Они сидели за столиком в темном углу плохо освещенного кафе. Ему показалось, она очень постарела со дня их последней встречи. Старуха сидела, не сводя с него глаз.

— Мне нужна помощь, мадам Пирис, — сказал Ламброу.

Она молча кивнула.

— Как начать?… Полтора года назад был суд. Женщину по имени Кэтрин Дуглас…

Выражение лица мадам Пирис изменилось:

— Нет, — простонала она.

Спирос Ламброу в недоумении смотрел на нее:

— Ее убили…

Мадам Пирис поднялась:

— Нет! Духи сказали мне, что она умрет.

Спирос Ламброу удивленно проговорил:

— Так она и умерла…

— Она жива!

Он не находил слов от изумления.

— Этого не может быть!

— Она была здесь. Приходила ко мне три месяца назад. Они прятали ее в монастыре.

Он смотрел на нее, потеряв дар речи. И неожиданно все встало на свои места. «Они прятали ее в монастыре». В порядке благотворительности, Демирис любил давать деньги на монастырь в Янине, деревне, где якобы была убита Кэтрин Дуглас. Теперь все совпало с информацией, которую Спирос получил от Георгиоса Лато. Демирис послал на смерть двух невиновных людей за убийство Кэтрин Дуглас, в то время как она была жива и здорова, спрятанная за толстыми стенами монастыря.

Теперь Ламброу знал, как ему уничтожить Константина Демириса.

«Тони Риццоли».

Тони Риццоли все больше и больше не везло. Одна неудача следовала за другой. Хотя его личной вины в этом и не было, он отдавал себе отчет, что Семья возложит всю ответственность на него. Оправдания их мало интересовали.

Ситуация дополнительно омрачалась тем, что первая фаза операции с наркотиками прошла идеально. Он доставил груз в Афины без сучка, без задоринки и временно спрятал его на складе. Он подкупил стюарда, который согласился переправить груз контрабандой из Афин в Нью-Йорк. И надо же, за сутки до рейса этого придурка арестовали за вождение автомобиля в нетрезвом виде, и авиакомпания уволила его.

Тони Риццоли решил прибегнуть к запасному варианту. Он подыскал себе возчика — в данном случае Сару Мерчисон, семидесятилетнюю туристку, навещавшую дочь в Афинах, которая согласилась доставить его саквояж в Нью-Йорк. Она и представления не имела, что в нем находится.

— Там сувениры, которые я обещал своей матери, — сказал Тони. — А в благодарность я хочу оплатить ваш билет.

— О, это совсем не обязательно, — запротестовала Сара Мерчисон. — Мне приятно оказать вам услугу. Я живу недалеко от вашей матери. Будет очень приятно с ней познакомиться.

— Уверен, ей тоже, — бойко ответил Тони. Беда только в том, что она немного нездорова. Но кто-нибудь обязательно заберет саквояж.

Для роли возчика она подходила идеально — милая американская старушка. Единственно, в чем ее можно было заподозрить на таможне, это в попытке провезти контрабандой вязальные спицы.

Сара Мерчисон вылетала в Нью-Йорк на следующее утро.

— Я заеду за вами и подвезу вас в аэропорт.

— Огромное спасибо. Вы очень внимательный молодой человек. Ваша мама должна вами гордиться.

— Да. Мы с ней очень близки. — Его матери не было в живых уже десять лет.

На следующее утро, когда Риццоли уже совсем было собрался ехать на склад за грузом, раздался телефонный звонок.

— Мистер Риццоли?

— Слушаю.

— Говорит доктор Пацака из палаты «Скорой помощи» афинской гродской больницы. У нас здесь находится миссис Сара Мерчисон. Она вчера упала и сломала бедро. Она очень беспокоится и просит сказать вам, что ей очень жаль…

— Merda! — Тони с силой швырнул трубку. Два раза подряд. И где он теперь найдет возчика?

Риццоли знал, что должен быть осторожен. Прошли слухи, что в Афины приехал известный американский агент по борьбе с наркотиками, который работает совместно с греческими властями. Они перекрыли все выезды из Афин и регулярно проводят досмотры самолетов и судов. Мало того, появилась еще одна проблема. Один из его осведомителей, вор и наркоман, сообщил ему, что полиция начала обыскивать склады в поисках спрятанных там наркотиков и другой контрабанды. Давление все росло. Пришло время познакомить Семью с создавшейся ситуацией.

