Котов преобразился. Всё, что я видел до этого, напоминало средневековые латы: громоздкие, грубые, массивные. Теперь же передо мной стоял солдат будущего. Черные обтекаемые формы матового доспеха сияли отраженными от солнца бликами. В местах сочленений пробивалась мягкая подкладка. Зеркальный щит окрасился острыми гранями. Из сжатого кулака вырвалось три стилета. Василий сейчас напоминал Росомаху из комиксов про мутантов. Плотный закрытый шлем походил на часть экзоскелетной брони или защиту спецподразделений неизвестной армии. Котов подпрыгнул и мягко приземлился на ноги. Я уловил лишь легкий шорох, когда край щита ударился о колено.

— Ну как: впечатлен? — спросил сержант, убирая комплект в инвентарь. — Я когда его увидел, чуть не обделался.

— Спасибо за подробности.

— И на аукционе ты такое не купишь. Да и цены в инфополе какие-то неадекватные. Обыкновенная кираса с первого этажа данжа может стоить тридцать тысяч.

— А шлем — четырнадцать, — вспомнил я. Про неадекватность цен я был полностью солидарен с этим парнем. За такую сумму можно было приобрести весь арсенал моей школы низких рангов, а тут какой-то элемент брони, который разрушится в первой же схватке. Тот же бронежилет и каска от «ратника» понадежней будет. — Почему постоянно в этом доспехе не ходите?

— Прочность у него высокая. Выдерживает перепады температур, давление, кислоту и прочее, и прочее. Но есть загвоздка, — Котов выжидательно уставился на меня.

— И какая? — сдался я, видя, что собеседник не желает продолжать. Разговорить меня пытается? Если так, то стоит отдать должное: у него неплохо получается.

— Время существования в экипированном виде составляет два часа. Но даже так его цена доходит до ста тысяч, а командирский — до четырехсот. И ведь покупают. У тебя опыт-то остался или всё потратил?

— Что ещё тебе рассказать? — я с усмешкой взглянул на парня.

— Тебе прямо сейчас перечислить? Хорошо. Заклинание сотку стоило? — затараторил Котов. — Какой у тебя бустер? Сколько у тебя знаков силы? Как ты применил ранг адепта?

— Это не адепт.

— Ой, вот только не надо мне лапшу на уши вешать, — Василий закатил глаза. — Альтаир недавно как раз изучал такое заклинание. И сделал это в центре лагеря. Потом пришлось бульдозеры подгонять, чтобы яму заделали. У него она, кстати, поглубже твоей была. Эффект примерно такой же получился, только ты отделался намного легче. Его потом пристрелили, потому что всё тело кислотой разъело. Ну чтобы не мучился. И возродился лысым. Но использовать эту магию пока что не может. Он говорил, что попал на пятьсот какое-то там место.

— Рад за него.

Меня схватили за предплечье. Я обернулся. Котов показал на свои уши, а затем обвел рукой пространство. Опять в доверие пытается втереться?

— Ну так что, скажешь мне спасибо? — непосредственно поинтересовался Василий.

— Спасибо.

— И даже не спросишь, за что?

— Нет. Ты мне больше нравился, когда изображал из себя пофигиста, а не надоедливого Осла из Шрека, — сказал я, а потом признался. — Но доспех у тебя неплохой. Впечатляющий.

— Аналогия у тебя, конечно, так себе... Но я поясню: только благодаря мне ты получил опыт за скрижаль. В противном случае тебя попытались бы обнулить. Там как раз были бойцы из подразделения, которые занимается устранением людей. Альберт тоже один из них. Помнишь Альберта?

— Виделся с ним несколько часов назад.

— А, ну да. Хотя он тут уже неделю обитает. Даже слышал, что он ещё один портал посетил. В любом случае, у подразделения ничего бы не вышло, но жизнь у тебя сложилась бы по-другому.

— Ясно. И мне теперь нужно отсыпать твою долю? — спросил я с сарказмом.

— Поделишься — буду рад, — простодушно сказал парень, материализуя шкатулку. — А вообще я получил, что хотел, — он убрал предмет в инвентарь.

— И что же?

— Знаешь, из-за чего я такой умный?

— Себя не похвалишь — никто не похвалит? Тут каждый первый умный: и Столыпин, и Стоменов, и Альтаир, и этот... Как там аналитика звали, с которым мы в расколе были?

