— Но Абба…

— Ты монстролов, а не обосравшийся ребенок! — взревел Доджсон, и главе общества вторил рык его дракона.

Спустя пару секунд тишины Доджсон сказал куда более спокойным тоном:

— Аббу мы захватим на обратном пути. Мы все знали, куда шли, так что не стоит паниковать при первых признаках опасности.

Как по мне, стоило бы сжечь тело и постоять молча, пока горит драконий огонь. Не думаю, что будут желающие тащить две половинки человека. Я точно заниматься этим не стану.

Минуту спустя драконий огонь потух. На земле остался скелет монстра, от которого всё ещё шёл белый дым.

Я дошел по дымящейся земле до останков.

Почерневшая кость вся была усеяна трещинами. Казалось, она рассыплется даже от малейшего нажатия. Так и случилось — я хотел дотронуться до скелета, но обгоревшая кость под моими пальцами превратилась в белый порошок.

— Скольких таких тварей может подчинить монстр? — спросил я.

— Может, троих, в крайнем случае — пятерых, — уверенно сказал Доджсон.

— Тогда я пас, — покачал головой хозяин развеянной игуаны. — Мой нурс будет восстанавливаться еще часов пять, и я не хочу провести все это время под землей. Кто со мной?

Разговор пошел в нехорошую сторону. Если мы сейчас уйдем, обратно тем же составом не вернемся — половина сбежит. Нужно будет набирать новый отряд, а за это время монстр может как скрыться в тоннелях, так и набрать себе еще больше марионеток. А ведь мы не сталкивались с марионетками Моас.

Доджсон не обманул ожиданий. Вместо того, чтобы спокойно и обоснованно донести это до группы, он снова взорвался:

— Мы — Монстроловы, мать вашу! Это наша работа!

— Лично я никогда не считал, что работа общества — битвы с монстрами. Я вот вступал в первую очередь, чтобы души кошмаров загонять в артефакты, — защищая хозяина игуаны, сказал другой мужчина. — Я вообще по болотам слоукоков ловлю и на большее никогда не замахивался. Да и нурс у меня не то чтобы боевой…

Команда из одиннадцати человек стояла, переводя взгляды друг на друга, и решая что-то для себя.

Я был рад, что не пришёл сюда в одиночку. В логове древнего Кошмара лучше иметь хороших и умелых товарищей, или, как в моем случае, хотя бы разношерстное пушечное мясо. Если врагов будет много, и они будут обладать неприятными и неудобными для меня способностями, результатом героического похода будет глупая смерть.

И с этим нужно что-то решать.

— Если вы пойдете наверх, то умрете, — сказал я с железобетонной уверенностью.

Монстроловы вздрогнули, и даже Доджсон поежился.

— Почему? Думаешь, там, наверху, нас будет ждать что-то еще?

Развожу руками:

— Подумай сам. Мы прошли по коридорам ровно до этой норы и сразу спустились вниз. Мы не проверяли штольни, не осматривали ответвления и всю дорогу шли по главному тоннелю. Возможно, там, в темноте, скрывается пара монстров типа этого, — махнул я рукой в сторону костяной пыли. Я бы на месте кукольника обязательно оставил засаду. Ваши питомцы вас не защитят, если наверху сидят хотя бы три таких твари, — улыбнулся я. — Единственный вариант не умереть — собрать в горсть свои трусливые жопы и сплоченной и дружной командой идти вперед.

— Будь аккуратнее с прогнозами! — нервно предупредил ближайший монстролов и швырнул ладонь на рукоять меча.

У каждого на поясе были клинки, но вряд ли эти люди умеют пользоваться оружием. Касание рукояти было сродни кручению четок уркой: жест бессмысленный и смешной.

— Попытаешься сделать вид, будто тащишь клинок из ножен, я пущу в дело свой, — тихо пообещал я. — И в отличие от тебя, я умею им пользоваться.

— Давайте успокоимся и продолжим идти дальше, — прогудел Доджсон. — Я согласен с Кином: если уж начали, надо и закончить.

И мы двинули вперед. Прошли метров триста, и тоннель закончился тупиком.

— Будьте начеку! — снова отдал Доджсон бессмысленную в своей очевидности команду. А потом удивил меня снова. — Есть питомцы, умеющие смотреть сквозь иллюзии?

