По обе стороны улицы возвышались старинные каменные дома с покатыми крышами, крытыми черепицей. Деревянные ставни были выкрашены в яркие цвета, а у дверей стояли горшки с цветами, добавляя живописности этому суровому городку.

А когда я увидел широкую дорогу, ведущую в подземный тоннель, понял, что здесь уже все серьезно. Посреди тоннеля стояли огромные ворота, створки которых только вол и сдвинет. Рядом блестели латами стражники, в стороне от них лежал громадные тигр, змей и четырехрукая обезьяна.

Как и ожидал, стража здесь была гораздо внимательнее.

— Ваши имя, пожалуйста.

— Кин.

— Есть бумаги?

— Нет, — жму плечами, и, скрестив пальцы, вру. — Там, где я рос, бумаг не водилось.

— Нурс есть?

— Нету. Но очень хочется получить.

Меня вежливо опросили, записали мою ложь (и внешность, насколько я понял) в тетрадку и попросили коснуться большого белого булыжника возле ворот. Тут я напрягся, готовясь ко всякому, но ничего страшного не произошло — булыжник оказался прохладным и никак на меня не отреагировал. Страж кивнул, выписал мне какую-то бумажку и посоветовал получить документы в местном управлении.

Подземный город освещался многочисленными лампами. Свод огромной пещеры находился на высоте метров тридцати и давил на меня, не привыкшего к пещерам.

А еще подземный город был гораздо больше, чем поселение на поверхности. Традиция у них такая — селиться под землей? Или временами здесь происходит что-то такое, от чего только в пещерах и спасешься? Ставлю на второе.

Рынок я нашел по гвалту, крикам и запахам еды.

Не то, чтобы мне требовалось что-то покупать, но народ, снующий по другим улицам, выглядел сосредоточенным и куда-то спешащим. Я, со своими почти двумя метрами роста, здесь выделялся, как бесцельно топчущаяся скала.

Я подумал, что на рынке смог купить какую-нибудь вкусняшку и присесть где-нибудь, понаблюдать за народом. Да и вообще интересно, чем тут торгуют, какие повадки у людей. Какие формы принимает местное классовое разделение, как выглядят богатеи, какие им знаки внимания оказывает простой люд. Рынок мне казался единственным местом, где можно купить ответы, осмотреться и узнать что-нибудь о местной культуре, просто стоя на месте. Может, в городе были и другие подобные места, но о них я не знал.

Планы поломал ребенок на входе. Из толпы оборванцев ко мне кинулся мальчик лет семи, горланя:

— Господин, господин! Вам нужен провожающий? Всего за шлифованный камень я покажу вам весь рынок, до самого последнего камня!

— А не много? — наугад спросил я.

— Так не придумали денежку меньше, — щербато улыбнулся парнишка.

Я пару раз тряхнул подвязанным к поясу кошельком. Большинство шлифованных пластинок я переложил в рюкзак, но и десять застучали звонко и громко, будто я бряцал мелочью, зажав ее между ладошками.

— Когда покажешь рынок, получишь свою денежку.

Детишки обрадованно загалдели — либо камни идут в общий фонд, либо просто поздравляют товарища.

— С чего начнем? — бодро запрыгал по каменной мостовой малыш.

— Веди меня туда, где у вас продаются книги по нурсам, — попросил я.

Паренек остановился, посмотрел на меня недоумевающе.

— Эм… Господин, если на рынке и есть такое место, я его не знаю. Прошу прощения, — поклонился он в пояс.

— Но где-то такие книги должны быть, — поднял я бровь, чертыхаясь про себя. Надо же — первый вопрос, и опростоволосился. Хорошо, что меня не взрослый ведет, и никаких подозрений у паренька не возникнет. Если я не спрошу чего-нибудь запредельно глупого, паренек даже не поймет, что именно не так.

— В Питомниках есть, наверное, — пожал плечами парнишка. — Там и сами нурсы, и книги по ним, кажется. Может, и в других местах они есть, но о таких не знаю.

— Ладно, — кивнул я. — Давай тогда пойдем, купим нам поесть, а потом проведешь меня от торговца к торговцу.

Парнишка просиял и повел меня к первому же пузатому торговцу, который прямо на улице жарил колбаски, лепешки и булочки. Две булочки размером с мою ладонь обошлись нам в три шлифованных камня.

