Даже Ворон, – продолжила Зия. – А он всегда хранил эту реликвию.

– Так он удалился из-за нее? – спросил Рэй. – Хочет разгадать тайну?

– Кто знает? – пожала плечами Зия. – Но если и так, то он выбрал неверный путь.

– Почему это?

Костяшками пальцев Зия постучала по ржавому капоту машины, на которой сидела.

– Потому что тайна находится здесь. Да-да, прямо здесь. В этом мире. Все, что у нас есть, – это ее отражение.

Зия ловко спрыгнула на землю и мягко приземлилась на обе ноги. Мэйда грациозно спустилась с крыши автомобиля и встала рядом с подругой.

– Мы должны идти, – сказала Зия.

Мэйда кивнула в знак согласия:

– Им нравится, когда мы слушаем их болтовню-болтовню-болтовню.

– Вы не станете говорить о Керри?

Обе девчонки-вороны покачали головами.

– Но возможно, мы сами примем участие в поисках.

– Если только вспомним, как он выглядит.

– Постарайтесь вспомнить, как он пахнет, – посоветовал Рэй.

Зия захлопала в ладоши:

– Отличная идея!

Потом обе они шагнули вперед и поцеловали Рэя – одна в левую щеку, другая – в правую.

– Мне очень нравится твой новый облик, – сказала Мэйда.

В следующее мгновение черные крылья подняли их в воздух, две птицы сделали несколько кругов, набирая высоту, а потом полетели к Катакомбам, над которыми до сих пор кружились стаи ворон.

Рэй остался у той машины, на которой только что сидели девчонки. Не выпуская из руки мяч, он следил за их полетом, пока вороны, одна за другой, не исчезли в пустых проемах одного из заброшенных домов. Рэй рассеянно ударил мячом об землю, поймал его, потом повторил все сначала.

Впервые в жизни он пожалел, что не умеет летать. И это чувство только усилило горечь его переживаний от того, что случилось с его дочерью. Еще когда Рэй не знал об их родстве с Нетти, он слышал ее историю. Да и кто не слышал? Лишь теперь Рэю стало понятно, почему она обратилась к кукушкам, когда никто не смог – или не захотел – ей помочь.

У нее не было выбора. Она никогда не смогла бы научиться летать, ведь в ее жилах текла лисья кровь, а лисы не умеют летать. Но она должна была попытаться.

3 сентября

В то утро Керри поднялась рано утром, умылась, позавтракала и к восьми часам уже была готова отправиться в университет. Первая лекция в ее группе начиналась только через два часа, но ей хотелось прийти пораньше и осмотреться в кампусе. По крайней мере, таков был изначальный план.

Ясное тихое утро обещало еще один не по сезону жаркий день, значит, надо надеть самую легкую одежду – платье с короткими рукавами из набивного ситца, одно из двух, имеющихся в гардеробе Керри. Кроме того, она собрала волосы в хвост на затылке, чтобы освободить шею. Керри не имела ни малейшего представления о последней моде, и ей оставалось только надеяться, что она не будет слишком выделяться среди остальных студентов. А вдруг они придут в ультрасовременных нарядах? С татуировками, пирсингом и вызывающим макияжем?

Во время сборов Керри почти ждала, что вот-вот появятся одна или обе девчонки-вороны, но в доме было на удивление спокойно. Тишину нарушил только обычный скрип половиц над головой. В первый раз, заслышав этот шум, она спросила у Рори о причине скрипа, и он объяснил, что это их таинственный домовладелец пересекает свою комнату на третьем этаже. Судя по тому, как скрипело и стонало дерево, можно было подумать, что наверху бродит слон. Керри с трудом могла представить размеры человека, способного производить столько шума по пути из спальни в гостиную.

– Да, он огромен, – подтвердил Рори ее догадку. – Не могу понять, как он прошел во входную дверь, не говоря уже о лестнице на третий этаж.

– И он никогда не спускается вниз?

– Я во всяком случае не видел этого ни разу. Я только слышу, как он дважды в день переходит с одного места на другое. Судя по всему, всю остальную часть суток он совершенно неподвижен. Когда мне приходилось бывать у них в квартире, я заметил, что он даже взглядом не следит за моими передвижениями. Хлоя делает вид, что общается с ним, но сдается мне, всеми делами занимается именно она, а не хозяин дома.

Из рассказов Рори и собственных наблюдений Керри сделала вывод, что все обитатели дома отличались некоторыми странностями. Может быть, именно поэтому ей здесь было так уютно. Как будто она снова очутилась под чьей-то опекой. Керри усмехнулась, представив себе девчонок-ворон в роли медсестер во время обхода.

Возможно, это несколько преувеличенное суждение, однако… Неподвижный хозяин дома, боязнь толпы, которой, несомненно, страдала Хлоя. Да еще эта сцена перед домом прошлым утром. Все это больше соответствовало духу клиники Бомера, хотя последнее происшествие там просто не состоялось бы. Дежурные медсестры сразу стали бы уговаривать участников «прекратить представление» и развели бы всех по палатам. Ситуация мгновенно была бы взята под контроль, как всегда бывало в клинике.