— Всякое бывает.

— Илья Николаевич! — снова вступил в разговор Новгородский князь. — Давайте хотя бы здесь и сейчас будем честны между собой. А все эти «всякое бывает» оставим для журналистов.

— А какую честность вы от меня ждёте, Борис Николаевич? — ответил Сибирский князь. — Да, меня тоже удивило, что такой сильный одарённый так нелепо погиб. Но мне уже прислали результаты первых экспертиз. У великого князя чего только не нашли в крови: от алкоголя до кокаина. В таком состоянии даже сильный одарённый может неправильно среагировать на нештатную ситуацию. Мне ужасно жаль, что это случилось, но я не вижу причины паниковать. Нам это в какой-то степени даже на руку.

— Вот именно! — воскликнул глава Временного правительства. — На руку! И это очень плохо. Ещё не хватало, чтобы нас обвинили в том, что мы убили Константина.

— Так, нас в любом случае обвинят, — всё так же спокойно ответил Сибирский князь. — Если уже не обвинили. Так какой смысл из-за этого переживать?

— Илья Николаевич! — возмущённо произнёс Московский князь. — Не стоит недооценивать ситуацию! Народ на взводе, если сейчас кто-то подкинет ему ложную информацию, что за убийством Константина стоит Временное правительство, то ничего хорошего из этого не выйдет!

— Юрий Михайлович, — ответил Сибирский князь. — Вы буквально несколько дней назад уверяли меня, что ничего хорошего не выйдет, если мы разгоним силой все митинги в Москве. Мы разогнали. И что? Случилась что-нибудь?

— Пока нет.

— И дальше так будет. А по поводу великого князя не переживайте. Сольём журналистам результаты экспертиз и, учитывая репутацию Константина, почти все поверят в несчастный случай.

— Романовы не поверят, — вздохнув, произнёс Новгородский князь. — С ними ещё конфликта не хватало.

— Мы и так с ними в состоянии конфликта, — возразил Сибирский князь. — Сколько раз они уже выдвигали нам претензии с требованиями как можно быстрее посадить на престол кого-то из их семьи?

— Но этот конфликт был, скажем так, вялотекущий.

— Таким же он и останется. У Романовых нет доказательств нашей причастности к гибели Константина и быть не может, так как мы его не убивали! А если они считают иначе, так нам от этого лишь польза — лишний раз подумают, стоит ли с нами воевать.

— Да что ж вы такое говорите, Илья Николаевич! — всплеснул руками Московский князь. — Ещё репутации убийц нам не хватало!

— Ну а что мы с этим можем поделать?

— Мы должны расследовать это убийство! Должны найти заказчиков и исполнителей и судить их. Надо показать, что Временное правительство контролирует ситуацию в стране!

— Можно не показывать, — ответил Сибирский князь. — Достаточно контролировать. А найти убийц будет крайне сложно. Практически нереально. Там настолько чисто сработано, что никаких следов не осталось.

— Но народ ждёт расследования, — не сдавался Московский князь.

— Так, мы его проведём. Со всей серьёзностью подойдём к этому делу. Подключим всех, кого только можно. И если понадобится, предъявим народу убийц.

— Было бы неплохо найти настоящих, — заметил Новгородский князь. — И не только убийц, но и организаторов. Кто-то ведь это организовал. Надо думать, кому это наиболее выгодно.

— Это многим выгодно. И это мог организовать кто угодно, — сказал Сибирский князь. — Это могли сделать мы, чтобы припугнуть Романовых; это могли сделать монархисты, чтобы пожертвовать непутёвым наследником и на волне народного возмущения быстрее посадить на трон кого-то другого — по их мнению достойного; это могли сделать наши враги из-за рубежа, чтобы посеять разлад в нашем обществе и усугубить ситуацию в стране. Это, в конце концов, могла быть банальная месть, ведь вы все знаете, каким ловеласом был Константин и сколько сердец он разбил. И многие эти сердца принадлежали замужним дамам. И при таком количестве возможных заказчиков мы не имеем ни одной улики. Подумайте, каковы наши шансы найти настоящего убийцу?

