При звуке этого имени Лили почувствовала озноб.

– Ты уверен, что это хорошая идея?

– Забавно, – усмехнулся Хэнк. – Мой друг спросил меня о том же.

– Я вполне серьезно.

– И он тоже. Но у нас остается два варианта: или встретиться с Куто на нейтральной территории и попробовать договориться, или ждать их следующего шага.

– А нет ли третьей возможности – уехать куда-нибудь подальше? – поинтересовалась Лили.

– Можно и так поступить. Но раз уж они проявили такую настойчивость, они тебя обязательно разыщут.

– И ты уже попросил своего друга устроить встречу?

Хэнк кивнул:

– Я могу проявить терпение, но не в этом случае. Не сейчас, когда существует угроза чьей-то безопасности.

Как же случилось, что ее жизнь всего за одну неделю начисто лишилась былого спокойствия и безопасности?

– Мне не совсем понятно, – сказала Лили, – если ты уже все решил, зачем советуешься со мной?

– Я должен знать, как ты к этому относишься?

– Ты хочешь знать, собираюсь ли я участвовать в твоей затее?

– Не стоит забывать об опасности. Нам почти ничего не известно об этих парнях. Но ты замешана в этом деле, так что я счел нужным предоставить тебе шанс.

– Я бы не хотела иметь с ними ничего общего.

– Хорошо.

Лили сделала глубокий вдох. Очевидно, она лишилась рассудка, и Донна, когда узнает обо всем, наверняка убьет ее.

– Но я с тобой.

Одобрительный взгляд Хэнка согрел ее, но не придал ни смелости, ни уверенности в своих силах.

– До завтрашнего утра у нас есть время, – сказал Хэнк. – Тебе надо воспользоваться возможностью и хорошенько отдохнуть.

Впервые после того, как выяснилось, что квартира подверглась налету неизвестных грабителей, Лили задумалась о том, что эту ночь она проведет в одной постели с Хэнком.

– А ты останешься? – спросила она.

– Если ты этого хочешь.

Хэнк дал ей шанс отступить, и Лили не могла понять, почему он это делает, но не собиралась тратить остаток ночи на решение возникшего вопроса. Вместо этого она подняла голову и посмотрела в его глаза.

– Я хочу, чтобы ты остался, – сказала она.

Тогда Хэнк наклонился и поцеловал ее.

Рэй стоял позади дома на Стэнтон-стрит в своем новом обличье и размышлял о Джеке.

Тоскливая темнота.

Именно так Джек говорил о подобных ночах. Кажется, ты находишься далеко-далеко от всех и от всего. Совсем один, и никому нет дела, весело тебе или грустно, жив ты еще или умер.

В прошлом не было тоскливой темноты. Это тоже изобретение людей. Как и время, разделенное на дни и месяцы. Если спешить, можно добавить лишнюю минуту, лишний денек. А можно подрезать квадратную чурку, чтобы вставить в круглое отверстие. В старые времена ночь была такой же открытой, как и день. И не была средством спрятаться, потому что прятаться было не от кого. И не надо было стоять снаружи, чтобы заглянуть внутрь, потому что не было ни «снаружи», ни «внутри».

В тоскливой темноте так легко согласиться с Коди. Легко захотеть вернуть все в то состояние, в каком был мир до его первой, самой большой ошибки. Вот только этого никогда не произойдет. Джек прав. Все, к чему прикасался Коди, мгновенно искажалось и переворачивалось с ног на голову, и так будет всегда.

И теперь Рэю оставалось только гадать, что именно произойдет на этот раз.

Этой ночью вороны устроили сборище где-то в Катакомбах. Слетелись и представители воронова племени, и их маленькие кузины, обыкновенные вороны. Рэй выслеживал неуловимых кукушек, когда увидел, как первые стайки ворон, сорок, соек и других птиц с криками и карканьем поднялись в воздух и направились в сторону Катакомб. Тогда он поспешил к «Вороньему гнезду», чтобы закончить начатое утром дело: забрать Керри и увезти из Ньюфорда подальше. Вот только подойдя к дому, он понял, что девушку не оставили без присмотра. В доме находился Ворон, хотя он в своем нынешнем состоянии вряд ли мог оказать сопротивление, да к тому же Хлоя, как, впрочем, и всегда, торчала на крыше. Казалось, она не обращает на Рэя ни малейшего внимания, но кто мог бы за это поручиться?