Неужели он не знает, на что способны нурсы группы⁈ Господи, даже я за время похода успел осмотреть моноклем всех нурсов и выяснить, кто и на что способен. И питомцев, умеющих смотреть сквозь иллюзии, у нас был всего один — закованная в костяную броню обезьяна.

Нурс вышел вперед, осмотрел место, где пропал монстр, сделал пару шагов и пропал. А потом — вернулся.

— Там еще один провал в земле, — объяснил хозяин обезьяны. — Спуск пологий. Как только выйдем за пределы иллюзии, она перестанет действовать.

— От нас прячутся, значит — боятся! — сделал неоднозначный вывод глава общества. — Вперед!

Дыра была маленькой, и нам пришлось отзывать крупных нурсов и нагибаться, чтобы пройти. Мы пробирались дальше по узкому, зловонному тоннелю, дышали тяжелым, влажным воздухом.

Постепенно нора расширялась, но нам все равно пришлось идти бок о бок. Монстроловы озирались по сторонам, свет от ламп плясал на влажном потолке.

— Логово чудовищ уже очень близко! — предупредил Доджсон. — Свет! Впереди свет.

Действительно, в дальнем конце туннеля лучился светом вход в пещеру.

— Входим!

Доджсон перехватил обнаженный меч обеими руками и первым ворвался внутрь. Из его татуировки вырвался клуб черного дыма, обретая форму дракона. Остальные последовали за ним, призывая своих нурсов.

Внутри пещеры царит мрак, освещаемый лишь принесенными нами масляными лампами.

Стены пещеры покрыты плотным слоем паутины, которая блестит в слабом свете. Она сплетена так густо, что местами напоминает ткань — рваную, изношенную и пропитанную влагой. На паутине видны разрывы и засохшие пятна чего-то тёмного. Из углов тянутся толстые нити, уходящие куда-то вглубь пещеры, как кровеносные сосуды.

Пол усеян обломками костей и черепов — останками тех, кто осмелился зайти сюда и не смог уйти.

В центре пещеры находится платформа, покрытая слоем паутины, настолько толстой, что она похожа на ковёр. Над платформой свисают массивные нити, на которых висят подергивающиеся коконы.

Но самое ужасное — это яйца. Стены и потолок покрывали сотни, если не тысячи гигантских яиц. Поверхность пульсирует в такт, похрустывает.

Я с брезгливостью посмотрел на ближайшие яйца. Полупрозрачная оболочка позволила разглядеть неясные тени внутри — заостренные конечности, уродливые морды с множеством глаз. В некоторых яйцах силуэты уже шевелились, тыкались мордами и лапами в оболочку.

— Невероятно… — выдохнул Доджсон. — Я и не думал, что у нас так мало времени. Если эти существа вылупятся, они обрушатся на ничего не подозревающий город!

— Почему «если вылупятся»? — донесся до нас звучный женский голос. — Они обязательно вылупятся, человечек.

С платформы в центре пещеры поднялась жуткая фигура.

Сперва мне показалось, что я вижу женщину, но сразу же отбросил эту мысль. Её тело напоминает человеческое, но лишь отдаленно. Черты лица существа изначально кажутся почти красивыми, но чем дольше я смотрел на них, тем больше понимал, что в них есть нечто неправильное: глаза чуть больше обычного, а губы, растянутые в неестественной, пугающей улыбке, выпирают, скрывая зубы куда крупнее человеческих. Её длинные волосы недвижимы и больше походят на тонкие хитиновые отростки.

Но если все это можно было свести к «почти человеческому» виду, то эту иллюзию разрушили восемь огромных паучьих лап, показавшиеся из-за спины существа. Эти конечности двигались с пугающей грацией, будто живут собственной жизнью: они приподняли существо над платформой. Когда когти на концах жутких конечностей касались каменного пола, раздавался тихий скрежет. Не удивлюсь, если на камне остаются царапины.

Хозяин обезьяны, стоявший в шаге от меня, побледнел и прошептал:

— Тут находятся полчища монстров… Вся пещера закрыта иллюзиями!

— Предупреди остальных, — тихо попросил я. А потом обратился к паучихе. — Ты — Моас?

Амулет в моей руке показывал в другую сторону, да и существо на Бедствие не тянуло — от нее не исходили волны подавляющей мощи, которые я ожидал почувствовать от могущественного противника.