Вот за что я уважал Жукова, так это за его принципы: он всегда говорил, что думает и никогда никому не прислужничал. Потому и из армии вылетел, не дослужившись до высокого чина, и к аристократам в охрану не пошёл. И сейчас, превратившись из моего наставника в подчинённого, он продолжал называть меня на ты и лишь по имени, без отчества. И мне это в нём нравилось. Люблю я таких людей — от них не ждёшь подлянки, они не будут таить на тебя зло и мечтать о мести, они сразу всё в лицо выскажут, если что.

— Я тут ещё пообщался с юристом нашим на тему охраны, — продолжил Жуков. — Нам бы открыть агентство. Это сильно помогло бы.

— Чем именно? — поинтересовался я.

— Мы могли бы ребятам оружие выдать, — пояснил наставник. — Они сейчас вооружены рациями да дубинками. Даже травматическое оружие им не положено, так как у них статус простого охранника, зачисленного в штат рынка. Ну а позже — в штат завода. Ладно, одарённые, у них магия есть, а простые ребята практически бессильны будут в случае серьёзного нападения.

— А создание охранного агентства эту проблему решит?

— Сразу же, у нас все ребята с опытом военной службы, все при званиях, им даже огнестрел можно выдавать на дежурство. Но приобрести этот огнестрел и выдавать его своим сотрудникам может только охранное агентство с соответствующей лицензией.

— Насколько сложно её получить?

— Для меня несложно.

— Тогда надо это делать, Артём Иванович, — сказал я. — Там, глядишь, и на стороне клиентов наберём.

— Тут бы свои объекты защитой обеспечить, — усмехнулся Жуков.

— В бизнесе всегда надо смотреть на шаг вперёд. А лучше на три. Завтра я попрошу Покровского, чтобы занялся подготовкой документов для регистрации охранного агентства. А вы дайте ему копию своего паспорта.

— Зачем? — удивился наставник.

— Чтобы он внёс ваши данные в устав фирмы, у вас будет в ней доля — десять процентов.

— Спасибо, Игорь, но не стоит, я и без этой мотивации буду хорошо работать. Можешь не переживать.

— А это вам не для мотивации на будущее. Это моя благодарность за то, что вы уже для меня сделали. И для моей семьи. Если бы не вы… — я выдержал паузу, пытаясь подобрать правильные слова, но потом махнул рукой и сказал: — Да вы сами всё знаете.

— Ну ежели так, тогда не откажусь, — произнёс Артём Иванович.

Мы ещё немного поговорили об охране завода и рынка, после чего Жуков ушёл. Но не успел я даже откинуться на спинку кресла, как открылась дверь и на пороге появилась Оксана. В руках она держала чашку с кофе.

— Игорь Васильевич, — обратилась ко мне помощница. — Я разобралась с кофемашиной. Хотите кофе?

— С удовольствием выпью, — ответил я и улыбнулся.

Кофе действительно был кстати. Оксана подошла к моему столу, поставила на него чашку и быстро покинула кабинет. Я взял кофе, сделал небольшой глоток и откинулся-таки на спинку кресла. Хотелось хотя бы пять минут просто ни о чём не думать и наслаждаться любимым ароматным напитком. Но не думать не получалось — мысли лезли в голову одна за другой. И одна другой мрачнее.

Сначала я подумал о том, что мне нужно срочно найти новый кредит и миллион на закрытие процентов по старому; затем о том, что надо запускать производство, и о том, что произойдёт, если я не найду деньги и не запущу завод; после этого мысли плавно перешли на тему бандитов. И тут я вспомнил разговор с Петей Сибирским и стало как-то совсем невесело.

Я отказался ехать на турнир в Монте-Карло, опасаясь, что меня там убьют, но каковы были шансы, что кто-то попробует это сделать здесь — в Екатеринбурге? К сожалению, довольно большие. Убить меня мог Шрам, который явно не простил моей наглости и открытого унижения на глазах у Пети Сибирского — из чувства мести и чтобы вернуть своих уголовников на рынок; убить могли сибирские бандиты — чтобы без меня завод не смог встать на ноги, и они его в итоге прибрали к рукам; убить мог Сибирский князь — чтобы избавиться от ненужного свидетеля, работавшего на особый отдел ИСБ.