Все остальные обитатели дома отсутствовали.

Сегодня у Рэя было достаточно времени, чтобы как следует подумать. В конце концов он пришел к выводу, что вороны хотят использовать Керри, так же, как и Коди, как и кукушки. Сколько он ни прикидывал, иного варианта не существовало. Его внучка была такой наивной – и в отношении людских обычаев, и в отношении примеси древней крови. Полжизни она провела взаперти, под действием лекарств, убивающих все желания. Чего же они от нее хотят?

Неужели Коди считает, что она сможет перестроить для него мир? Или вороны верят, что Керри сумеет остановить и Коди, и кукушек и сохранить для них драгоценный горшок Ворона? Или…

Внезапно Рэй прищурил глаза и с возросшим интересом взглянул на дом Ворона. Как же он раньше не подумал об этом? Вероятно, вороны знали о месте нахождения горшка не больше, чем Коди.

Возможно ли это? Неужели они снова потеряли свою реликвию? Спрятали подальше, а потом никто не смог вспомнить, куда именно. Такое уже случалось, хотя, кажется, они могли бы быть и повнимательнее, если вспомнить, что произошло в последний раз, когда этот старый горшок-оборотень оказался в чужих руках. Даже если сам Ворон и не в состоянии следить за ним, поскольку удалился от мира, то уж Хлоя могла бы присматривать за горшком.

У сегодняшнего сборища ворон могло быть две причины. Либо они потеряли горшок и теперь организовывали поиски, либо готовили нападение на кукушек, приглашенных в город койотом Коди. Коди собирался использовать этих убийц в качестве отвлекающего маневра, чтобы под шумок, когда все вороны будут заняты дракой, наложить лапу на волшебный горшок. Но если горшок потерялся…

О своей внучке Рэй почти ничего не знал. Не знал он и о возможном наличии у нее дара поисков, присущего некоторым людям. Конечно, у ястребов или кукушек этот дар проявлялся намного сильнее, но если он есть у Керри, кровь врановых и псовых усилит ее способности. И тогда становится понятно, почему Коди так стремился привлечь ее, почему вороны не отпускали девушку от себя ни на шаг.

Предположение казалось настолько правдоподобным, что Рэй удивлялся, как оно раньше не пришло ему в голову. Но теперь он был уверен, что все понял. Зачем же еще девочка могла понадобиться Коди? Он ведь не мог пустить по следу кукушек, в случае удачных поисков они сами завладели бы горшком, и койот остался бы в стороне. А вороны были лишены дара разыскивать вещи. В противном случае они не теряли бы его так часто.

Итак, если у Керри есть дар, и те и другие попытаются его использовать.

Перед Рэем встала другая проблема: а что ему делать с этим открытием? Должен быть какой-то способ обеспечить Керри безопасность, ведь в случае удачи любой партии девочка непременно окажется в самой гуще событий, то есть на линии огня.

Может, пришло время снова подключить Джека? Как-никак, старина Джек приходится Керри отцом.

Рэй в последний раз окинул задумчивым взглядом дом, а затем скрылся в темноте, не меняя своего нового облика. Высокий рост и рыжие волосы исчезли вместе с вытянутым лицом. Теперь он был ростом с девчонок-ворон, кожа и волосы стали такими же темными, как и у них. Вряд ли он сможет кого-либо долго дурачить, его наверняка узнают по запаху. Но сейчас все слишком заняты разговорами, и Рэй рассчитывал быстро отыскать Джека и увести его из толпы на пару слов, пока никто не раскрыл обман.

Стоит попытаться. В любом случае ему нечего терять.

Парис сидела на перевернутом ведре неподалеку от трейлера Мота, а вокруг нее развалились спящие собаки. Заглянув внутрь, она вытащила из надорванного блока пачку сигарет и закурила, но удар никотина ничуть не успокоил нервы, а лишь оставил во рту неприятный вкус. Дневная жара наконец ослабела. Но Парис и не думала идти переодеваться. Она протянула обнаженные руки к бочке, в которой тлели угли, взмахнула ими несколько раз, и татуировки в мерцающих отблесках огня из знакомых записей дневника превратились в малопонятные кадры дадаистского фильма.