— Жаль, что ты не можешь просто перепрыгнуть через перила на платформу семнадцать и три четверти.

— Вообще-то это платформа 17-би.

— Это то же самое для фанатов Гарри Поттера.

— О господи, у тебя, надеюсь, нет одного из ожерелий «Дары смерти»?

— Есть. И соответствующая татуировка.

— Где?

— Стесняюсь сказать.

— Мне тогда придется самому это выяснить. Только не показывай ее лорд-мэру до того, как покажешь мне.

— Хорошо, договорились.

— А я возьму себе на заметку никогда не брать тебя с собой на вечеринку-маскарад, раз уж, как я теперь подозреваю, у тебя имеется костюм профессора Минервы Макгонагалл.

— Вообще-то костюм Беллатрисы Лестрейндж. У отрицательных героев обычно самые лучшие наряды. А для себя ты какой бы выбрал маскарадный костюм?

— Хан Соло из «Звездных войн».

— Это тот, у которого был световой меч?

— Нет, то был Люк Скайуокер. Хан Соло — постарше. Его играл Гаррисон Форд.

Я внимательно смотрю на Ли. Ему нравится Гаррисон Форд. Ребенка, который вроде бы должен появиться у нас с ним в будущем, зовут Гаррисон. Может, это просто совпадение. А может, и нет.

— Ты, что ли, его почитатель?

— Да. Мне очень нравились фильмы из серии «Звездные войны», а еще все фильмы про Индиану Джонса. Он классный, по-настоящему классный. Пусть даже и немного переигрывает.

— А ты назвал бы своего ребенка в его честь?

Ли оборачивается и, нахмурившись, смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы у тебя когда-нибудь родился сын, ты назвал бы его Гаррисоном?

— Не знаю. Думаю, это имя в любом случае лучше, чем Оби-Ван Кеноби[20].

Я киваю и улыбаюсь. Именно это в действительности и произойдет. У нас будет сынишка, которого будут звать Гаррисон. Ли, возможно, напомнит мне об этом разговоре, когда мы будем обсуждать с ним, как назвать нашего ребенка.

Наверное, мне сейчас следует что-то сказать. Что-то такое, о чем я смогу напомнить ему когда-нибудь в будущем.

— А я думаю, что выбрала бы имя Северус, — говорю я.

— Ну, тогда до свидания и желаю тебе удачи.

Я смеюсь, но это не смешно. Совсем не смешно. Мы ведь разговариваем не о чем-нибудь, а о нашей жизни. Просто Ли об этом еще не знает. А я только сейчас всерьез задумалась о том, что все это вообще-то может оказаться правдой.

Мы поворачиваем направо. Ультрамодные магазины сменяются зачуханными строениями под старыми железнодорожными арками, а те, в свою очередь, уступают место новым многоквартирным домам, теснящимся вдоль канала. Они все — одинакового размера и одинаковой конструкции, с маленькими стеклянными балконами.

— Ну вот мы и пришли, — говорит Ли.

— Какой этаж?

— Верхний.

Я молча киваю.

— Не переживай, там есть лифт, и тебе будет приятно узнать, что он обычно работает и в нем не воняет.

Я думаю совсем не об этом. Глядя вверх, на балконы верхнего этажа, я вообще-то задаюсь вопросом, не свалюсь ли я с него. Люди падают с балконов только в фильмах или и в реальной жизни тоже? Меня охватывает озноб, когда мне вдруг приходит в голову, что я, возможно, смотрю на место своей смерти. Может, я, напившись допьяна, свалюсь через перила балкона? Упаду я на дорожку вдоль канала или в канал? В обоих случаях сцена будет не очень-то красивой. Впрочем, я вряд ли стану напиваться, когда у меня будет трехмесячный младенец. И мы, наверное, не станем жить в такой квартире, если у нас будет маленький ребенок. Возможно, к тому времени, когда это произойдет, мы уже переедем в другое место.

Я замечаю, что Ли смотрит на меня, и пытаюсь разжать кулаки, в которые как-то сами собой сжались мои ладони.

— Чудесное место, — шепчу я.

— Да, тут вообще-то есть все, что мне нужно. Внизу — кафе и магазинчик. По ту сторону пристани — бар. До работы — десять минут ходьбы.

— Прекрасно, — отвечаю я, потирая ладони в попытке согреться и чувствуя, как уходит прочь едва не охватившее меня оцепенение.