После этих слов в кабинете повисла долгая, тяжёлая пауза. Через некоторое время её прервал глава Временного правительства:

— Что бы там ни произошло, кто бы ни организовал убийство великого князя, мы должны быть готовы к тому, что обвинят в первую очередь нас и, соответственно, стоит ожидать различные акции протеста: от митингов до, вполне возможно, и бунта. Наши враги, как внутренние, так и внешние, могут использовать гибель Константина как повод для дестабилизации обстановки в стране. Грядёт сложный период, господа.

— Ничего, справимся, — уверенно сказал Сибирский князь. — А народных волнений не опасайтесь. Мы все эти дни активно ищем и арестовываем зачинщиков прошлых митингов.

— Тут главное — не переусердствовать! — заметил Новгородский князь. — Не стоит сильно перегибать палку.

— В таком деле лучше перегнуть, чем недогнуть, — возразил князь Сибирский. — И, кстати, хочу обратить ваше внимание на то, как замечательно срабатывает инициатива Сергея Владиславовича с выборами. В тех регионах, где их объявили, народ полностью переключился на это дело.

— Да, идея оказалась отличная, — согласился глава Временного правительства. — Молодец Сергей Владиславович. Уже сейчас видно, что можно на всю страну этот опыт распространять. Не сразу, конечно, спешка нам ни к чему, но можно.

— А там, может, и до выборов президента дойдём, — усмехнувшись, произнёс Сибирский князь.

— Президента? — переспросил Московский князь. — Что-то вас, Илья Николаевич, совсем уже не в ту степь заносит.

— Ну а что здесь такого? — сказал Борис Николаевич. — Россия от этого не развалится. Вон французы как-то же живут без короля в своей республике.

— Насчёт не развалится — спорно, — возразил Юрий Михайлович. — Россия держится на самодержавии. Это, можно сказать, цемент, который скрепляет нашу государственность. Я могу понять разговоры об ограничении царской власти, о конституционной монархии. Возможно, для этого пришло время. Но совсем без императора нам нельзя. Без него в регионах возникнут сепаратистские настроения, и местные элиты начнут думать о суверенитете.

— Ну и пусть берут этого суверенитета столько, сколько смогут проглотить, — отмахнулся председатель Временного правительства. — Нам не жалко. Россия от этого только сильнее станет, если весь балласт сбросим.

— Спорно, Борис Николаевич, весьма спорно, — возразил Московский князь. — Нельзя разбазаривать то, что наши предки с таким трудом собрали в одно государство.

— Времена меняются, Юрий Михайлович, — ухмыльнувшись, произнёс Сибирский князь. — Причём меняются стремительно и бесповоротно.

Приехав на завод, я сразу же отправился к себе в кабинет. Секретаря мы пока ещё не наняли, поэтому я попросил Оксану, которая устроила себе рабочее место в приёмной, пригласить ко мне юриста и бухгалтера. Зайдя в кабинет, я плюхнулся в кресло и тяжело вздохнул. Надо было собраться, разговор предстоял непростым.

Однако собраться я не успел, дверь почти сразу же открылась, и в кабинет вошли посетители. Только это были не Вера и Покровский, а отец с Румянцевым.

— Удачно мы зашли, — произнёс отец, проходя в кабинет и усаживаясь за стол. — Хотели спросить у Оксаны, когда ты будешь, а ты уже здесь.

— Здравствуй, Игорь! — сказал, Ярослав Данилович, садясь рядом с отцом. — Найдётся минут пять для нас?

— Конечно, найдётся, — ответил я. — Надеюсь, вы меня хоть чем-то обрадуете, а то с утра не самые приятные новости со всех сторон.

— Ну-у-у… — протянул Румянцев, и это у него получилось столь красноречиво, что я сразу понял: от него хороших новостей я сегодня точно не получу.

— Ты чего, Ярослав, жути нагоняешь с ходу? — возмутился отец, перебив друга. — Не так всё и плохо. Могло быть намного хуже.

— А ты, папа, умеешь успокоить, — сказал я, невольно улыбнувшись.

— Нет, ну я не скажу, что всё плохо, — спохватившись, произнёс Румянцев. — Где-то даже хорошо. Но проблемы есть. Хотя и хорошие новости тоже есть. Как же без них?