Тони Риццоли вышел из гостиницы и направился по улице Патиссон к городской телефонной станции. Он подозревал, что гостиничный телефон может прослушиваться, и не хотел рисковать.

Телефонная станция помещалась в большом коричневом каменном здании с колоннами. Тони вошел в здание и огляделся. Вдоль стен выстроилось штук двадцать телефонных будок. На полках лежали телефонные справочники со всех концов света. В центре размещались стойки, за которыми служащие принимали заказы. К каждому из них стояла очередь.

Тони подошел к женщине, сидящей за одной из стоек.

— Доброе утро, — сказал он.

— Чем могу быть вам полезна?

— Я хотел бы заказать международный разговор.

— Боюсь, вам придется минут тридцать подождать.

— Разумеется.

— Назовите, пожалуйста, страну и номер телефона.

Тони Риццоли заколебался.

— Конечно. — Он протянул женщине листок бумаги. — Я бы хотел, чтобы разговор оплатил тот, кого я вызываю.

— Ваше имя?

— Браун. Том Браун.

— Хорошо, мистер Браун. Как только мы соединимся с вашим номером, я вас вызову.

Он подошел к скамье, стоявшей у стены, и сел.

«Я мог бы спрятать пакет в машине и заплатить кому-нибудь, чтобы ее перегнали через границу. Но это рискованно, все машины обыскивают. Надо подыскать что-нибудь…»

— Мистер Браун… Мистер Том Браун… — Телефонистка дважды повторила имя, прежде чем Тони сообразил, что зовут его. Он встал и поспешил к стойке.

— Ваш абонент согласен оплатить разговор. Седьмая кабина, пожалуйста.

— Спасибо. Да, не могли бы вы вернуть мне листок с номером? Он может мне еще понадобиться.

— Конечно. — Она подала ему листок.

Тони Риццоли прошел в седьмую кабину и закрыл за собой дверь.

— Привет.

— Тони? Это ты?

— Ага. Как ты там, Пит?

— Сказать по правде, малость беспокоюсь, Тони. Парни надеялись, что посылка уже в пути.

— Тут кое-какие проблемы возникли.

— Посылка отправлена?

— Нет, до сих пор здесь.

Последовало молчание.

— Нам бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось, Тони.

— Ничего и не случится. Просто надо отыскать другой способ отправить ее. Тут всюду эти чертовы ищейки из бюро по борьбе с наркотиками.

— Речь идет о десяти миллионах долларов, Тони.

— Знаю. Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю.

— Уж, пожалуйста, постарайся.

И в трубке раздались короткие гудки.

Увидев, что Тони пошел к выходу, человек в сером костюме подошел к женщине за стойкой.

— Signomi. Видите того человека?

Женщина подняла голову:

— Ochi?

— Мне нужно знать номер телефона, по которому он звонил.

— Простите, но мы не имеем права давать такую информацию.

Человек полез в задний карман брюк и вытащил бумажник. К нему был прикреплен желтый жетон.

— Полиция. Я инспектор Тиноу.

Выражение лица женщины изменилось.

— Понятно. Он дал мне листок бумаги с номером и потом забрал его назад.

— Но вы ведь делаете запись в книге?

— Разумеется.

— Так назовите мне, пожалуйста, номер.

— Одну минуту.

Она написала номер на листке бумаги и протянула его инспектору. Какое-то время он изучал его. Код страны был 39, а телефонной станции -91. Италия. Палермо.

— Благодарю вас. Случайно не помните фамилии этого человека?

— Помню. Браун. Том Браун.

Разговор расстроил Тони Риццоли. Срочно захотелось в туалет. «Черт бы побрал этого Питта Люкку!» Впереди, на углу площади Колонаки, он увидел надпись:

«APOHORITIRION, WС».

Заведением пользовались как мужчины, так и женщины. «И греки еще считают себя цивилизованной нацией, — подумал Риццоли. — Гадость какая!» На вилле в горах над Палермо вокруг стола сидели четверо мужчин.