— Бармалей, — напомнил Котов. — Ты же попадал в топы?

— Ну?.. — отвечать на этот вопрос не имело смысла, потому что и так всё понятно.

— А занимал когда-нибудь первое место?

— Нет, — сказал я чистую правду.

— А я — да. И ведь никому про это не рассказывал. Знаешь, какой топ?

— Удиви.

— Я первый, кто выбрал ченнелинг, поэтому я обхожу всех других в этой школе. А ты, наверно, первый элементалист.

— Угадал.

— Хотя нет. Что-то не укладывается. Тогда ты не смог бы использовать ранг адепта. На каком уровне ты прошел пятый этаж данжа?

— Что тебе надо? — спросил я, возвращаясь к оставленному кратеру. Нужно было подобрать автомат. Магия — это, конечно, хорошо, но мана небезгранична. К тому же я ограничен радиусов в двести метров, что немного снижает мою боевую эффективность. И что мне делать со знаками силы? Вроде и время надо увеличивать, и расстояние, и поток, и объем шаров. Хочется всего и сразу, но тут уж придется думать и выбирать.

— Я ещё сам не знаю.

— Издеваешься?

— Не-а. Я тебе говорил про интуитивные озарения. Просто знаю, что ты мне можешь пригодиться.

— Зато честно, — оценил я. — А нахера тогда ты меня слил Столыпину?

— А вот не наговаривай, — возмутился Котов. — В каком месте я это сделал?

— Рассказал про полученную способность в расколе... — начал я.

— Если бы не рассказал, — перебил Василий, — то тебя попытались бы убить, и ты бы исчез. Командарм же не знал, что ты можешь сбежать. Авалон перестал бы существовать, а меня обнулили.

— Ага. И на всё ты будешь отвечать этой фразой. Так че в лагере тогда забыл? Беги! Тебя тут никто не держит. Только не надо втирать, что у тебя тут десяток родственников...

— Детдомовский я. А куда бежать? Быть одному? Тут без шансов. Наш мир изменился. Если раньше и можно было жить без общества, то теперь без серьезной силы за спиной тебя сметут. Один ты ничего не сделаешь. Вот получил ты заклинание ранга адепта — не отрицай, про это никому не скажу — и что? Сколько раз ты его сможешь применить? Один? Два? Ну пусть три. А дальше что?

— Разберусь на месте, — сказал я, но мысленно согласился с Котовым. Недавно как раз и произошла подобная ситуация. И будь у меня в тот момент все мои нынешние способности, не считая стихийного скачка, то по факту ничего бы не поменялось. Разве что просуществовал бы на несколько секунд больше.

— Не-а, не разберешься. Авалон — сила, с которой уже все считаются.

Я расспросил Василия о том, кто такие «все». Оказалось, что лагерь навел мосты с несколькими крупными людскими объединениями, расположенными в радиусе пятидесяти километров. Образовались довольно крепкие торговые связи. Авалон по большой части специализировался на системных предметах. Взамен получал необходимую провизию, топливо и строительные материалы.

Образовались и небольшие военные альянсы, которые должны прийти на помощь друг другу в случае агрессии. Только было непонятно, кто вообще мог атаковать. Всяких единичных отморозков отстреливали, а крупные бандформирования не рисковали тягаться с военной техникой и тысячей обученных солдат.

Через полчаса, громыхая мощными двигателями, проехала колонна, которая направлялась в моему бывшему поселению. Котов объяснил, что машины были высланы не за нами, а нас просто подберут на обратном пути.

— Смирись, Фрол, ты теперь рядовой игрок. Никто ради тебя БТРы гонять больше не будет.

— Очень на это надеюсь, — ничуть не покривив душой, ответил я.

— Одно движение, и твоя голова взорвется, — сказал армеец с погонами капитана. В голосе не слышалось ни малейшей угрозы — лишь констатация факта.

Я стоял с поднятыми руками и моделировал план дальнейших действий. Естественно, атаковать сейчас не стал, но всё же интересно, как бы я поступил, не будь у меня другого выбора.

В первую очередь — использовать стихиалий. Если эта способность принадлежит к псионической школе, то мой шлем должен блокировать часть негативного эффекта, и я смогу сохранить сознание. Плохо только, что у этого умения откат целые сутки.