Мы отошли в сторону. Мальчишка, откусив изрядный кусок и проглотив его, не разжевывая, предложил:

— Спасибо за еду, господин. Господин, если можно, я бы поторговался за вас. Это рынок, тут сразу завышают цену. Вдобавок по вам видно, что вы не из этого города, а я хотя бы цены знаю.

Парнишка прав. Я даже внешне отличаюсь от местных — рослый, да и кожа у меня слегка темнее, чем у местных. Здешние обитатели вовсе белые настолько, что их кожу можно принять за обсыпанную меловой пылью. Могу их понять — мало того, что здесь из-за вечных облаков солнца не видно, так они еще и по пещерам попрятались. Странно, что жители этого подземного города от недостатка витамина D еще не вымерли. Либо их спасает многовековая селекция, либо магия и какие-нибудь зелья.

Парень поводил меня по рынку, показал и рассказал, чем здесь торгуют, а потом вытер рукавом нос и заявил:

— Вот и все.

— А скажи-ка, — медленно проговорил я, — есть ли здесь зона, куда допускаются не все?

— Э-э… — мальчишка вильнул взглядом, но ответил уверенно, — нет, господин. Я бы знал.

Значит, не проведет, хотя и знает, о чем я.

Просто за прогулку мне показалось, что этот рынок был не слишком велик, как казалось снаружи, будто часть его скрывалась от моего взгляда за палатками и высокими стенами магазинчиков. К тому же я не видел ничего стоящего, что заставило бы меня потратить камни, если бы у меня были лишние: обычная лоточная торговля. Ни артефактов, выложенных на прилавки, или спрятанных за каким-нибудь зачарованным стеклом, ни тех же яиц монстров, которые по определению должны были продавать из-под полы морально гибкие люди тем, у кого достаточно денег. Я подозревал, что в таком крупном городе можно найти ценные зелья, травы, припасы и то же серебро, которое вроде как запрещено к продаже. Не факт, что люди, торгующие подобным, прятались бы на рынке, но несоответствие размеров убедило меня, что за парочкой задрипанных столовых скрывается нечто иное, что маленькие дети-проводники показывать посторонним точно не должны.

— Тогда на этом все, — улыбнулся я. — Ты свободен. Держи обещанное.

Я кинул пареньку шлифованный камень, и парнишка быстро выхватил блестяшку из воздуха.

А я зашагал к ближайшей забегаловке, прикидывая, пускают ли незнакомых людей в потаенные места, или вход в них открыт только тем, за кого поручились. По идее, деньги должны отпирать любые ворота. Но если хозяева этого места ценят свое спокойствие больше, чем заработок, то мне придется вежливо улыбнуться и откланяться.

Помещение выглядело, как самая захудалая постсоветская столовая. Четыре деревянных некрашенных стола, за одним из которых сидит снулый мужчина и лениво загребает ложкой жидкое варево. Я прошел через зал и толкнул дверь кухни. И сюда меня так сразу не пустили.

— Куда? — перегородил мне дорогу дородный мужчина — пожалуй, самый толстый из увиденных мною в этом городе. Выставленная напоказ татуировка на его руке была смазанной, и будто бы клубилась черным дымом. Судя по его манере держаться и нарочитой наглости, этот черный дым означал, что его питомец на «быстром наборе». Сравнивая с земной культурой, это что-то вроде взведенного пистолетного курка?

— Туда, — махнул я рукой в сторону, где по моим предположениям должна находиться скрытая часть рынка.

— Боюсь, что у тебя недостаточно шлифованных камней для посещения этого места, — покачал он головой. Интересно, когда парнишка, который показывал мне здешние места, успел отсигналить своим, сколько у меня денег?

Значит, дело не в секретности. Просто те места показывают тем, кто может себе позволить оплатить товары, которые продаются там, а всяких безденежных бродяг оставляют на рынке.

— Но у меня есть кое-что получше камней, — улыбнулся я. — Ты когда-нибудь слышал про каххлен?

Если меня не подводит память, именно так местные жители называли облики. Мой бинт, либо глаз громадного паука, чешуйку какой-нибудь чудовищной змеи. Все то, что оставалось на месте уничтожения опаснейших монстров, и позволяло разумным существам использовать часть силы убитого существа.