Затем я иду вслед за Ли к одному из домов. Ли нажимает какие-то кнопки на кодовом замке и, открыв дверь, пропускает меня вперед. Коридор — симпатичный, и в нем пахнет чистотой. Ли нажимает на кнопку вызова лифта. Двери лифта открываются почти сразу, и я захожу в кабинку. Здесь со всех сторон — зеркала. Я замечаю, как Ли смотрит на меня, когда двери закрываются. И тут до меня доходит, что сейчас я оказалась с ним наедине. Он поворачивает меня лицом к себе и целует. Целует очень крепко — так, как это делают в кино. У меня мелькает мысль, что он, возможно, собирается застопорить лифт и между нами все случится, как в фильме «Роковое влечение». Я не стала бы сопротивляться. Последний раз я занималась сексом в маленькой зачуханной квартирке над прачечной самообслуживания. Так что мне не помешал бы новый опыт.

Лифт останавливается, и его двери открываются. Я поднимаю взгляд на Ли.

— Жаль, — говорит он. — Я наслаждался. Пожалуйста, после тебя.

Я выхожу из лифта. Ли при этом крепко обнимает меня за талию.

Он направляет меня к самой дальней двери с левой стороны и открывает ее. Я захожу вслед за ним в маленькую прихожую, все выходящие в нее двери — закрыты. Это похоже на одну из тех приключенческих игр, в которых, чтобы выбраться наружу, нужно взломать код.

— Позволь мне помочь тебе повесить куртку, — говорит он.

Я снимаю свой рюкзак и куртку и протягиваю ее ему. Затем наклоняюсь, чтобы снять ботинки.

— Обувь снимать не нужно, — говорит он.

— Я не хочу пачкать твой пол.

— У меня наводит порядок уборщица.

— Ну, тогда я не хочу пачкать ее пол.

Я снимаю ботинки. В чем я не хочу признаваться — так это в том, что они натерли мне ноги, потому что я в одних чулках, без толстых носков сверху. Мамины туфли лежат в моем рюкзаке. Я не была уверена, что смогу пройти в них такое большое расстояние.

— Ну что, небольшая экскурсия? — спрашивает Ли.

— Да, пожалуйста.

Он ведет меня в гостиную. Там все — как в каталоге компании ИКЕА: пол из ламината, модная мебель, коврики и светильники. Но меня больше всего притягивает к себе окно.

— Ого, классный вид.

— Да. Это не Париж, но Лидс отсюда, с высоты, тоже выглядит неплохо. Особенно ночью.

Он ведет меня обратно в прихожую и открывает дверь на кухню. Там у кухонной стойки — две табуретки. Интересно, думаю я, скольким женщинам доводилось сидеть здесь по утрам рядом с Ли. Наверное, многим. Меня, по правде говоря, удивляет, что он до сих пор холост. Парней вроде него обычно расхватывают довольно быстро.

— Очень мило.

— Может, дать тебе чего-нибудь выпить, прежде чем мы пойдем? — спрашивает он.

— Нет, не нужно, спасибо.

Он кивает, и я выхожу вслед за ним из кухни.

— Ванная, если она тебе понадобится, находится вот здесь, — продолжает он, открывая дверь на противоположной стороне коридора.

За дверью ванной меня встречает море сияющего хрома и безупречно-белого кафеля. На вешалках идеально ровно висят аккуратные полотенца. У меня возникает ощущение, что я нахожусь в номере люкс одного из тех шикарных отелей, которые показывают по телевизору. Я все еще пытаюсь разобраться, сумею ли построить отношения с парнем, который живет в такой вот квартире. Как если бы, к примеру, на данную роль в кино выбрали не совсем подходящую актрису. Мне, пожалуй, следовало бы проверить, не имеет ли тут место ошибка в установлении личности.

— В такую квартиру страшновато входить — того и гляди что-нибудь испачкаешь, — говорю я.

— В этом-то и заключается прелесть того, что я нанял уборщицу. Когда я прихожу домой в понедельник, тут всегда все выглядит подобным образом. Независимо от того, в каком состоянии я оставил квартиру, когда выходил из нее.

— Но сегодня суббота, — говорю я. — Как получилось, что все выглядит так, как будто уборщица ушла только что?

Ли пожимает плечами:

— Мне кажется, я довольно аккуратный и чистоплотный. И я не люблю, когда вокруг меня бардак.