В общем, было кому — врагов я заимел достаточно. И не просто достаточно, а неприлично много. Единственное, что хоть чуть-чуть радовало — это то, что отцу теперь уже не грозила опасность так, как раньше. Теперь не было смысла его убирать — в случае его гибели завод перейдёт семье, а значит, ничего не изменится. Убирать имело смысл только меня, так как без меня завод не запустят, условия приватизации не будут выполнены, и предприятие вернётся государству. А там уже сибиряки своё не упустят.

И так мне грустно стало от всех этих мыслей, что даже кофе вкус потерял. И я снова поймал себя на том, что начинаю думать о варианте продажи завода бандитам и отъезде из страны. Но нет, эти мысли надо отгонять, так быстро я не сдамся. Я ещё побарахтаюсь. Да, ситуация усложняется каждый день, и теперь надо быть не просто осторожным, теперь надо стать самой осторожностью. Но ничего, если надо, значит, стану. В конце концов, врагов много, но и я не один. И мы ещё посмотрим, кто кого.

Прошло пять дней, как мы приняли завод, но у меня было ощущение, что минимум — две недели. Мы работали практически круглосуточно. Бедняга Покровский, казалось, вообще не ложился спать в эти дни: он подготовил кредитную заявку, адаптировал её для каждого конкретного банка, куда мы обращались, подготовил документы для регистрации охранного агентства и запустил этот процесс, а ещё проделал кучу другой работы, связанной с заводом.

За эти дни я не один раз подумал, что мне просто невероятно повезло с юристом. Впрочем, не только с ним — Оксана тоже работала не покладая рук: помогала, насколько могла, Покровскому, делала часть моей текущей работы, особенно по рынку. Да вообще все работали так, будто от их усердия зависит не моя жизнь, а их собственная: Артём Петрович, Вера, Ярослав Данилович.

Нам повезло: Румянцев согласился нам помочь и вернуться на завод в качестве главного инженера и по совместительству заместителя директора. И не просто согласился — во время разговора с ним я заметил, что Ярослав Данилович прям загорелся идеей восстановить завод. Видимо, надоело мужику сидеть дома и вспоминать былые годы. Был ещё у него запал.

Да и отец сильно изменился буквально за пару дней — он больше не сомневался в правильности нашего выбора, теперь он полностью сконцентрировался на выполнении задачи и вновь превратился в того Василия Воронова, каким был прежде — уверенного в себе и невозмутимого. Отца подкосили гибель императора, увольнение, а потом ещё и тюрьма, как вишенка на торте, но сейчас от печального пенсионера не осталось и следа — отец тоже загорелся идеей восстановить родное предприятие. И я видел, что дело не в том, что завод принадлежал нам — отец хотел вернуть работу тем, кого незаслуженно уволили.

И лишь ради этих изменений в отце мне стоило влезать во все тяжкие. Бесценно было наблюдать, как к нему вернулась радость жизни и желание добиваться чего-то большего, чем работа охранником. А ещё это стоило сделать ради создания такой замечательной команды. Похоже, у нас сложилась команда, с которой можно браться за серьёзные дела в бизнесе, а это дорого стоит. Таких людей надо ценить и беречь.

Ещё мы потихоньку начали возвращать на завод специалистов. По совету Ярослава Даниловича вытянули несколько инженеров, технологов и наладчиков, которые тут же приступили к полной проверке состояния оборудования. И по первым дням их работы уже было ясно, что целенаправленно станки никто не портил — и это радовало. Надо было лишь провести полное техническое обслуживание оборудования после длительного простоя.

Помимо этого, Румянцев с отцом должны были решить, какой из цехов мы будем запускать первым. Нужно было просчитать затраты на запуск, определить, какую продукцию и в каком объёме следует выпускать. Толку производить то, что невозможно реализовать? По уму нужно было нанимать маркетологов, но пока было не до них. На данном этапе было проще провести анализ рынка, найти дефицитные позиции и начать выпускать товары, способные этот дефицит перекрыть.